Политика
Пока трудно сказать, чем закончится начатая Эрдоганом «экономическая война за независимость», но настойчивый поиск внешних партнёров повышает его шансы на политическое выживание.
Переход на латиницу казахского языка – это тоже война, но облечённая в мягкие формы. Это стремление дистанцироваться от России и сблизиться с другими геополитическими игроками.
Национал-украинская пресса и украиноязычные филиалы западных СМИ пытаются создать антироссийский украинско-казахский идеологический дискурс.
Чем глубже вникаешь в деятельность иностранных НПО в Казахстане, тем лучше понимаешь, что Сергей Лавров, как и подобает дипломату, весьма мягко охарактеризовал их антироссийскую активность.
Сохраняющаяся угроза турецкого вторжения, вероятно, мотивирует курдов на северо-востоке Сирии более тесно взаимодействовать с Россией.
Обостряющиеся межгосударственные и региональные противоречия на севере Африки порождают как новые вызовы (например, в виде террористических актов), так и новые возможности.
В контексте стремительно деградирующей общественно-политической и социально-экономической ситуации в Афганистане и Ираке, появление «у ворот Европы» десятков и сотен тысяч беженцев более чем вероятно.
Если не забывать о сохраняющихся в ряде провинций очагов антиталибского сопротивления, то прогнозы резкого обострения ситуации в стране с перспективой «войны всех против всех» представляются ещё более реальными.
Сотрудничество России и Сирии выходит на новый уровень – межрегиональный: теперь субъекты двух стран смогут самостоятельно заключать договоры по тем направлениям, которые их интересуют, будь то энергетика, сельское хозяйство или строительство.
Несмотря на заметный вклад некоторых постсоветских республик (прежде всего, Казахстана и Азербайджана), признанным «локомотивом» тюркской интеграции является, безусловно, Турецкая Республика и её президент Реждеп Эрдоган.
Одна из причин значительного внимания, уделяемого Ак-Сараем пропаганде идей «тюркского мира» – пробуксовка «общемусульманского» интеграционного проекта, в реализации которого у наследников османского халифата немало конкурентов.
За четыре года до окончания первого пятилетнего срока пребывания российских миротворцев в Карабахе, перспективы за горизонтом 2025 года кроются в тумане неопределённости.
В случае реализации Киевом силового сценария на Донбассе западные партнёры отрабатывают упреждающие действия на случай того, что они именуют «российским военным вмешательством».
Действуя на многих уровнях и по разным направлениям, российская сторона пытается в максимальной степени совместить противоположные устремления многочисленных участников «большой ближневосточной игры».
Пример строительства «плотины Ататюрка» в рамках «проекта Юго-Восточной Анатолии», с неблагоприятными последствиями для Сирии и Ирака, наглядно демонстрирует долгосрочные последствия подобного рода проектов.
Многое из того, что до прихода к власти Эрдогана казалось едва ли не фантастикой – ныне либо уже реализовано, либо приобретает реальные очертания.
Актуальные региональные проблемы и далее будут с разной степенью эффективности обсуждаться в рамках устоявшихся двухсторонних и многосторонних форматов.
Опасения относительно возможной российско-китайской «конкуренции» за влияние в Таджикистане едва ли имеют под собой серьёзные основания.