«Поразительная потеря адекватности в восприятии реальности»

Аналитика

«По сути, мы говорим об истончении ткани цивилизации, наброшенной на человечество»

Кавказский геополитический клуб проводит традиционный, третий опрос экспертов, подводящих итоги уходящего года и прогнозирующих развитие событий на будущий год. О ситуации в Армении, Закавказье и мире рассказывает национальный эксперт ПР ООН по энергетике в Армении, президент НПО «Е-куб», кандидат технических наук Ара Марджанян.

- Каковы, на Ваш взгляд, главные события уходящего 2016 года для Армении, Закавказья и всего мира?

- Позвольте тут сосредоточиться на Армении, а прочие аспекты мы затронем далее. На событийном уровне я бы выделил азербайджанскую агрессию в НКР в начале апреля, а также события по захвату полицейского полка в Ереване в июле. Точнее, попытку вооруженного востания - именно так обозначила свои действия группа «Сасна Тцрер» в объявлении в соцсетях накануне событий. Сюда бы я отнес и референдум, проведенный в конце 2015 г. по изменению конституционного строя Армении - результаты этих изменений нам еще предстоит осознать в 2017-18 гг. На социальном уровне - это углубление разрыва между обществом и властью, нарушение «общественного договора» между ними. В идеологическом плане я бы отметил настоятельную необходимость позитивного синтеза наследия первой республики Армения и АрмССР в единое целое, выработку видения будущего, способного вдохновить граждан Армении и всего армянства.

- Каковы основные тенденции уходящего года в Закавказье и на Ближнем Востоке? К чему они приведут в будущем году?

- Попытаюсь вычленить самые главные тенденции, проявившие себя в предыдущие годы, и особенно отчетливо - в 2016 г. В случае карабахского конфликта это, на мой взгляд, привнесение сюда логики гарантированного взаимного уничтожения, которая была присуща глобальному противостоянию биполярного мира второй половины ХХ века при стратегическом паритете сторон. Подобную «локализацию» глобальной стратегии в свое время мы назвали геополитическим вариантом известного биогенетического закона, согласно которому онтогенез особи (в нашем случае – локального карабахского конфликта) повторяет филогенез, т.е. историю развития вида (в нашем случае - глобального противостояния).

В случае Закавказья - это противоборство двух больших интеграционных проектов по оси Восток-Запад (Анкара-Тбилиси-Баку-Астана) и по оси Севр-Юг (РФ-Грузия-Армения-Иран). Особенно отчетливо противоборство этих тенденций проявляется в длящейся по сей день блокаде Армении, в усилиях, направленных на деблокаду и развитие энерго-транспортной инфраструктуры региона.

Для Ближнего Востока я бы выделил несколько тенденций. Это, во-первых, геополитическое, геоэкономическое и религиозное соперничество Ирана и Саудовской Аравии при балансировачной роли Израиля, протекающее на фоне ослабления влияния США и усиления роли РФ, а также гегемонистские устремления Турции в регионе. Главной тенденцией, формирующией геополитические процессы в регионе на протяжении последних восьми лет, я бы назвал давление США на Израиль в деле создания «двух государств», в вопросе поселений на оккупированных территориях и попытку нормализации отношения США с Ираном. В этом плане прошедшие восемь лет, и особенно 2016 г., были совершенно уникальны, в определенном смысле - беспрецедентны для истории США и Ближнего Востока. Напомню, что начало 2016 г. ознаменовалось прорывным решением по иранской ядерной программе, а его конец - беспреценднтой позицией США в Генеральной Асамблее ООН на голосовании по вопросу о израильских поселениях. В этом заключается историческая уникальность президентства Обамы. Фактор, к сожалению, плохо осознанный большинством российских аналитиков, и полностью проигнорированный в Армении.

Что поражает во всех этих тенденциях, так это то, что нынешная их кофигурация, на всех уровнях рассмотрения, находится в состоянии крайне неустойчивого равновесия. Это не может не тревожить, поскольку такое состояние дел не может длиться долго. А ведь мы говорим о сложнейшем регионе, раздираемом историческими, этническими, религиозными и экономическими противоречиями. В этой связи я бы выделил отдельно комплекс региональных вопросов, имеющих, однако, глобальное значение. Они связанны с ядерным потенциалом Израиля, будущим ядерной программы Ирана, ядерными амбициями Турции и Саудовской Аравии, роли Пакистана в распростронении критических технологий.

- Каковы общие итоги года? Чем он особенно запомнится?

- Во-первых, это усиление иррациональности мышления, усиления влияния религии, склонности к оккультизму и мистике. Тенденция эта наблюдается на всех континентах мира. Исламский вызов, с его гипертрофированой и бесчеловечной формой – «Исламским  Государством», террористическим образованием, запрещенным во всех цивилизованных странах мира, лишь часть этой тенденции. По сути, мы говорим об истончении ткани цивилизации, наброшенной на человечество. О закате эпохи просвещения, с классическими проявлениями заката - кризисом элит, массовой миграцией народов, «правым» поворотом, ростом террора, популизма и национализма. Другой важной тенденцией является, позвольте мне воспользоваться тут названием двух бестселлеров, изданных в 2016 г., реванш географии и реванш истории.

Наконец, нужно отметить и поразительную потерю адекватности в восприятии реальности. Вспомним только ошеломление аналитического и политического мейнстрима результатами референдума в Великобритании или президентских выборов в США. В этом плане в середине декабря тревожно было наблюдать беспредметную болтовню некоторых отечественных и российских комментаторов о том, можно ли назвать современное состояние дел в мире «холодной войной» или нет. Тогда как именно в эти дни США и РФ переживали момент, который, по меткому наблюдению Стивена Коэна, по своему накалу не уступал Карибскому кризиу.

Однако лично для меня 2016 год запомнится одним событием - радостным и печальным одновременно. Радостным потому, что 118-ому элементу периодической таблицы химических элементов присвоено имя Оганесон (Og, 118), в честь академика РАН Юрия Оганесяна, что ставит этого российского ученного армянского происхождения рядом с Рентгеном, Резерфордом, Бором, Ферми, Кюри, Мейтнер, Лоуренсом, Сиборгом, Флеровым и Менделеевым. Ну а печальным потому, что в группе Ю.Оганесяна в Дубне не было и нет ни одного физика из Армении.

- Не возникает ли ощущения, что мировая политика, что называется, топчется на месте (посмотрим на Донбасс, Сирию, да и просто «в окно»…)? С чем это связано и как выходить из подобной ситуации?

- Любопытно, что годом ранее в этой части опросника КГК Вы ставили несколько другой вопрос: «Не возникает ли ощущение, что ход событий стремительно ускоряется, и общество не вполне за ним успевает?». Думаю, дело тут в том, что геополитическим событиям присуща сложная цикличность. Сложная в том смысле, что она образуется наложением различных «тем», имеющих свою особенную периодичность и амплитуду воздействия. В случае, когда происходит «наложение» некоторых из них, вероятно, и возникает ощущение ускоренного протекания событий. Ну а в случае «противофазы», противостояния тенденций, возникает ощущение «топтания на месте». Это особенно явственно ощущается в нашем регионе.

Действительно, после 19 декабря 2016 года, после убийства в Анкаре посла РФ в Турции, убийства почти что ритуального, переданного в прямой эфир, трудно отделаться от впечатления, что вся эта грязная провокация связана с комплексом российско-турецких отношений - от сирийского урегулирования до транзита газа в Европу. В определенном смысле ситуация отброшенна назад, к концу ноября 2015 г., когда в небе Сирии был сбит бомбардировщик ВКС России. Здесь мы, по всей вероятности, наблюдаем противостояние намечаемой тенденции к региональному геополитическому сотрудничеству между РФ, Турцией и Ираном по Сирии, и, возможно, шире - по устройству всего нашего региона, происходящего, к тому же, на фоне ослабления арабского фактора и ограничении влияния Израиля.

Или другой пример цикличности. Августовская агрессия Грузии в 2008 г. и апрельская агрессия Азербайджана в НКР в 2016 г. имеют, на мой взгляд, несомненную связь с электоральным циклом президентских выборов в США - с приходом Барака Обамы в 2008 г. (точнее - уходом администрации Буша-младшего) и приходом Дональда Трампа в 2016 г. (точнее - уходом администрации Обамы). В свое время мы назвали это явление геополитическим продолжением «закона Фарлея». Суть явления в том, что после Второй Мировой Войны в год президентских выборов в США, особенно если намечается значимая смена курса администрации, как это имело место в 2008 и 2016 гг., в мире, и особенно - на Ближнем Востоке, трагически проявляются основные геополитические противоречия.

Последний пример связан с региональными процессами по урегулированию карабахской проблемы, маршрутами экспорта углеводородов из Каспийско-Среднеазиатского региона и перипетиями переговоров по делимитации Каспия. Имею в виду параллелизм между цепочками событий 1997-99 гг. и 2016 г. А именно: неудачная попытка переворота в Турции весной-летом 1997 г., отставка премьер-министра Турции Эрбакана в июне 1997 г., отставка президента Армении Левона Тер-Петросяна в феврале 1998 г., расстрел в армянском парламенте в октябре 1999 г. С  другой стороны, цепочка событий 2016 г., а именно: неудачная попытка переворота в Турции, точнее - удачная попытка проведения политических чисток и изменение конституционного строя Турции, апрельская агрессия Азербайджана в НКР и окончательное изменение конституционного строя Азербайджана, неудачная попытка военного переворота в Армении в июле 2016 г. и изменение конституционного строя страны.

Здесь налицо обе тенденции, о которых мы говорили. Во-первых, повторяемость тем. «Темы» маршрутов экспорта углеводородов из Каспийско-Средназиатского региона в фазе «Каспийского нефтяного гамбита» середины девяностых, и транскаспийских проектов в нынешней фазе «нефтегазового эндшпиля» 2013-2019 гг. Или «темы» изменения конституционного строя стран, разновекторной в направлении изменений, но единой - в смысле попытки ответа на геополитические вызовы и нарушение «общественного договора». Во вторых, это ускорение процессов. Ведь в своей геополитической логике цепочка событий 1997-99 гг. у нас целиком проявилась вновь, в течение всего лишь одного 2016-го года. Думаю, что эти явления должны быть хорошо известны специалистам по стохастической динамике – «масштабная инвариантность» в сценарии развития хаоса (повторение «тем»), и «удвоение периода» при переходе к хаосу (ускорение событий).

- Ваш прогноз на будущий год? Чего ждать? Актуальна ли опасность возобновления силовой стадии карабахского конфликта?

- Не уверен насчет актуальности, но считаю, что при сохранении нынешнего нарратива «сценария неизбежной войны» опасность возобновления силовой стадии карабахского конфликта в будущем, и, особенно, в 2018 году, не только возможна, но и вероятна - с вероятностью более 50%. Решающее значение в деле предотвращения «неизбежной войны» будет иметь то, насколько успешно в Армении произойдет модернизация системы политического и военного планирования. А также от того, насколько быстро будет разработан и насколько успешно принят новый «общественный договор» между народом и властью Армении. Важное значение будет иметь и то, насколько продуманно и последовательно в России будут понимать «стратегическое союзничество» с Арменией и «стратегическое партнерство» с Азербайджаном. В краткосрочной перспективе многое будет зависить от конкретных действий новой администрации США. Например, перенос посольства США из Тель-Авива в Иерусалим, о котором говорят некоторые лица из окружения президента Трампа, или пересмотр «ядерного соглашения» по Ирану, о котором говорит сам президент США, способны взорвать и Закавказье, и весь Ближний Восток.

Ну а на глобальном уровне ядерное и высокоточное оружие, средства доставки и технологии - в широком спектре понимания термина «технология» -  являлись, являются и в ближайшее десятилетие будут являться теми направляющими векторами, которые, иногда явно, но чаще всего подспудно будут формировать геополитику на глобальном и региональном уровнях. 2017-й год не станет исключением.

Беседовала Яна Амелина, секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба