Всеправославные надежды

Религия

Вот уже несколько дней с информационных лент не только церковных, но и светских СМИ не сходит тема намеченного на 18–26 июня 2016 г. Всеправославного собора – собора предстоятелей и представителей всех признанных Поместных Православных Церквей мира. Открытие Собора планировалось на греческом острове Крит в день Святой Троицы торжественным богослужением, которое должны были совершить предстоятели Поместных Церквей. Но уже сегодня 5 из 14 Церквей, в том числе и Русская, поставили под вопрос свое участие в Соборе.

Идея проведения Всеправославного собора возникла в 1960-е гг. В общей сложности подготовка к нему велась на протяжении 55 лет. По инициативе Константинопольского Патриарха Афинагора в 1961 г. на острове Родос с участием делегации Русской Православной Церкви (РПЦ) было проведено Первое всеправославное совещание поместных Церквей. Его задачей явилась подготовка Великого Всеправославного Собора. В 1963 г. на Родосе проведено Второе, а в 1964 г. там же – Третье всеправославное совещание. Главной темой совещания был богословский диалог с Римско-Католической, Старообрядческой и Англиканской церквами. Вопросы, связанные с подготовкой Всеправославного собора, рассматривались на всеправославном совещании, проведенном в 1968 г. в Женеве.

Несмотря на активную внешнеполитическую деятельность, положение РПЦ внутри страны в 1960-е гг. было далеко не благоприятным. Хрущевские гонения на Церковь, выразившиеся в закрытии храмов и усилении идеологического наступления на веру, резко контрастировали с интенсивностью контактов иерархов с зарубежным христианским миром. В те годы деятельность Церкви на международной арене была единственной  одобряемой властью и ею же направляемой.

Сложности в подготовке Всеправославного собора исторически во многом отражали весьма неоднозначные отношения между Константинопольским патриархатом и РПЦ. Так, уже в XX в., в самом начале обновленческого раскола Константинополь пытался активно влиять на ход церковных дел в России и даже советовал  Святейшему Патриарху Тихону «ради единения расколовшихся и ради паствы пожертвовать собою, немедленно удалившись от Церковного Управления», то есть, фактически, поддерживал инспирированный советской властью раскол. Вмешательство Константинопольской Патриархии лишь усугубляло и без того предельно трудное положение Патриаршей Церкви в России и едва не привело к полному разрыву между двумя Патриархатами.

Причина активности Константинопольского Патриархата на межправославном и международном уровне, а также попытки активно влиять на ход церковных дел и в России, и в русском зарубежье объясняются непростой историей становления Константинопольской кафедры и ее современного положения. В диптихе (общепризнанный список Поместных Православных Церквей) имя константинопольского патриарха значится первым. Канонически это было закреплено на II Вселенском соборе 381 г., но тогда Константинопольский епископ имел первенство чести после Римского епископа, «потому что град оный есть новый Рим», то есть новая столица Римской империи. Именно статус столицы империи позволил возвыситься Константинопольской кафедре, которая, в отличие от того же Рима, Александрии, Антиохии и Иерусалима, не была основана кем-либо из апостолов. В VI в. епископ Константинопольский стал именоваться Вселенским патриархом. После раскола 1054 г. с отпадением Римской церкви в католичество, первенство чести среди Православных Церквей автоматически перешло к Константинополю.

Положение Константинопольских патриархов резко изменилось после завоевания столицы Византийской империи турками-османами в 1453 г. Но еще за несколько лет до этого авторитет Вселенского патриарха в православном мире был подорван его участием в Ферраро-Флорентийском соборе 1438–1439 гг. и подписанием унии с Католической церковью. Особенно остро эти события восприняли в крупнейшей и единственной независимой (ели не считать саму Византию, границы которой к тому времени сократились до предместий Константинополя) православной стране в мире – России. Последнего в Русской Церкви митрополита грека Исидора, участвовавшего в соборе и подписавшего «с любовью и одобрением» акт единения с Римом, по возвращении в Россию повелением Василия II заключили в Чудов монастырь. Там он провел целый год, после чего ему было позволено выехать за пределы страны. Справедливости ради надо отметить, что сам Исидор как греческий патриот приехал в Константинополь накануне его падения и находился там вплоть до того момента, когда город пал под ударами турок. Но за этими действия патриарха и его ставленника последовал разрыв отношений с Константинополем и было положено начало автокефалии Русской Церкви.

На сегодняшний день резиденция Вселенского Патриарха находится в Стамбуле, в районе Фанара. Предстоятель носит титул: Святейший Архиепископ Константинополя – Нового Рима и Вселенский Патриарх. Он признается первым среди равных в православном мире. После Первой мировой войны и последующих массовых этнических чисток паства Константинопольского патриархата на территории Турции резко сократилась. Сегодня христианское население Турции составляет около 1%, а под юрисдикцией Вселенского Патриарха находится 90 приходов. Его власть также распространяется на ряд епархий в странах Западной Европы, Северной и Южной Америки, в Австралии и Новой Зеландии, а также на Святую Гору Афон. К юрисдикции Константинополя относится и Финляндская Автономная Православная Церковь.

Столь обширная география епархий вытекает из претензий Вселенского Патриархата на особую роль среди Церквей диаспоры. В качестве основания, как правило, приводится весьма превратное толкование 28-го канона IV Вселенского собора в Халкидоне 451 г., когда местоположение одной единственной запятой меняет смысл текста и позволяет Константинопольскому патриарху поставлять епископов у «иноплеменников». Так, в 1995 г. даже произошел разрыв евхаристического общения (совместного служения Литургии) между двумя Церквями именно из-за учреждения Константинопольским Патриархатом своей юрисдикции в Эстонии, которую РПЦ считает частью своей канонической территорий. Из Москвы звучали предупреждения о невмешательстве Константинополя в церковную ситуацию на Украине, к чему Варфоломея подталкивал ряд украинских политиков.

Но, несмотря ни на что, работа над подготовкой к Всеправославному собору продолжалась. На собрании Предстоятелей всех Православных Церквей, прошедшем в Константинопольской Патриархии 6–9 марта 2014 г. было принято решение о том, что «Святой и Великий Собор Православной Церкви будет созван Вселенским Патриархом в Константинополе в 2016 г., если не воспрепятствуют тому непредвиденные обстоятельства». Также было определено, что «все решения, как во время Собора, так и на подготовительных этапах, принимаются на основе консенсуса».

Время и место проведения Собора были определены на Собрании Предстоятелей Поместных Православных Церквей, состоявшемся 21–28 января 2016 г. в Православном Центре Вселенского Патриархата в Шамбези (Женева). Также было решено создать Всеправославный секретариат и Организационный комитет Святого и Великого Собора. Предстоятели Церквей согласились с предложением РПЦ опубликовать подготовленные Всеправославными предсоборными совещаниями и Собраниями Предстоятелей проекты соборных документов с целью их широкого обсуждения. С призывом к верующим «выразить свои мнения и ожидания от Святого и Великого Собора» обратился в своем послании в Неделю Торжества Православия Святейший Патриарх Константинопольский Варфоломей.

Тем не менее, все это время сохранялось множество нерешенных проблем, которые ставили под вопрос возможность достижения на Соборе общеправославного консенсуса. Нерешенными остаются и разногласия между Антиохийским и Иерусалимским Патриархатами по вопросу о церковной юрисдикции над Катаром и связанное с этим отсутствие евхаристического общения между ними. Подобные разногласия проявились и между Сербской и Румынской Патриархией из-за неканонического вторжения последней в Восточную Сербию и основания там параллельной епископии.

В течение последних дней ряд Поместных Православных Церквей (Антиохийская, Грузинская, Сербская и Болгарская) сделал официальные заявления, ставящие под вопрос возможность проведения Собора в указанные сроки или достижения консенсуса по основным темам повестки дня Собора. Свое весомое слово сказал и Священный Кинот Святой Горы Афон, отметив, что «некоторые места в предсоборных текстах нуждаются в уточнении для того, чтобы можно было более ясно выразить вековое предание святых отцов и соборное наследие Церкви».

Несмотря на все эти заявления, в том числе с прямым отказом от участия в Соборе, 12 июня 2016 г. Константинопольский патриарх Варфоломей заявил, что подготовка к Всеправославному собору на Крите завершается, и выразил надежду на его успешное проведение.

В свою очередь, ситуации, складывающейся вокруг предстоящего Собора, было посвящено заседание Священного Синода РПЦ, состоявшееся 3 июня. 10 июня было заявлено о созыве экстренного заседания Синода для обсуждения чрезвычайно ситуации, сложившейся после отказа ряда Поместных Православных Церквей принимать участие в работе Всеправославного собора. 13 июня по итогам обсуждения Священный Синод принял заявление по данному вопросу.

В первую очередь было решено «поддержать предложения Антиохийской, Грузинской, Сербской и Болгарской Православных Церквей о переносе проведения Всеправославного Собора на время, которое надлежит в дальнейшем установить по итогам общеправославного обсуждения и при непременном условии согласия Предстоятелей всех общепризнанных Поместных автокефальных Православных Церквей». Соответствующее решение направляется Константинопольскому патриарху и первоиерархам всех Православных Церквей. Далее следует, что если «Собор на Крите, несмотря на отсутствие согласия ряда Поместных Православных Церквей, все же будет созван, с глубоким сожалением признать невозможным участие в нем делегации Русской Православной Церкви». Действительно, едва ли можно назвать Собор Всеправославным, если в нем не участвует хотя бы одна из 14 Поместных Православных Церквей.

РПЦ предлагает активизировать «деятельность Всеправославного секретариата, в рамках которого представляется возможным изучение предложений о разрешении проблемных тем, урегулировании существующих разногласий, доработке необходимых документов и устранении всех препятствий к созыву Собора». Регламент Собора предполагал, что все решения по всем шести документам будут приниматься после достижения единого мнения между Церквами, то есть консенсусом. Такая практика, хотя и не характерна для традиции Вселенских и поместных православных соборов, тем не менее, помогла бы избежать острых публичных дискуссий, а все спорные моменты разрешить именно на подготовительных собраниях. Одной из первых официальный протест по поводу «невозможности редактирования текстов по ходу работы Собор» 1 июня 2016 г. заявила Болгарская Церковь.

Наконец, заключительное определение Священного Синода РПЦ признает «весьма желательным, с учетом предложений, высказываемых во многих Поместных Православных Церквах, чтобы в будущем Соборе могли без ограничений принять участие все архиереи Святых Божиих Церквей, поскольку это, несомненно, повысит общеправославный авторитет принимаемых Собором решений». Изначально каждая поместная Церковь должна была представляться делегацией из 24 архиереев (там, где есть 24 архиерея, где их нет – соответственно, их было бы меньше). При этом каждая Церковь обладала одним голосом.

Данный принцип, хотя и имеет свои положительные стороны и согласуется с идеей консенсуса принимаемых решений, тем не менее, изначально вызывал массу нареканий, как внутри РПЦ, так и в других Поместных Церквах. На семи Вселенских соборах, признаваемых православным миром, правом голоса обладал каждый его участник, а делегатами соборов становились епископы «со всего мира». В случае участии всех архиереев в будущем Соборе, РПЦ, в которой сегодня насчитывается 382 митрополита, архиепископа и епископа (без учета находящихся в запрете), имела бы самую представительную делегацию. Для сравнения, Вселенский патриархат Константинополя включает 125 епископов, Сербская и Грузинская Церкви – по 47 епископов.

Большое количество предложений и изменений в проекты документов, в спектр обсуждаемых вопросов и регламент работы Собора, несомненно, свидетельствуют о преждевременности его созыва. Это говорит не об отсутствии единства в православном мире или, тем более, о его расколе (ведь в вопросах догматики все Поместные Православные Церкви едины), но, напротив, свидетельствует о наличии живой творческой мысли. В этой связи нельзя не вспомнить цитату из Нового Завета «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1Кор.11:19). Но при этом не стоит закрывать глаза и на наличие некоторых проблем между некоторыми Поместными Церквами, в первую очередь, относительно юрисдикции над отдельными территориями, а также существование вопросов к Вселенскому Патриарху Варфоломею, претендующему не на номинальное, а на реальное первенство в православном мире.

Конечно, 55 лет, ушедшие на подготовку Собора, - срок не маленький, но церковный подход тем и отличается от светского, что поспешность в принятии решений оборачивается серьезными последствиями, эхо которых отражается на долгие годы. Вызовы времени требуют  консолидированного и авторитетного ответа православного мира, но этот ответ должен быть именно соборным мнением всех Поместных Православных Церквей.

Борис Синанов – научный сотрудник СОИГСИ им.В.И.Абаева

Фото на главной странице сайта