Судьба газопровода из Катара в Европу неясна

Политика

В Дохе опровергли «слухи» относительно возможной реанимации давнего проекта

Советник премьер-министра Государства Катар шейха Мохаммеда бин Абдулрахмана бин Джассима Ат-Тани, официальный представитель Министерства иностранных дел Катара Маджид бен Мухаммед аль-Ансари назвал слухами и домыслами информацию о возможных поставках газа в Европу через территорию Сирии и Турции.

«Мы в Катаре полны решимости поддерживать сирийский народ в том, что касается гуманитарной и технической помощи, как в случае с международным аэропортом Дамаска, а также обсуждать все виды технической помощи [для восстановления] инфраструктуры. На экономическом уровне, что касается поставок газа, мы ничего не можем сказать по этому вопросу».

В настоящее время Доха сосредоточена «на сохранении стабильности» в Сирии и «удовлетворении потребностей сирийского народа», заверил аль-Ансари, высказывание которого может свидетельствовать, как минимум, о серьёзных разночтениях в вопросе реализации проекта, глубокую заинтересованность в котором выражали и в Турции, и в Европе. В частности, в достаточно обтекаемой форме в пользу строительства газопровода из Катара (в случае, «если Сирия добьётся целостности и стабильности») высказывался министр энергетики Турции Алпарслан Байрактар.

Предложенный в 2009 году проект стоимостью 10 млрд долл. предполагал строительство двух веток «трубы» по перекачке природного газа с катарского месторождения Южный Парс / «Северное» на юг Европы через Саудовскую Аравию, Иорданию, Сирию / Ирак и турецкие распределительные центры. Впрочем, как пишет К. Семёнов, идея даже не дошла до этапа предварительного согласования из-за позиции Эр-Рияда, изначально заявившего неприемлемые условия транзита, как и сама Турция хотела перепродавать газ в Европу, покупая его по заниженной цене, но «в любом случае на момент появления проекта в 2009 году свободного газа у Катара не было из-за действовавшего моратория» на дальнейшую разработку «Южного Парса». Кроме того, из-за саудовской позиции Катар отказался строить «трубу» в Кувейт через территорию возражавшей против этого КСА, между тем как «именно этот газопровод и мог быть продлен через Ирак в Турцию на следующем этапе. Сам Катар в итоге отказался от всех планов по строительству новых газопроводов и расширению старых, включая в ОАЭ и Оман… Катар сосредоточился на проекте экспорта сжиженного газа как гораздо более безопасного способа доставки топлива в Европу, чем строительства протяжённых газопроводов через несколько стран со всеми потенциальными рисками и обязательствами».

Помимо стремления Турции «застолбить» свою роль в качестве макрорегионального газового хаба, гипотетические трубопроводные поставки из Катара стабилизировали бы европейский газовый рынок, особенно на «пиках» потребления. Согласно некоторым оценкам, по состоянию на конец прошлого года доля катарского и российского газа на европейском рынке практически сравнялась – по 16% у каждой страны. Как известно, с 1 января 2025 года транзит российского голубого топлива через территорию бывшей Украинской ССР окончательно прекращён и теперь у «Газпрома» осталась только она экспортная ветка «Турецкого потока» в Болгарию, Сербию и Венгрию.

Согласно распространённой (в том числе и в экспертной среде) точке зрения, изначально одной из целей свержения «режима Асада», начиная с 2011 г., когда Катар выдвинулся на роль одного из основных спонсоров радикальных террористических группировок, стал именно газовый проект, против которого выступали-де учитывавшие интересы Москвы прежние власти Дамаска. Считается, что газопровод выгоден не только Турции, но и европейцам, при условии минимизации политических рисков. Несмотря на глубокие разногласия с Катаром, Саудовская Аравия, через территорию которой должна пройти «труба», по ряду причин также в ней заинтересована. Помимо потенциальной нестабильности перевозки энергоносителей танкерами через Ормузский, Баб-эль-Мандебский проливы и Суэцкий канал, амбициозный проект наследного принца Мухаммеда бен Сальмана «Видение 2030», включая строительство «города будущего» Неом на западе страны, требует дополнительных источников финансирования.

Вместе с тем, заявления Аль-Ансари подтвердили комментарии некоторых турецких экспертов по вопросам энергетики, в ходе недавней дискуссии на телеканале Habertürk выразившие сомнения в его осуществимости. Так, нефтегазовый аналитик Сохбет Карбуз назвал проект газопровода Катар – Турция неосуществимым по экономическим, техническим и политическим причинам. По его мнению, дальнейшее расширение Катаром производства и экспорта СПГ на 85 % (с нынешних 77 млн тонн в год до 142 млн тонн к 2030 году, что будет соответствовать примерно четверти мирового рынка СПГ) делает трубопроводный проект не столь актуальным и непрактичным, особенно в ситуации, при которой Катару ещё только предстоит найти покупателей более чем на половину своих расширенных СПГ-мощностей. По мнению Карбуза, жёсткие европейские энергетические нормы и отсутствие долгосрочных соглашений также ставят под сомнение целесообразность проекта.

Аналогичной точки зрения придерживается энергетический аналитик Али Ариф Актюрк, указывающий на значительные логистические и экономические трудности в реализации проекта: «Существующая в Катаре инфраструктура для производства СПГ имеет больше смысла, чем строительство трубопровода через спорные территории».

Глава Лондонского энергетического клуба Мехмет Огютчу представил более широкий взгляд на стратегические последствия строительства трубопровода, отметив необходимость соблюдения баланса между предложением и рыночным спросом – главным образом потому, что потребность Европы в природном газе сокращается в пользу возобновляемых источников энергии. По его мнению, региональные альтернативы, такие как газ с [подконтрольных Израилю] месторождений Восточного Средиземноморья, могли бы более эффективно удовлетворить потребности Европы. В то же время, как говорит эксперт по мировой энергетике Имран Минти, хотя предлагаемый газопровод теоретически может соответствовать целям диверсификации энергетики Европы, крайне важно избежать чрезмерной зависимости проекта от европейского спроса. Для того, чтобы сделать проект разоряемым, будет необходимо решить ряд проблем, включая геополитические: «Достижение консенсуса среди заинтересованных сторон с историей напряжённых отношений потребует активных дипломатических усилий и взаимовыгодных соглашений». Маршрут трубопровода «пересечёт политически нестабильные регионы, что потребует существенных инвестиций в безопасность и инфраструктуру для защиты проекта от саботажа или сбоев, связанных с конфликтами». По сломам Митни, возможно, более целесообразно было бы сосредоточиться на растущем региональном спросе на Ближнем Востоке, где такие страны, как Саудовская Аравия, Иран, Ирак, Сирия и Египет сталкиваются с растущими потребностями в энергии из-за промышленного роста и увеличения численности населения.

Всё вышеизложенное, безусловно, имеет свои резоны. Однако, учитывая неуёмные амбиции президента Турции Эрдогана, тесные связи современной Турции с Катаром (а следовательно – и возможность оказывать влияние в различных формах), рискнём предположить, что идея газопровода через зыбучие пески Аравии и Сирии едва ли окончательно сдана в архив.