Зависимость экономики Турции от Запада как фактор

Политика

Прозападные турецкие СМИ продолжают превозносить непреходящее значение США и Евросоюза для переживающего непростые времена правительства Эрдогана: «торговля, инвестиции и технологии продолжают оставаться самым значительным рычагом давления Запада на Турцию, экономика которой не может поддерживаться без десятков миллиардов долларов, поступающих в её казну».

Согласно отчёту, подготовленному Министерством торговли, торговля Турции с Европой и Северной Америкой «остаётся спасательным кругом для ее экономики, – пишет уже знакомый нам Абдула Бозкурт, главный редактор базирующегося в одной из скандинавский стран интернет-издания Nordic Monitor. – И это несмотря на многолетние усилия по диверсификации со стороны правительства президента Реджепа Тайипа Эрдогана, всё чаще стремящегося к более тесным связям с Ираном, Россией и Китаем, часто за счёт своих союзников по НАТО».

Так, в 2023 году 41 процент экспорта Турции пришёлся на 27 входящих в Евросоюз государств, что составило 104,3 млрд. долл. из общего объема экспорта в 255,8 млрд. долл. за тот же год. С учётом других европейских стран и Северной Америки общая сумма достигает 160,6 млрд. долл., или 62,8% совокупного экспорта.

При этом товарооборот выглядит в значительной степени сбалансированным, что означает сопоставимые объёмы экспорта Турции в западные страны и импорта из них. В 2023 году импорт Турции из ЕС составил 106 млрд. долл. – почти столько же, сколько экспорт. В 2022 году положительное сальдо торгового баланса Турции составило около 10 миллиардов долларов. В прошлом году Турция вывезла чуть больше, чем ввезла из стран Северной Америки.

В прошлом году главным экспортным направлением для турецкой продукции была Германия с 21,1 млрд. долл. (8,2 процента от общего объема). За нею следуют США с 14,8 млрд. долл. Среди 10 основных направлений экспорта семь были из западного блока, а также, что вполне логично – Россия, Ирак и Объединённые Арабские Эмираты.

В период с января по июнь 2024 года экспорт Турции в Европу составил 71,8 млрд. долл., что составляет 57,2 процента от общего объема турецкого экспорта и немного превышает показатель за аналогичный период прошлого года.

В отличие от этого, торговля Турции с Россией и Китаем в прошлом году имела заметное отрицательное сальдо для Турции, что усугубило ее дефицит счёта текущих операций. В то время как турецкий экспорт в Россию составил 10,9 млрд. долл. (4,3 процента от общего объема экспорта), импорт из России достиг 45,6 млрд. долл. (12,6 процента). Иными словами, Турция потратила на финансирование российской экономики более чём в три раза больше, чем получила от неё, делает беспокойно-ангажированный вывод автор Nordic Monitor. Аналогичная картина прослеживается и в торговле с Китаем – вторым после России источником импорта для Турции, составившим 45 млрд. долл. При этом, как видно из ранее представленных данных, Китай даже не входит в десятку основных направлений экспорта турецкой продукции, что приводит к существенному отрицательному сальдо торгового баланса для Анкары.

С точки зрения наполнения деньгами сектора услуг (туризм, логистика и транспорт), западные страны также остаются критически важными для Турции. В прошлом году эту страну посетило 6,6 миллионов туристов из Европы, что составляет 49,8 процента от общего числа и половину из 54,3 млрд. долл., заработанных Турцией на туризме. Американцев приехало 372 тыс. чел., что составляет 2,47 процента от общего количества туристов.

Вполне логично, что 2022-2023 гг. были отмечены резким ростом количества российских пуристов – примерно по 1,8 млн. чел. в год против 854 тыс. чел. в «ковидном» в 2021 году. Этот всплеск во многом был спровоцирован с западными санкциями в отношении России, породившими трудности в доступе к европейским курортам и сопутствующим услугам.

В плане прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в Турцию, Запад также сохраняет пальму первенства, что подчёркивает его важнейшую роль в поддержке турецкой экономики, утверждают авторы доклада. Согласно недавним данным, только на Европу пришлось 69,6 процента ПИИ в страну, что в 2023 г. составило почти 4 миллиарда долларов (на долю США приходилось 4,6 процента инвестиций). К апрелю 2024 года европейские инвестиции немного сократились до 65,4 процента, в то время как американские выросли до 20,9 процента от общего объёма ПИИ.

В период с 2002 по 2024 год, охватывающий чуть более двух десятилетий правления президента Эрдогана в Турции, инвестиции из Европы составили 136,4 млрд. долл. и ещё 15 млрд. долл. из Америки. В более широком плане, то жизнеспособность турецкой экономики по-прежнему сильно зависит от западной поддержки, что сказывается и на ходе политического диалога.

Так, 8 июля 2024 года министр торговли Турции Омер Болат и вице-президент Европейской комиссии Валдис Домбровскис провели первый в истории торговый диалог высокого уровня Турция-ЕС для укрепления торговых отношений.

Кроме того, Европа и Северная Америка являются ключевыми рынками для турецкой обрабатывающей промышленности, полагающейся на импортируемые комплектующие, химикаты и высокотехнологичное прецизионное оборудование для производства товаров на экспорт (включая военно-промышленный комплекс).

Показатели экономической статистики свидетельствуют, что усилия Эрдогана по сближению с Россией, Ираном и Китаем за последнее десятилетие не привели к желаемой диверсификации торговли, способной компенсировать диверсифицированные связи с Западом. Похоже, тенденция сохранится в обозримом будущем, если, конечно, не произойдёт каких-либо изменений.

Именно по этой причине в 2023 году Эрдогану пришлось свернуть «неортодоксальную» экономическую и финансовую политику, вернувшись к традиционной макроэкономической линии в рамках условного «вашингтонского консенсуса». Попытка выскочить из него обошлась дорогой ценой в виде убытков на многие десятки (а то и сотни) миллиардов долларов, высокой инфляции, роста безработицы и увеличения дефицита счёта текущих операций.

Недавно выставляемый агентством Moody's суверенный кредитный рейтинг впервые более чем за десятилетие был повышен для Турции сразу на две ступени, с «B1» до «B3». По данным стамбульского института Bürücekçi Research and Consultancy, на которые ссылается телеграм-канал Усы Эрдогана, с октября прошлого года в Турцию притекло капитала в размере 24 млрд. долл., что «связано с высокими процентными ставками, установленными Центральным банком Турции… произошло заимствование денег в странах с низкими процентными ставками для инвестирования их в страны с высокими процентными ставками». В то же время «большой приток "горячих денег " может представлять некоторые риски для Турции. Быстро прибывающий спекулятивный капитал часто имеет тенденцию уходить с той же скоростью. Даже внешнего события, такого как рост цен на сырьё, достаточно, чтобы вызвать отток капитала. Твёрдые формы иностранного капитала в Турцию, такие как прямые инвестиции в фабрики, остаются редкими, ведь они требуют долгосрочных обязательств перед страной. Но дело в том, что чистые валютные резервы также значительно улучшились: с -20 миллиардов прошлым летом до +40 миллиардов на нынешнем этапе. Это деньги, которые могут быть доступны Центральному банку, если ему понадобится защитить турецкую лиру».

Эрдогана часто критикуют за его конфронтационную антизападную риторику, однако на практике у его правительства нет иного выбора, кроме согласования с западными партнёрами ключевых направлений экономической политики. Как утверждает А. Бозкурт, это «стало очевидным на недавнем саммите лидеров НАТО в Вашингтоне». Соответственно, Эрдоган понимает, что его политическое выживание зависит от того, что он «принесёт пользу турецкому народу, и для достижения этой цели он в значительной степени полагается на западную торговлю, туризм, инвестиции и технологии». Эта «горькая правда», однако, не удерживает опытного политика от использования возникающих возможностей, таких, как содействие в обходе антироссийских и антииранских санкций, а также усиление позиций Китая в национальной экономике.

Как представляется, крепкие торгово-экономические и инвестиционные с западными и транснациональными игроками будут во многом диктовать линию поведения Ак-Сарая по ключевым вопросам региональной и отчасти глобальной повестки, включая и характеризующиеся высокой степенью турбулентности. Об этом свидетельствует и негативная динамика экспорта товаров из Турции в Россию, в первом полугодии 2024 года упавшего по отношению к тому же периоду 2023 года на 28,3% – до 4,16 млрд долл. против 5,8 млрд долл. в первой половине прошлого года. Согласно данным турецкой статистики, в июне 2024 года в Россию отправлено товаров на 670 млн долл. (месяцем ранее — 784 млн долл.), что почти на 30% меньше, чем в июне 2023 года (956 млн долл.). С начала года регулярно появляется информация о проблемах с платежами из России в Турцию за поставки товаров после декабрьской директивы Белого дома 2023 года, запустившей санкционный механизм против банков третьих стран во взаиморасчётах с неугодными российскими контрагентами.