Туркменистан: многовекторность поневоле?..

Политика

В конце прошлого года в Туркменистане торжественно отметили 25-летие провозглашения внешнеполитического нейтралитета этой центральноазиатской страны, закрепленного резолюцией ООН. Представляя свою новую книгу «Туркменистан – родина Нейтралитета», президент Гурбангулы Бердымухамедов подчеркнул, что нейтральный статус государства базируется на таких принципах, как миролюбие, невмешательство во внутренние дела других государств, уважение их суверенитета, нерушимость границ, неприсоединение к военным блокам и готовность решать сложные вопросы путем переговоров.

В свою очередь, критически настроенные эксперты обвиняют власти в отождествлении понятий «нейтралитет» и «изоляционизм». Впрочем, едва ли и это так – стремительно меняющиеся геополитические декорации в регионе, выход на арену новых игроков, трансграничные инфраструктурные проекты и связанные с ними возможности и риски – все это актуализирует тезис известного специалиста по региону, доктора исторических наук Александра Князева о том, что абсолютного нейтралитета не может быть в принципе. Так называемый «нейтралитет» Туркменистана он характеризует как «инструмент внешней политики Ашхабада, который используется ситуативно, ровно так, как сегодня необходимо». К примеру, в 1990-е годы Туркменистан достаточно плотно взаимодействовал с запрещённым в России движением «Талибан», поставляя ему горюче-смазочные материалы, оружие и боеприпасы; командиры движения поправляли здоровье в туркменских клиниках, в то время как их отряды в поисках безопасности перебирались на территорию Туркменистана.

Начавшееся в апреле нынешнего года очередное наступление талибов, особенно – на фоне поспешного сворачивания афганской операции США и НАТО «Несокрушимая свобода», значительно изменило расстановку сил в стране. Военные успехи сопутствуют исламистам и в северо-западных провинциях страны с компактным туркменским населением. Кстати, немалая часть афганских туркмен является потомками переселенцев с севера, вынужденных покинуть места традиционных кочевий в годы борьбы с басмачеством в СССР в 1920-е – 1930-е годы. И это – ещё одно немаловажное обстоятельство, свидетельствующее об особо чувствительном отношении в Туркменистане к событиям на территории его южного соседа, с которым наличествует местами слабо охраняемая граница протяжённостью более 800 километров.

К слову, данным обстоятельством на протяжении последних десятилетий пытались воспользоваться боевики радикальных международных террористических группировок, таких, как запрещённое в России «Исламское Государство», местный филиал которого известен как «вилаят Хорасан». Несмотря на закрытость информационного пространства Туркменистана и отрывочный характер поступающих оттуда сведений, известно как минимум о нескольких таких нападениях с десятками жертв. В частности, в марте 2019 года талибы захватили приграничную провинцию Бадгис, в то время как ранее некие «иностранные военные» (не исключено – американские) якобы освободили в из талибской тюрьмы местности Панджбоз той же провинции около 40 боевиков «ИГ».

 Некоторые наблюдатели указывают не только на религиозно-джихадистскую, но также на возможную геополитическую подоплёку всех инцидентов, с учётом масштабных китайских инвестиций в разработку газовых месторождений Туркменистана и нескольких линий экспортных газопроводов, по которым в Поднебесную ежегодно уходит до 30 млрд. кубометров «голубого топлива». Руководитель отдела Средней Азии Института стран СНГ Андрей Грозин в этой связи не исключает проблем на крупнейшем газовом месторождении «Галкыныш» в южном Марыйском велаяте, разработка которого началась в 2013 году на китайские деньги. В этой связи едва ли случайно побывавший в середине июля в Ашхабаде министр иностранных дел КНР Ван И гарантировал Туркменистану «традиционную и нетрадиционную» защиту государственной безопасности, которая, если верить некоторым циркулирующих слухам, может предоставляться и частными военными кампаниями.

В то же время, на Центральную Азию (в том числе и на энергетические ресурсы восточного берега Каспия) делает серьёзную ставку и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, прикладывающий значительные усилия к подключению Туркменистана в качестве полноправного участника в «Совет сотрудничества тюркоязычных государств» («Тюркский совет»), заметно активизировавшийся в последние годы. Ориентировочно в первой декаде августа на территории Национальной Туристической зоны Аваза состоится трёхсторонний саммит лидеров Туркменистана, Азербайджана и Турции. Предполагается, что одной из основных тем переговоров станет обсуждение перспектив экспорта энергоносителей Туркменистана в Европу после подписания в январе азербайджано-туркменского Меморандума о взаимопонимании по совместной разведке, разработке и освоении доселе спорного месторождения «Достлуг».

В диалоге с Ашхабадом его соседи к западу от Каспия апеллируют к этноязыковой близости, общим огузским предкам, но также, что не менее важно – к экономической привлекательности двустороннего и многостороннего сотрудничества, что позволило бы хотя бы отчасти смягчить достаточно острые социально-экономические проблемы Туркменистана, способные питать и подспудную внутриполитическую нестабильность.

Так, в стране закрываются многие предприятия малого и среднего бизнеса, ощущается дефицит отдельных продовольственных товаров, а также наличных денег. Несмотря на официальный курс валютный курс 3,5 маната за доллар, на чёрном рынке стоимость «американца» едва ли не в 10 раз больше, что, конечно же, не является секретом для властей. 9 июля стало известно об увольнении председателя Национального Банка Мердана Аннадурдыева с поста председателя Центрального банка. Досталось и руководству газового монополиста «Туркменгаз», национальной авиакомпании и государственной страховой компании, заметно снизивших в прошлом году валютную выручку. «Коронавирусные» объяснения, очевидно, главу государства не удовлетворяют, и «чёрные метки» получили некоторые чиновники. Добавим к этому, что ранее некоторые громкие скандалы имели долгосрочные политические последствия. Зарубежные эмигранты обвиняют власти в преследованиях оппонентов, в то время как количество желающих выехать из страны, похоже, становится всё больше. Можно предположить, что, несмотря на жёсткий государственный контроль религиозных, образовательных учреждений и СМИ, нарастание тревожных тенденций – реальность уже сегодняшнего дня.

В недавнем пресс-релизе внешнеполитическое ведомство республики осудило российские СМИ, и в частности, телеканал РБК, распространяющие «бездоказательные и явно предвзятые сообщения о ситуации на туркмено-афганской границе», в то время как, по версии официального Ашхабада, «благодаря братским отношениям двух соседних государств и их народов туркмено-афганская граница является границей дружбы и сотрудничества. По данным Министерства обороны Туркменистана, все воинские части, их личный состав и военная техника, находящиеся в распоряжении министерства, остаются в местах постоянного базирования и продолжают проводить плановую подготовку в соответствии с программой». Как полагают некоторые наблюдатели, данные мессиджи направлены, прежде всего, предводителям движения «Талибан», с которыми власти Туркменистана ведут далеко не простой диалог. Ранее в западных источниках появилась информация о переброске к границе дополнительных (наиболее боеспособных) сил с баз Мары-1 и Мары-2 из Лебапского, Дашогузского и Балканского велаятов, включая боевую авиацию.

На фоне успехов талибов, захвативших 9 июля приграничный город Торгунди (север провинции Герат), делегация их катарского политического офиса во главе с Шер Мохаммадом Аббасом Станикзаем побывала в Туркменистане с целью обсуждения «актуальных политических, экономических вопросов и проблем безопасности». Насколько можно понять, инициировал встречу именно Ашхабад. В ходе предыдущего, февральского визита посланцев «Талибана» в Туркменистан обсуждался проект газопровода TAPI  (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия) и вопросы обеспечения его безопасности. Недавнюю же встречу туркменские государственные СМИ практически не комментировали, что опять-таки порождает широкий спектр слухов и предположений.

До последнего времени как официальные, так и неофициальные предложения Москвы о желательности укрепления двустороннего военно-технического сотрудничества и более активного взаимодействия с ОДКБ (членом которого Туркменистан не является) оставались без ответа. Возможно, в Ашхабаде, за ширмой призрачного «нейтралитета», так или иначе, полагались на западных партнёров, якобы кровно заинтересованных в региональной стабильности – хотя бы ради успешной реализации амбициозных трансграничных проектов (того же TAPI, этого «газового коридора» в Южную Азию). Однако события последних нескольких месяцев, обусловленные форсированным выводом из Афганистана американских войск, свидетельствуют о несколько иных, причём куда более сложных процессах, даже промежуточный итог которых не вполне ясен. В этой связи, вслед за Таджикистаном и Узбекистаном, более активный и заинтересованный диалог между Туркменистаном и Россией по широкому кругу вопросов, представляющих взаимный интерес (от наркотрафика до энергетического сотрудничества) – безусловное и настойчивое веление нашего неспокойного времени.

По материалам: ИнфоШОС

Фото на главной странице сайта: Талибы у границ Туркменистана, armytimes.com