Тегеран опасается усиления западного присутствия на Кавказе

Политика

На фоне перманентной внутриполитической нестабильности в Армении, рисков региональной эскалации, а также продолжающейся манипулятивной антииранской информационной кампании в исполнении некоторой части армянских СМИ и «говорящих голов», в Тегеране внимательно отслеживают происходящее у соседей. Так, в недавнем интервью посол ИРИ в Ереване Мехди Собхани вновь заявил о неприятии Тегераном изменений международных границ и любых геополитических изменений в регионе: «Безопасность и стабильность в регионе отвечают интересам Ирана, и мы готовы помочь в этом направлении». Кроме того, товарооборот с Арменией удалось увеличить с 200 млн. до 711 млн. долл.: «Совместные проекты в области инфраструктуры и энергетики, такие как строительство дорог и расширение обмена газом и электроэнергией, помогают улучшить региональную инфраструктуру и удовлетворить взаимные потребности. Культурное и образовательное взаимодействие приводит к углублению дружественных отношений между двумя народами... Мы экспортируем газ в Армению и взамен импортируем электроэнергию. Также нам удалось довести практически до финальной стадии строительство третьей высоковольтной линии электропередачи из Армении в Иран. Она будет введена в эксплуатацию в ближайшие несколько месяцев, и мы сможем удвоить импорт электроэнергии из Армении».

В Тегеране и Ереване синхронно опровергли явный вброс базирующегося на западе оппозиционного телеканала Iran International о приобретении Арменией различных видов иранского оружия на 500 млн. долл. Кроме того, из мемуаров бывшего министра иностранных дел Ирана Мохаммада Джавада Зарифа интересующаяся публика узнала, что в дни 44-дневной войны 2020 года на столе у армянского руководства было предложение не только из Москвы, но и из Тегерана, прими которое Никол Пашинян – военные действия закончились бы раньше, чем 9 ноября, причём горная цитадель Шуши осталась бы под контролем армянских сил: 

«За два месяца до нападения в наших управлениях МИД по Евразии и Кавказу сложилось впечатление, что ожидается нападение Азербайджана и полный разгром Армении. Возможно, учитывая прозападные взгляды господина Пашиняна и усилия по преследованию российских сил внутри страны, Россия решила не вмешиваться в эту войну. Так и связь Путина и Эрдогана, личные связи Путина и Алиева также могли сыграть в этом решении определённую роль. Не исключено, что Россия более не считает Армению стратегическим партнёром, и учитывая ресурсы Азербайджана, развернулась в его направлении.

Россия начала своё посредничество в тот момент, когда оккупированные территории Азербайджана были освобождены, а территориальная целостность Армении оказалась под угрозой. Если бы война продлилась ещё несколько дней, правительство Армении могло бы пасть. Именно тогда русские вмешались и положили конец войне железным кулаком на московских переговорах.

Очень важно, что в те дни мы направили доктора Арахчи, заместителя Зарифа, в качестве полномочного представителя президента Ирана, в Азербайджан, Армению, Россию и Турцию для представления нашего предложения, подготовленного в Тегеране. Это было похоже на то предложение Москвы, которое было реализовано через две недели. Доктор Арахчи обсудил наше предложение с четырьмя сторонами. Азербайджанцы и турки приняли наше предложение, армяне его отвергли, а россияне отнеслись к нему недоброжелательно.

Мы предложили сторонам освободить территории друг друга, защищать права национальных меньшинств, открыть все коммуникации, помочь Ирану в создании сухопутной связи между Нахичеванью и Азербайджаном и обеспечить работу коридора Армении и Карабаха. Мы также предложили трёхстороннюю встречу Иран – Турция – Россия по карабахской повестке. Такой формат впервые был предложен Лавровым, но после нашей настойчивости русские не ответили на это предложение, а затем, проигнорировав нас, продвинули Турцию вперёд. В пункте по контролю за прекращение огня находились также только Россия и Турция, а миротворцы в Карабахе также были только российские. Мы также подчеркнули необходимость присутствия Ирана. Азербайджанцы и армяне согласились, турки не возражали, но Россия не считала наше присутствие необходимым.

На мой взгляд, присутствие Ирана соответствовало стратегической позиции России в треугольнике Азербайджан – Армения – Турция. Главным препятствием на пути реализации первого предложения, представленного от имени Ирана доктором Арахчи, была Армения. В то время, когда армяне ещё армяне ещё не проиграли войну, они допустили стратегическую ошибку и отвергли почётное предложение о прекращении огня. Отношение Пашиняна к доктору Арахчи продемонстрировало всё. Он сказал ему по своей неопытности: "Вы ходите заставить Армению признать своё поражение?" Наверняка благодаря своей превосходной дипломатической сноровке доктор Арахчи смог заверить господина Пашиняна в том, чтобы он не воспринимал иранское предложение именно таким образом…».

В публикациях некоторых иранских экспертов, таких, как Вали Каледжи, проскальзывают нотки озабоченности хронической нестабильностью на политической сцене Армении на протяжении спустя шесть лет после «бархатной революции» весной 2018 года. Отношения между Арменией и её традиционным союзником Россией становятся холодными и напряжёнными на фоне укрепления отношений с новыми партнёрами Еревана, такими как Франция, Индия и Америка. Кроме того, спикер парламента Ален Симонян допустил проведение в Армении референдума о вступлении в ЕС. Восприятие в Иране трансформаций внешнеполитического курса Армении является существенным фактором в геополитике региона, которому порою уделяется меньше внимания, нежели реакции Москвы на геополитический «дрейф» Еревана.

После обретения Арменией независимости сбалансированный подход Тегерана к сторонам карабахского противостояния способствовал тесным контактам соседними странами. Все три предыдущих лидера Армении – Левон Тер-Петросян, Роберт Кочарян и Серж Саргсян – поддерживали тесные отношения с Ираном и Россией. «Неписаное соглашение и альянс» между Тегераном, Ереваном и Москвой сыграли решающую роль в уравновешивании региональных балансов, и в этом плане армянское руководство проявляло осторожность в развитии отношений с Западом, особенно с Израилем.

После прихода к власти в мае 2018 г. Пашиняна в консервативных иранских СМИ получило хождение мнение о том, что его режим является результатом поддерживаемой Западом «цветной революции». В то время как в Тегеране пытались не допустить падения уровня имеющихся контактов, напряжённость в отношениях между Ереваном и Москвой, а также сближение режима Пашиняна с Западом, особенно попытки активизировать диалог с Израилем, укрепляли сомнения иранцев.

Теперешний подход Пашиняна к России, особенно заявление о де-факто выходе из ОДКБ, нежелателен для Ирана, так как подобного рода подход ещё больше ослабит сотрудничество между Ираном, Арменией и Россией, меняя баланс сил в регионе в пользу Турции, Запада и НАТО. Предложив формат «3+3» (Азербайджан, Армения и Грузия, Иран, Турция и Россия), Иран выступает против вмешательства внерегиональных сил в дела Кавказского региона, что в очередной раз разъяснял Пашиняну ныне покойный Эбрахим Раиси в ходе их встречи в Тегеране в ноябре 2023 года, после появления мониторинговой миссии ЕС на армяно-азербайджанской границе.

В то же время, Пашинян и Владимир Путин договорились о выводе российских войск и пограничников из ряда приграничных районов Армении. В то же время, как отметил в мае директор Федеральной службы безопасности России Александр Бортников заявил, что «российские пограничники продолжат нести службу на границах Армении с Турцией и Ираном». В то же время, в случае внезапной эвакуации российских пограничников из южных районов Армении на её границе с Ираном может возникнуть опасный вакуум, который может быть заполнен западными силами и де-факто формированиями НАТО. Недавние военные соглашения между Францией и Арменией, а также совместные военные учения между Арменией и Соединенными Штатами усиливают обеспокоенность в Тегеране и Москве.

В отличие от предшественников, правительство Пашиняна в целом готово к миру и нормализации отношений с Азербайджаном и Турцией, полагает В. Каледжи. Как полагают в Баку, нормализация отношений после восстановления границ бывшей Азербайджанской ССР может привести к прекращению этнических и территориальных конфликтов вокруг северо-западных границ Ирана, развитию транзитных и торговых маршрутов через иранскую территорию на Южном Кавказе, возрождению железной дороги советской эпохи и возобновлению доступа Ирана к сети железных дорог Кавказа спустя три десятилетия. Ухудшение отношений между Арменией и Россией способно привести к ослаблению монополии «Газпрома» на российском газовом рынке, в том числе в пользу Ирана, у которого появится возможность увеличить экспорт «голубого топлива» в Армению и даже Грузию.

Можно с высокой долей уверенности предположить, что кратковременное летнее затишье сменится в Армении очередной бурной политической осенью. Теоретически, если правительство Пашиняна падет, приход к власти более националистически настроенных армянских лидеров может способствовать возрождению традиционного альянса между Арменией и Россией. В этих условиях участие Армении в ОДКБ, скорее всего, будет восстановлено, а процесс сближения Армении с Западом, НАТО и Израилем – напротив, замедлится. Кроме того, в случае гипотетического прихода к власти нынешние оппоненты Пашиняна, скорее всего, прекратят любые переговоры об открытии и развитии Зангезурского коридора, вызывающего в Тегеране серьёзную озабоченность. О позитивном отношении к Ирану свидетельствует и бэкграунд армянских националистических и консервативных лидеров, возможные успехи которых будут способствовали бы восстановлению «неписаного соглашения и союза» между Ираном, Арменией и Россией. Такое развитие событий может помочь вернуть первоначальный баланс сил на Южном Кавказе и укрепить экономические и торговые отношения Ирана, Армении и России в Евразийском экономическом союзе.

В то же время, националистические и традиционные группы Армении могли бы остановить или, по крайней мере, замедлить мирные переговоры и нормализацию отношений с Азербайджаном и Турцией. Армянская оппозиция также способна ослабить формат «3+3» в его нынешнем и без того хрупком состоянии, в то время как возрождение участия Ирана в транзите и торговле на Южном Кавказе, особенно восстановление железной дороги советской эпохи, может столкнуться с серьёзной неопределённостью и двусмысленностью. Здесь надо заметить, что на Западе хорошо осознают имеющиеся риски и будут прикладывать максимум усилий для того, чтобы не допустить реализации нежелательных для него сценариев.

У Тегерана имеются ожидания и интересы на Южном Кавказе, которые не могут реализовать ни правительство Пашиняна, ни оппозиционные, националистические или консервативные политические лидеры Армении. Хотя политика Ирана на Южном Кавказе едва ли претерпит существенные изменения с приходом нового президента Масуда Пезешкиана, новое правительство должно учитывать различные сценарии развития политической ситуации в Армении с точки зрения реализации краткосрочных и более долгосрочных внешнеполитических и экономических задач на Кавказе.