Синьцзян: краплёная «уйгурская карта» снова в игре

Политика

Распоряжением действующего пока государственного секретаря США Майка Помпео, из федерального реестра террористических организаций исключено «Исламское движение Восточного Туркестана», выражающая интересы радикальной части уйгурских сепаратистов в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китайской Народной Республики (СУАР) и связанных с нею эмигрантских групп. Формальная причина – отсутствие достоверных доказательств существования группировки в течение более чем 10 лет. Будучи в конце октября в Джакарте, глава американской дипломатии призвал индонезийцев обращать больше внимания на жестокое обращение Пекина с мусульманами-уйгурами в Китае, которое он полагает «самой серьезной угрозой» религиозной свободе. В начале года Помпео активно раскачивал данную тему в ходе своих визитов в столицы ключевых государств Центральной Азии, так что речь идёт о скоординированной и долгосрочной линии, которая едва ли изменится с водворением в Белом Доме команды «ослов».

Как утверждает Global Times, с начала 2020 года американские дипломаты часто встречались с президентом тесно связанного с западными спецслужбами «Всемирного уйгурского конгресса» (ВУК, штаб-квартира в Мюнхене) Долкуном Айса и его единомышленниками, обсуждая «сотрудничество» в противостоянии Пекину. Целью «ИДВТ», известного также как «Исламская партия Туркестана» и основанного предположительно неким Хасаном Махсумом из Кашгара (Абу-Мухаммад аль-Туркестани), является провозглашение на северо-западе Китая религиозного государства «Восточный Туркестан». Данная группировка, далеко не единственная из ряда подобных (1), но наиболее медийно известная, попала в немилость в 2004 году, когда администрация Дж. Буша-младшего пыталась заручиться поддержкой Пекина, на волне объявленной «войны с террором». В 2002 году «ИДВТ», за которым числится множество кровавых преступлений в Китае и за его пределами (беспорядки, поджоги, ножевые нападения, взрывы бомб и др.), оказалось и в списке террористических организаций по версии Совета Безопасности ООН. Однако ситуация постепенно менялась, в аргументах Пекина возникало всё больше политически мотивированных сомнений. В 2019 году специальный докладчик ООН по борьбе с терроризмом и правам человека в письме китайскому правительству заявил о серьёзной обеспокоенности тем, что положение законодательства этой страны в сфере безопасности и противодействия терроризму якобы «не являются ни необходимыми, ни соразмерными».

Базирующийся в Вашингтоне подпитываемый из грантовых источников Уйгурский правозащитный проект назвал решение Госдепартамента «давно назревшим», свидетельствующим об окончательном отмежевании от претензий Китая. Реакция официального Пекина была, разумеется, прямо противоположной и предсказуемо резкой:

«Двойные стандарты при борьбе с терроризмом, когда террористические организации перестают считаться таковыми – это уродливая сторона для контртерроризма. Терроризм – это терроризм, и Соединенные Штаты должны немедленно исправить свои ошибки, а не обелять террористические организации, не отступать от международного антитеррористического сотрудничества»,

– заявил пресс-секретарь Министерства иностранных дел КНР Ван Вэньбинь. Китайские СМИ и экспертное сообщество традиционно уделяют значительное внимание проблемам борьбы с транснациональным терроризмом и криминалом. На участках границы с бывшими советскими республиками, а также с Афганистаном и Пакистаном, усилена система охраны, включая создание системы застав с современными электронными системами слежения. Меры безопасности на территории СУАР включают переселение на его территорию китайцев и создание специальных «трудовых лагерей» для представителей ряда мусульманских меньшинств. Количественные оценки их контингента, более или менее радикального, варьируются от менее одного до нескольких миллионов человек. В противовес страшилкам в западных СМИ, Пекин характеризует данные лагеря как центры перевоспитания длительностью 8-9 месяцев, с возможностью оставления на второй год, направленные на дерадикализацию части мусульманского населения, заражённой идеями экстремизма и сепаратизма.

«В СУАР длительное время была слаба материальная основа жизни, что делало его уязвимым для подстрекательств к террору и экстремизму. Поэтому, основываясь на мировом опыте борьбы с терроризмом, правительство учредило здесь учебно-тренировочные центры по обучению профессиональным навыкам. Речь идёт о программе, которая называется «Освоение трёх – избавление от одного»: освоение государственного общеупотребительного языка Китая, законов и профессиональных навыков – и избавление от радикализации. Достигнув этого стандарта («освоить три, избавиться от одного») – воспитанники могут успешно выпуститься»,

– говорится в официальном ответе посольства КНР в Москве на запрос «Комсомольской правды», опубликовавшей большой репортаж с описанием некоторых «Центров повышения квалификации», первые из которых появились в 2015 году; примерно с этого же времени террористическая активность на северо-западе Китая сходит на нет. Не это ли обстоятельство столь нервирует западных партнёров?..

В проекте двухпартийной резолюции американских сенаторов, от Марко Рубио до Роберта Менендеса политика Китая характеризуется как «геноцид», причём жёсткая антикитайская риторика в «уйгурском вопросе» уходящей администрации Трампа не слишком расходится с подходами «коллективного» Джо Байдена. Аналогичен и недавний вердикт канадских депутатов, который, вероятно, будет представлен на утверждение главе правительства Джастину Трюдо. В сентябре представители полутора сотен правозащитных групп в письме главе МОК призвали его отказаться от проведения в Китае Зимних Олимпийских Игр 2022 года под предлогом массовых нарушений властями этой страны «прав человека». Министр иностранных дел Её Величества Доминик Рааб обвиняет Китай в «грубых и вопиющих» нарушениях прав человека. Ранее, в октябре 2019 года представитель Великобритании в ООН Карен Пирс инициировала заявление 22 стран с призывом к беспрепятственному доступу в места заключения в Синьцзяне, что встретило жёсткое противодействие Пекина, активно работающего с рядом государств Европы и Ближнего Востока.

Между тем, согласно июльскому докладу Совета Безопасности ООН, якобы не проявляющее признаков жизни «ИДВТ» контролирует от 1100 до 3500 боевиков, большинство из которых собрано в Джиср-эш-Шугуре (оккупированная турками сирийская провинция Идлиб) и ещё около 500 в сопредельном с Китаем афганском Бадахшане. Имеется информация о том, что некоторое количество уйгурских террористов из Сирии также мобилизовано турецкими спецслужбами в Азербайджан для войны против Нагорного Карабаха, причём за значительно меньшую, нежели у остальных, плату. Деятельность «ИДВТ» получает одобрение в риторике главарей окопавшихся в Сирии международных террористических группировок, в том числе одиозного аль-Мухайсини, связанного с поддерживаемой Турцией запрещённой в Россией джихадистской группировкой «Хайят Тахрир аш-Шам».

…Ещё основатель уйгурского националистического движения, отец первого главы «ВУК» Иса Юсуф Альптекин установил прочные связи с турецкими ультраправыми, идеологическими наследниками которых являются обе партии действующей правящей коалиции. «Мученики Восточного Туркестана – это наши мученики», заявил после смерти Альпьекина в 1995 году, открывая названный его именем парк, тогдашний мэр Стамбула Реджеп Тайип Эрдоган. Раскручивая фактор «тюркской солидарности», Анкара систематически разыгрывает «уйгурскую карту». Как упомянуто выше, боевики «ИДВТ» переправлялись в Турцию и далее на северо-запад Сирии, где они составили один из передовых и наиболее жестоких отрядов международного террористического интернационала. Поддерживая «борцов с режимом Асада», Турция стала ключевым миграционным маршрутом из Синьцзяна в Сирию, годами оказывая всестороннюю поддержку «уйгурскому делу» под эгидой пантюркизма. Впрочем, когда «султану» потребовались многомиллиардные китайские кредиты, забота об «угнетаемых братьях» временно отошла на второй план. Однако это вовсе не означает, что эта карта не будет разыгрываться вновь. Об этом свидетельствуют как многочисленные публикации в западных СМИ, так и судебная практика в Турции, противоречащая публичным заявлениям её лидеров о признании «ИДВТ» террористической организацией. Будучи летом 2019 года в Пекине, Эрдоган разглагольствовал о «географии нашего сердца», простирающейся, дескать, далеко за официально признанные границы Турции.

Активная работа турецких властей с диаспорами в Европе закономерным образом уже привела к обвальному росту религиозно мотивированного экстремизма и терроризма, отвечающего долгосрочным целям геополитической, экономической и культурно-идеологической экспансии самозваных наследников османского «халифата». Глядя на беспомощность властей европейских государств перед проблемами, порождаемыми специфическим поведением некоторых этнокультурных и религиозных меньшинств, нет уверенности в том, что в Пекине (и где-либо ещё за пределами «толерантного» западного мира) также будут готовы пойти по сомнительному пути «непротивления злу насилием». По мере успехов внутренней политики по искоренению предпосылок террористических проявлений (не исключая жёсткие методы контроля, но не ограничиваясь исключительно ими), потенциальная угроза перемещается за пределы Китая – в Европу, на Ближний Восток и в Центральную Азию, где Пекин прикладывает значительные усилия по налаживанию взаимодействия с местными органами власти. В свою очередь, критики жёстких методов «перевоспитания» едва ли в состоянии предложить некую разумную (прежде всего – ценностную) альтернативу, камуфлируя обанкротившийся мультикультурализм амбивалентными попытками введения тотального цифрового контроля.

Как пишет Deutsche Welle, под предлогом борьбы с коронавирусом ЕС использует тепловизионные камеры производства китайской кампании Hikvision, связанной с притеснениями уйгуров и других мусульманских меньшинств в Синьцзян. Вашингтон включил Hikvision в список компаний, представляющих угрозу национальной безопасности и интересам внешней политики США. Этот локальный эпизод неплохо иллюстрирует лицемерный характер псевдо-«правозащитной» риторики Запада, неизбежно пасующей перед коммерческими соображениями и актуальными задачами текущей «повестки дня», включая создание «электронного концлагеря», никоим образом не гарантирующего от террористических рецидивов. Едва ли угрожая национально-государственному единству Китая, применительно к предельно уязвимым государственным системам Центральной Азии, деструктивный курс внешних игроков способствует дальнейшему обострению межнациональных отношений, ведущих к непредсказуемым последствиям.

Фото на главной странице сайта: ahvalnews.com

Примечание:

(1)  Помимо вышеупомянутого «Всемирного уйгурского конгресса», это также «Восточно-Туркестанская ассоциация образования и солидарности», с лидерами которой встречаются американские послы в ряде стран, и некоторые другие.