Россия-Турция: ветра Атлантики на берегах Босфора

Политика

Зачем Ахмед Давутоглу заявил о своём участии в президентских выборах, которые должны пройти через пять лет?

Многие из тех, кто внимательно наблюдал за «Прямой линией» Президента России Владимира Путина, наверняка обратили внимание на её «турецкий» сюжет. Отвечая на вопрос корреспондента агентства Anadolu, глава государства, в частности, отметил 

«значительную, лидирующую роль Президента Турции Эрдогана в вопросе восстановления ситуации в Газе. [Эрдоган] безусловно, один из лидеров международного сообщества, который обращает внимание на эту трагедию и делает всё, для того чтобы ситуация была изменена в лучшую сторону, для того чтобы были созданы условия для долгосрочного мира. Это очевидно. Он очень активен на этом направлении. И дай бог ему здоровья. Потому что то, что происходит, это, конечно, катастрофа».

Что касается возможной встречи в очном формате, о которой много говорилось некоторое время назад, то 

«…мы с Президентом Эрдоганом же в контакте в постоянном по этим вопросам, и у нас очень схожие позиции. Думаю, что нам удастся с ним встретиться, я действительно планирую, – продолжил российский лидер. – Я и планировал недавно, но могу сказать, здесь секретов нет, у Президента Эрдогана не получилось по его графику. Хотя я готов был слетать в Турцию, я ему сказал об этом, но у него по графику не получилось. У него не получилось, не у меня. Так бывает. Но мы договариваемся, может быть, в начале следующего года осуществить этот визит».

Отличительной особенностью российско-турецких отношений является их подчёркнуто «личностный характер». С учётом сложной внешнеполитической ситуации, неослабевающего санкционного давления и продолжающегося вооружённого конфликта на Украине, сложно переоценить заинтересованность Москвы в эффективном функционировании турецкого канала связи, а с некоторых пор – одного из ключевых каналов экспортно-импортных коммуникаций. «Холодное лето» 2023 года сменилось очередной перезагрузкой двусторонних отношений, причём «сигнал Турции и сигнал внешнему миру от российского президента: отношения между Россией и Турцией на прежнем высокому уровне, а все "взаимные задолженности" урегулированы», пишет автор телеграм-канала «Турция – это» Иван Стародубцев. Известный востоковед-тюрколог обращает внимание на то обстоятельство, что «заявления [по Турции] выдвинуты на первый план, сделаны практически с начала прямой линии и, символично, сразу после вопросов военного корреспондента фронта СВО… Российскому руководителю было важно сделать слова именно о Турции и заставить обратить на них внимание наблюдателей и далеко не только турецких. В частности, западных, которых не может не раздражать российско-турецкое сотрудничество, продолжающееся несмотря на все ухабы двусторонних отношений».

Заявления Путина о «лидирующей роли президента Эрдогана по исправлению ситуации в Газе» обращают на себя внимание своей подчеркнутой комплементарностью, продолжает И. Стародубцев. Несмотря на активную роль в процессе ряда лидеров стран Организации Исламского Сотрудничества и Лиги Арабских Государств (освобождением заложников занимаются Египет и Катар, но никак не Турция – Прим. авт.), применительно к ним «подобных оговорок российский президент не делает. Кроме комплимента здесь просматривается опять же послание в сторону Запада: Турция в этом вопросе ближе к России». Слова же «Путина о том, что он готов был приехать в Турцию, но по графику с президентом Эрдоганом не совпало и тот не смог его принять – вообще, редчайший прецедент подобного рода высказываний российского лидера», означающие «безусловный приоритет Турции в глазах России, наряду с Китаем и с Индией».

С чем же может быть связан подобный подчёркнуто комплементарный подход, с учётом сложного переплетения российско-турецких отношений, далеко не всегда и не во всём совпадающих (вспомним хотя бы последовательную поддержку «султаном» «территориальной целостности Украины», причём далеко не только на словах). Отчасти ответ мы уже дали выше, и он понятен – непреходящая важность понимаемого в широком смысле этого слова турецкого транзита, производственных мощностей, вплоть до странноватой зависимости от импорта яиц, а также потенциальной переговорной площадки на берегах Босфора (1).

Однако, как нам представляется, у этого вопроса есть и иная грань: дело в том, что в турецкой политике, похоже, закручивается нешуточная интрига, способная, в случае дальнейшего развития, принять, мягко говоря, не вполне желательный для Москвы оборот. Выступая на Стамбульском сборе своей основанной в 2019 году «Партии будущего» (Gelecek Partisi) её председатель и основатель Ахмет Давутоглу объявил о намерении поучаствовать в предстоящих президентских выборах: «Только партия "Будущее" будет у власти, и только я буду лидером в выдвижении на пост президента. Я ни в ком не сомневаюсь. Я никого не боюсь. Я пойду с теми, кто хочет реализовать этот идеал и вести дело нации, независимо от того, сколько их будет». Напомним, до 2019 года Давутоглу входил в эрдогановскую «Партию справедливости и развития», занимая ряд высших государственных и правительственных постов. В 2009-2014 год, то есть в разгар «арабской весны», он был министром иностранных дел, а в 2014-2016 гг. (один из неблагоприятных для российско-турецких отношений периодов) – глава правительства. Выходец из среды крымско-татарской эмиграции, Давутоглу считается автором турецкой геополитической концепции «стратегическая глубина» и одноимённой книги, вокруг которой в своё время было много разговоров. Известны его тесные связи с западным истеблишментом, нашедшие отражение в резонансных кадрах 2012 года, когда тогдашний президент США Обама по-хозяйски подзывает турецкого министра указательным пальцем, а тот услужливо подбегает из-за спины Эрдогана (отвечая на критику, сторонники «НРП» говорили о близости отношений между этими политиками).

Возвращаясь в день сегодняшний, следует заметить, что «по плану» следующие выборы в Турции должны состояться только через пять лет. Предыдущая президентско-парламентская компания, отмеченная острым соперничеством между нынешним главой государства и Кемалем Кылычдароглу, отгремела лишь полгода назад. Достигнутая в непростой борьбе победа действующего главы государства не вызывала ни малейших сомнений, в том числе у его у его оппонентов, и тут вдруг бывший ближайший соратник (не исключивший ранее возможной смены Эрдогана и жёстко критикующий торгово-экономические связи Ак-Сарая с «сионистским режимом») объявляет о намерении занять высший государственный пост.

По результатам майский парламентских выборов, прошедших одновременно с президентскими, «Партия будущего» получила в Великом национальном собрании 10 мест. Согласимся, маловато для того, чтобы её лидер, явно не будучи харизматичным политиком, начал призывать оппозиционные силы «сплотиться вокруг него», явно игнорируя конкурентов (тех же народных республиканцев, у которых сменился лидер), да к тому же делать это в столь неурочное время… Надо полагать, на то имеется серьёзная причина.

«Всё дело в том, что Давутоглу тесно связан с Западом и может получать оттуда соответствующие политические импульсы. Ранее он не раз выступал с «дружескими предупреждениями» в адрес Эрдогана и его сторонников, но на уровне конспирологии. Он заявлял, что турецкий президент находится под контролем неких серых кардиналов "глубинного государства" – derin devlet и не совсем свободен в своих действиях, обременен "обязанностями перед неизвестными влиятельными кругами…"», 

– пишет по этому поводу востоковед Станислав Тарасов. Известны и связи Давутоглу (как, впрочем, и нынешнего министра иностранных дел Хакана Фидана) с запрещённой в Турции с Курдской Рабочей партией, способной, в том числе и с внешней помощью, оказать некоторое влияние на внутриполитические процессы в стране. Учитывая также непростую социально-экономическую обстановку, возможно, Эрдогану посылают недвусмысленный сигнал о том, кого на Западе видят более покладистым младшим партнёром…

В недавней публикации в Foreign Policy подробно перечисляется список прегрешений турецкого лидера перед западным альянсом, включая фронду в «скандинавском» вопросе, приобретение российской военной техники, неоднозначную политику в Сирии, угрозы «вторгнуться в Грецию» и многое другое. Как опытный политик, Эрдоган это понимает, а потому едет в Афины, разговаривает по телефону с Байденом, не прекращает поддержку режимов в Израиле и на Украине.

Можно предположить, символическое «самовыдвижение» Давутоглу в президенты призвано показать действующему хозяину Ак-Сарая о наличии у недовольного его поведением западного истеблишмента различных форматов и вариантов действий. Вот только столь же идейно мотивированного политика, способного отстаивать ценности российско-турецкого партнёрства за оградой восточного базара, похоже, не просматривается и не будет просматриваться ещё долго. А значит – двусторонние российско-турецкие отношения ещё не скоро обретут прочную институциональную основу, будучи готовыми серьёзно просесть и осыпаться под неласковыми атлантическими штормами…

Примечание:

(1) Напомним, в конце марта 2022 года инициированные Эрдоганом переговоры во дворце Долмабахче завершились парафированием российско-украинского соглашения, оперативно торпедированного тогдашним премьер-министром Великобритании лохматым Борисом Джонсоном. С тех пор минуло полтора года, воинственного британца уже нет, из киевской «перемоги» ничего не вышло, желание Запада помогать режиму Зеленского уже явно не столь велико, в то время как Москва никогда не закрывала «переговорную» дверь, что в очередной раз подтвердил В. Путин в ходе той же «Прямой линии» (другое дело, что нормализация отношений с Западом «зависит не только от нас»).