Россия не могла не выйти из зерновой сделки

Аналитика

Национальные интересы России и Турции в значительной степени противоречат друг другу, однако на данный момент, несмотря на все разногласия, государства являются ситуативными союзниками. Официальная Анкара прекрасно знает, где проходят российские красные линии, и относится к ним достаточно серьёзно. Об этом изданию Украина.ру рассказала политолог, секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба Яна Амелина.

— Яна Александровна, 17 июля Россия приостановила зерновое соглашение, согласно которому гарантировала безопасность украинским судам, вывозящим сельхозпродукты, в обмен на ряд условий. «Зерновая сделка ушла в историю», — сказал президент Турции Реджеп Эрдоган. Не уйдут ли вместе с этим в историю неплохие отношения Турции и России? Что теперь изменится между Эрдоганом и Путиным как дружественными, не побоюсь этого слова, политиками?

— Сомнительно, что отказ от продления зерновой сделки окажет серьезное влияние на российско-турецкие отношения. Во-первых, у России просто не было другого выхода, кроме как выйти из нее, и мы заявили об этом столько раз, что разрыв соглашения уже не мог никого удивить. Если бы его действительно хотели продлить, то Анкаре было бы совершенно ни к чему отдавать Киеву пленных «азовцев»*, а Украине — организовывать очередной теракт на Крымском мосту. Так соглашения не продлеваются.

Во-вторых, при выполнении ряда условий, которые, кстати, от Турции не зависят, Россия может вернуться к сделке. Таким образом, отказ Москвы от зерновой сделки, хотя и создает определенные сложности для Анкары, но не оскорбителен для нее. Ситуацию, в принципе, можно развернуть назад. Россия свои условия сформулировала и озвучила, мяч сейчас на противоположной стороне поля — кому надо, тот пусть и старается.

— Как вы оцениваете посредничество и миротворчество Турции в украинском конфликте: можем ли мы говорить о том, что Турция геополитически встала на сторону Украины?

— К сожалению, все, что делает Турция на украинском направлении, свидетельствует о ее, мягко говоря, предвзятости в отношении российско-украинского конфликта. Анкара не признает российскую принадлежность Крыма и открыто поддерживает Киев. Лично Эрдогана и Зеленского, судя по фотографиям и подписанным договорам, например, о совместном производстве беспилотников, связывают неуместно теплые, дружеские отношения.

Однако удивляться этому не приходится. Помимо того, что Турция является полноправным членом НАТО (тогда как Украине до этого еще очень далеко), Анкара ведет собственную политику, продиктованную экспансионистско-неоосманистской идеологией восстановления былого величия страны.

Поэтому Турция беспокоится о Крыме не для Украины, а для себя. Посреднические усилия Анкары, напротив, можно только приветствовать — конечно, если они будут развиваться в выгодном для Москвы направлении. Впрочем, на любой другой линии, они, как это и произошло в апреле прошлого года, потерпят крах.

— Как мы можем охарактеризовать Эрдогана-политика после того, как он не сдержал слово, данное Путину, и отпустил «азовцев»*?

— Отрицательно. Глава нашего государства, несомненно, сделал выводы. Однако, возможно, в этой истории наличествуют скрытые составляющие, о которых пока не известно широкой общественности. Также весьма вероятно, что обещания турецкой стороны не были зафиксированы документально, что в итоге позволило Анкаре сделать вид, что их и не было вовсе. А «слово» политика, знаете, такое — сегодня дал, завтра взял назад. Это, конечно, очень печально, но это нынешняя новая норма.

— Какие перспективы открылись теперь перед ВС РФ на фронте, когда зерновая сделка расторгнута и дипломатия ушла на второе место?

— Наши Вооруженные силы должны разгромить врага. Это все, что они могут и должны сделать, вне зависимости от состояния зерновых, аммиачных, информационных, политических и любых других мнимых и настоящих сделок и договорняков, от которых очень устали как на фронте, так и в тылу.

— Кавказский геополитический клуб, секретарем-координатором которого вы являетесь, выпустил коллективную монографию «Мягкая сила» и внешняя политика Турции: между экспансией и реалиями». Расскажите, почему именно сейчас актуальна данная тема и что явилось причиной выпуска книги?

— Эта тема не теряет актуальности на протяжении последних как минимум сорока лет — с начала проведения Анкарой активной политики на постсоветском пространстве и в отношении российских регионов, где проживают народы тюркского происхождения. Конечно, это огромный срок, за который внешняя политика Турции на ряде направлений претерпела существенные изменения.

Сейчас, благодаря политической конъюнктуре, российско-турецкие отношения пользуются особым вниманием как специалистов, так и общественности. Учитывая эти факты, мы, работая над книгой, ограничились периодом в три с половиной года, рассмотрев ключевые векторы турецкой внешнеполитической линии с 2020 по 2023 годы. И для того, чтобы хотя бы схематично это описать, потребовалось почти четыреста страниц.

Ближний Восток, Африка, Средиземноморье, постсоветское пространство, Кавказ, Украина — на каждом из этих направлений амбиции Турции так или иначе пересекаются, сталкиваются или входят в прямое противостояние с интересами местных акторов, зачастую не собирающихся следовать в фарватере политики Реджепа Тайипа Эрдогана. Авторы монографии уделили особое внимание турецко-украинским и российско-турецким отношениям и их динамике на фоне специальной военной операции, а также попыткам распространения пантюркистской идеологии в Центральной Азии и среди тюркских народов РФ.

Все это — важные факторы региональной (не) стабильности, требующие пристального экспертного внимания и анализа. Мы постарались максимально полно это осветить.

— Какие методы использует Эрдоган для достижения своих геополитических устремлений и представляет ли это угрозу национальной безопасности России?

— Турция под руководством президента Эрдогана видит себя не рядовым региональным государством, а новой сверхдержавой. Исходя из этого, глава турецкого государства и его команда используют богатый набор средств и методов, от пресловутой так называемой мягкой силы (мне не импонирует это выражение), как, скажем, в Центральной Азии или тюркских регионах РФ, до прямых угроз и непосредственно военного вмешательства, как, например, в ситуациях вокруг Кипра или Сирии. Обо всем этом мы подробно рассказываем в книге.

Естественно, у столь активной деятельности должно быть (и имеется) идеологическое обоснование. Как отмечает один из ключевых авторов монографии, политический обозреватель, эксперт «Фонда стратегической культуры» Андрей Арешев, экспансионистские устремления с опорой на «османское» великодержавие составляют основу внешнеполитического курса Анкары в Евразии и Африке.

Национальные интересы России и Турции в значительной степени противоречат друг другу, однако на данный момент, несмотря на все разногласия, государства являются ситуативными союзниками. Официальная Анкара прекрасно знает, где проходят российские красные линии, и относится к ним достаточно серьезно. Однако сами противоречия никуда не делись, и в случае изменения международной и внутриполитической ситуации будут активно использованы Турцией для усиления своих позиций.

*организация признана террористической и запрещена на территории РФ

Беседовала Анна Черкасова, Украина.ру