«Патриотизм – служение, а ура-патриотизм – карьера»

Общество

Свою первую книгу, посвященную храмам родного Хвалынска - районного центра Саратовской области - Алексей Наумов написал и издал, еще будучи студентом исторического факультета Саратовского государственного университета. Кандидатскую диссертацию защитил в 23 года. Четвертый десяток разменял уже с пятью книгами и двумя документальными фильмами, берущими приз за призом на различных международных фестивалях. Проработав шесть лет в Москве, Алексей вернулся в родной город. О возможностях, которые дает столица, и перспективах малых городов России историк, режиссер, общественный деятель рассказывает в интервью, которым Кавказский геополитический клуб открывает серию материалов, посвященных столичности, провинциальности, общем и особенном в развитии ситуации в различных регионах нашей огромной страны. 

Алексей Наумов с супругой

- Алексей, в Хвалынске проживает 12 тысяч, а в Москве - образно говоря, столько же миллионов человек. Вам довелось жить и работать на обоих полюсах этого диапазона. Высшее образование получали в 850-тысячном Саратове. Каковы плюсы и минусы малого, крупного и столичного города применительно к вашей работе и жизни в целом? Насколько принципиальны и серьезны эти различия городских укладов?

- На самом деле количество населения в городе не так важно, как динамика его убыли или роста. Эти факторы говорят сами за себя. Мои наблюдения показывают, что для любого города важна традиция, генетическая память о прошлых достижениях. Хвалынск – это родина многих великих или просто выдающихся людей, начиная от художника Кузьмы Петрова-Водкина, продолжая идеологами от лидера эсеров Виктора Чернова и секретаря ЦК КПСС по идеологии Михаила Суслова до нынешнего первого заместителя руководителя администрации президента РФ Вячеслава Володина. Наши земляки были и среди послов, дипломатов, депутатов…

Так что, если мы берем Хвалынск как малый город, то должны сразу сделать оговорку о его уникальности. Это признанное «место гения», в сравнение с которым не идут более крупные и развитые соседние города, такие, например, как Балаково, Энгельс и многие другие. Это обеспечило создание здесь несколько музеев с уникальными историко-краеведческими, естественно-научными, художественно-мемориальными коллекциями и, конечно, наличие определенной интеллектуальной прослойки населения.

География Хвалынска – великая река Волга с одной стороны и Национальный природный парк с редчайшими растениями и самой высокой точкой Приволжской возвышенности с другой. Город малый, но с большой душой и ресурсами от Бога: за последние двадцать лет здесь создан Национальный природный парк с небольшим зверинцем (где еще в городе с населением 12 тысяч есть зоопарк?), а так же лучший в радиусе тысячи километров горнолыжный курорт с термокомплексом, пивоварней и всем прочим.

Вечерний Хвалынск. Фото: Олег Елкис

В Хвалынске я вырос, полюбил этот город. Здесь увидел множество бескорыстных и честных глаз, людей, которые в «лихие» и нищие 1990-е годы меня учили, выдавали книги в библиотеках. А в музеях я вообще вырос – ведь там хранилась история золотого времени моего города, которое, кажется, безвозвратно ушло.

Провинция, конечно, может умилять, вдохновлять, но учиться нужно ехать в большой город. И Саратов здесь стоит особняком. Это университетский город с глубокими традициями. Университет, в котором я учился – последний открытый в Российской империи, а основателем моего исторического факультета и его первым деканом был знаменитый философ Семен Франк. Я учился на факультете с серьезной научной школой, которой в малом городе быть не может. И это понятно. Но вот в основу своих дипломных и диссертационных исследований я положил хвалынский материал. К сожалению, в России не так популярна микроистория, но мне удалось через судьбу хвалынского дворянства проследить судьбу русской элиты в ХХ веке. Хвалынск стал призмой, концентратом, точкой, через которую я смотрел на судьбу России в ХХ веке. История малого города дает уникальную возможность быть первооткрывателем и внести заметный вклад в восстановление исторической памяти народа.

Важно не то, в каком масштабе ты находишься – важно, в каких масштабах ты мыслишь. При современных коммуникациях место перестает играть ведущую роль в жизни человека.

Москва мне многое дала в профессиональном развитии. Здесь было много важных и нужных встреч, здесь у меня появилось много друзей. Здесь я смог заработать денег на то, чтобы создать свои фильмы, издать книги. Я успел полюбить Москву. Но была одна «проблема» - я не смог разлюбить Хвалынск. Стремился сюда при каждой возможности и бескорыстно служил ему, возвращая культурно-исторические ценности, саму историю, людей (потомков хвалынцев, покинувших родину после революции 1917 года).

В отличие от большинства, я не приехал в столицу делать карьеру - я приехал делать дела, для своего города. Добился определенного результата - пришло время создать семью и вернуться домой. Сейчас в Хвалынске работаю над новой книгой, осваиваю программы для монтажа видео (для экономии времени, сил и денег для будущих картин) и занимаюсь фермерством для поддержания благосостояния.  Рядом любимая семья, могилы предков и родные места. Это в русском языке «город» – от слова «городить», а исторически в славянском языке значение слова «город» – «место». Для меня Хвалынск это не «огород» - это место, пространство безграничных возможностей для созидательного труда, а не потребления. 

И еще важно понимать, возвращаясь в провинцию – не ждите благодарности и признания за какие либо заслуги. Служение провинции – это любовь, терпение и смирение.

- Саратов называют «столицей Поволжья». Отражает ли этот титул реальность? Какими качествами должен, на Ваш взгляд, обладать город, чтобы исполнять столичные функции, хотя бы в масштабах региона?

- Саратов – самопровозглашенная столица Поволжья. И если в конце XIX века этот термин и можно было применить к нему, то уже в начале ХХ века Самара и Царицын (Волгоград) стали обгонять Саратов по многим показателям. Такая же ситуация и сегодня. Думаю, что для процветания и развития любого города важен человек, нацеленный на результат, понимающий как пройти путь от А до В и чего добиться. Столичные функции – это уже ответственность не только за центр, но и за каждое муниципальное образование, его благосостояние и развитие. Как пример – Белгородская область и её элита с государственным мышлением в лице губернатора Евгения Савченко.

Саратов. Фото

- Антоним столичности - провинциальность. Применимо ли это понятие к Хвалынску и Саратову, и с каким знаком? Что позитивного в провинциальности, в чем ее минусы?

- Безусловно, это провинция. Среди минусов – ограниченные транспортные возможности (из Москвы можно быстро улететь куда угодно), низкий уровень жизни, концентрация непрофессионалов, оптимизация медицинских, социально значимых объектов. Например, в 2006 году в Хвалынске закрыли роддом, падает уровень медицинского обслуживания. Русская провинция живет сама по себе, часто по своим правилам с очень ограниченной «элитой».

С другой стороны, в провинции гораздо больше открытых душ и глаз, здесь люди более свободны, чем в крупном городе. Конечно, все очень индивидуально.

- Каковы главные проблемы российской провинции и малых городов на примере Хвалынска? Как их решать?

- Важно, чтобы провинция понимала, что ей делать и куда идти. Татары поняли и идут, используя все возможные ресурсы, так же чеченцы. Другое дело, куда они в конечном итоге придут. Складывается впечатление, что федеральному центру на провинцию наплевать. Нужно отдать должно нашему президенту Путину, благодаря личной инициативе которого подняли Сочи, Владивосток, построили космодром «Восточный», строим мост в Крым, но целостной программы развития провинции и малых городов не существует.

Что нам нужно, чтобы поднять провинцию (а то и страну)? Нам нужна национально мыслящая элита. Все! Ресурсов у нас много, и они должны работать на страну, на народ, на образование. Сейчас даже у региональных чиновников имеется недвижимость в теплых краях, детки учатся и живут в Европе и США. А что говорить про федералов? Пока у нас чиновники не научатся думать о государстве и людях, мы ничего нигде не свернем, а будем держаться на отдельных людях, которые, безусловно, есть и в чиновничьей среде. Система должна сберегать, воспитывать, принимать и продвигать умных людей с государственным мышлением.

- Биографии современных нам святых поражают тем, что через них воочию видно, как обычная (до поры до времени) жизнь обычного, зачастую обладающего сложным характером человека становится житием святого. В полной мере это относится и к Вашему земляку, предводителю хвалынского дворянства, графу Александру Медему, которому Вы посвятили книги и фильм. Крещеный в лютеранство, Медем принимает православие, уже будучи взрослым, состоявшимся человеком, когда о Боге нередко забывали и православные от рождения. Не будучи русским по крови, он входит в сонм новомучеников и исповедников российских. Чем учит нас жизнь этого святого, почему о ней нужно знать нашим современникам?

- Граф Медем – удивительный человек. Это подлинный пример легитимной элиты, осознающей свою ответственность перед народом. На фронте Первой мировой войны он увидел ужасы войны и оружия массового поражения, которые несли немецкие технологии. Для него остро стал выбор духовного определения. И он решил воссоединиться с  русским народом. Спустя несколько месяцев случилась революция, когда многие отвернулись от Церкви, от Христа, Россия погрузилась в смуту, из которой до сих пор не выберется. Легитимная элита уничтожалась, бежала, расплачиваясь за свои огрехи и предательство Государя, но находились и те, кто отдал за правду свою жизнь.

Александр Медем с супругой

Правда для православного человека - наивысшая ценность. И этому мы должны учиться у наших новомучеников. Один человек, работавший в Хвалынске на выборах, рассказал мне, как был вынужден участвовать в фальсификации выборов и как его предприятие потом отблагодарили – дали денег, грубо говоря, на крышу. Правильно ли он поступил? Сложно судить. Но я точно знаю, что Александр Медем так не поступил бы.

Икона св.новомученика графа Александра Медема

- Москва, Саратов, Хвалынск - можно ли назвать их сейчас православными городами?

- Это сложный вопрос. Можно ли считать православными города, где сохранились в названиях улиц и площадей имена палачей и погубителей России? Думаю, нет. Ситуация со станцией метро «Войковская» в Москве все показала. Хотя в 2013 году в Хвалынске нам удалось вернуть площади Карла Маркса историческое название – теперь она Соборная. Самое грустное, что местному совету депутатов было абсолютно все равно при решении этого вопроса.

- Россия до революции и нынешняя наша страна, с одной стороны, сохраняют историческую преемственность, с другой - многое серьезнейшим образом изменилось. Как Вы оцениваете эти качественные изменения? Обратимы ли они? Не грустно ли оттого, что столь многое ушло безвозвратно? Или такие повороты истории - естественный процесс?

- Любые размышления о судьбах народов неизбежно приводят нас к изучению и анализу деятельности политических и культурных лидеров или как принято говорить – элит.  Это слово, как и многие другие, пришло к нам из латинского языка, а дословный перевод означает «избранный, лучший».

Еще в начале ХХ века с русской элитой было все ясно: это был исторически сложившийся правящий класс – дворянство с монархом во главе, выступавшим гарантом политического и духовного суверенитета своего народа. Как правило, в орбиту этой сословной группы попадали и выдающиеся представители других сословий, становившиеся учеными, музыкантами, писателями, художниками. К элитам стремились примкнуть и отдельные представители торгово-промышленного класса - через получение хорошего образования, расширение картины мира, стремление к наукам и искусству, включение в систему городского самоуправления.

В традиционном, ценностном понимании к элите относят индивидуумов, обладающих выдающимися интеллектуальными способностями, талантом, компетентностью. Так, например, дворянское сословие формировалось из княжеской дружины, служилых людей, храбрых воинов и слуг Отечества. Это действительно были выдающиеся люди времени, которые по праву были лучшими. Конечно, их потомки отличались разными свойствами, но свое исключительное, элитарное право они получили легитимно – при рождении.

Ликвидация легитимной элиты в России после революций 1917 года позволила запустить процесс денационализации государствообразующей нации. Была расстреляна царская семья, подвергались репрессиям верные присяге генералы и офицеры, кадеты и юнкера, духовенство и часть интеллигенции, уничтожено и продано за рубеж до 70% национального историко-культурного наследия. Страну покинули около трех миллионов человек, грандиозный человеческий капитал: Сикорский, Рахманинов, Зворыкин, Шмелев, Бунин и многие другие. 

Дух «свободы» и «раскрепощения» общества вскружил голову многим представителям русской элиты, предавшей императора и государство. В конечном итоге это привело к кровопролитным революциям и гражданской войне, развалу и упадку государства, русской цивилизации и утрате легитимной элитой своего положения. Власть была узурпирована маргинальными элементами, которые, осознавая историческую нелегитимность, стремились к легализации и историческому оправданию своего положения. Была объявлена мощная идеологическая компания по переименованию улиц и городов именами представителей новой власти, уничтожались духовные основы общества, Русская Православная Церковь. Были внесены изменения в орфографию и календарь. Уничтожение храмов стало не просто частью борьбы с религией - нелегитимная элита стремилась уничтожить главные архитектурные вертикали городов и сел, которые во многом формировали их исторический облик. А как прокомментировать то, что Ленин, Троцкий, Сталин – это не имена, а клички?..

Процесс легализации создал иллюзию легитимности. Постепенно появился подход, позволяющий включить в элиту всех людей, которые по факту обладают влиянием и властью вне зависимости от своего интеллектуального и  духовно-нравственного уровня.  Понимание этого многое расставляет на свои места в истории последнего столетия и в современном российском обществе, когда мы видим, как нелегитимные элиты легализуются и правят балом. Но могут ли индивидуумы, пренебрегающие национальными интересами, чьи дети и семьи живут за рубежом, быть легитимной элитой?..

Сегодня формальная легальность играет более значительную роль в обществе, чем традиционная легитимность. Например, воссоединение Крыма с Россией - это исторический и закономерный акт, легитимность которого неоспорима, но для его легализации в рамках существующего международного права потребовалось провести референдум. А для того, чтобы сегодня стать «элитой», любому дураку достаточно выиграть выборы или удачно сдружиться, жениться/выйти замуж и т.д.

Система международного права, демократические институты во многом сформированы под влиянием англо-саксонского мира. Они направлены на разрушение устойчивых общественных связей в государствах, постоянную ротацию легальных элит, которые могут начать отстаивать национальные интересы и приобретать признаки легитимности.  Такие режимы рано или поздно объявляются «диктатурами», и там развязывается война.

Мы как угодно можем трактовать понятие элиты, но есть незыблемые основы, которые хранит флагман англо-саксонского мира – Великобритания, где легитимная элита на протяжении веков занимает первенствующее положение в обществе. Система наград и титулов стала консолидирующим звеном британских элит, связывающим потомственную аристократию и выдающихся деятелей современности. Легитимная элита, в отличие от легальной, всегда руководствуется национальными интересами и находится в тесной исторической связи с государством.  Знаменитые слова известного британского политика середины XIX века лорда Палмерстона можно считать главным принципом легитимных элит: «У нас нет неизменных союзников, у нас нет вечных врагов. Лишь наши интересы неизменны и вечны, и наш долг — следовать им».

Важно понимать, что не в интересах англо-саксов  было праздновать победу в Первой мировой войне вместе с союзницей Россией, спасать жизнь семьи Императора Николая II (который приходился английскому королю Георгу V двоюродным братом и был внешне очень похож на него), возрождать постсоветскую Россию.  Исторические условия, в которых оказалась наша страна в ХХ веке, не раз приближала её к полной гибели, но она выживала, во многом благодаря своему последнему легитимному иерархическому институту – Церкви.

Со знаменитым сербским режиссером Эмиром Кустурицей на фестивале молодежного документального кино в Республике Сербской (2014 г.). Фильм Алексея Наумова "Медем" получил Гран-при фестиваля 

- После фильма об Александре Медеме Вы сняли ленту, посвященную осмыслению трагических чеченских событий. Что далось наиболее трудно?

- Любой нормальный человек, независимо от конфессии и этнической принадлежности понимает – сила России и благополучие ее народов в единстве. Вынесем события 1990-х годов за скобки (не вычеркнем, а вынесем, помня о них) и окунемся в действительность. Первый вопрос о взаимоотношениях чеченцев и русских: как жить народам, между которыми протекла кровь? Как? Было много несправедливостей, есть за что укорять друг друга, но мы живем  в одной стране, мы болеем вместе за спортсменов на Олимпийских играх, мы можем понимать друг друга,  но всегда ли слышим?.. Мой фильм - о том, что сближает, об очень тонкой и хрупкой части нашей действительности.

- Как изменилась с тех пор обстановка в Чечне, где Вы неоднократно бывали? Можно ли считать эту республику органичной частью российского государства?

- Чечня не только находится в цивилизационном поле России, но де-факто является ее частью. Язык, наука, культура этой страны базируется на русском фундаменте. В условиях секулярных, антирелигиозных, антисемейных ценностей Запада и радикальных движений с Востока нахождение Чечни в составе России для все большего числа чеченцев представляется органичным. Но ничто не постоянно в этом мире, тем более человеческое мнение. Путь ветхозаветного Моисея и Христа это ярко иллюстрирует. Мы уже много лет находимся в состоянии информационных войн, враг знает про наши «болевые точки» и он там обязательно себя проявит. Важно, что в Чечне есть много думающих людей, которые это понимают и делают все, чтобы простой народ не поддавался на провокации.

- Собирая материалы для своих книг и фильмов, Вы работали в архивах России, Европы и Америки, общались на разных языках с представителями самых разных национальностей, и везде, судя по конечному результату, чувствовали себя, как рыба в воде. Так, может быть, Вы - космополит, гражданин мира? Современный патриотизм - какой он на самом деле?

- Мы все не идеальны. Важно это понимать. Любой человек хочет быть услышанным, но не каждому станет открываться – реальность бывает слишком суровой. Мне комфортно в любой точке мира, даже в плацкартном вагоне с гастарбайтерами. Я любопытен, это мною движет, это меня просвещает, это наполняет мою жизнь разными красками и желанием познавать мир, лучше всего - через людей. А они через меня узнают о Хвалынске и России – на разных континентах через фильмы, книги, долгие разговоры… При этом моя любовь к Хвалынску безгранична. И сюда я лечу на буквально крыльях. Здесь ещё много дел.

- Чем отличается патриотизм от ура-патриотизма? Что следует предпринять на государственном уровне, чтобы второе если не исчезло окончательно, то отступило бы как можно дальше?

- Наравне с важностью того, что будут предпринимать, стоит другая повестка – кто будет предпринимать и насколько он будет мотивирован. Патриотизм – это естественная потребность здравого общества, это дар Божий. В этом и отличие: патриотизм – это служение, а ура-патриотизм – это карьера.

Беседовала Яна Амелина, секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба

Впервые опубликовано