Осетинский спецназ будет не хуже кадыровского

29 июля, 16:01

 

Яна Амелина: осетины считают Россию своим национальным государством, а русских – братским народом

Интервью информационному агентству «Новороссия»

Это интервью с Яной Амелиной, секретарем-координатором Кавказского геополитического клуба я (Танай Чолханов, эксперт и востоковед, борец с экстремизмом — прим. ред.) хотел сделать уже давно. Мне было необходимо узнать, как меняется осознание «русской весны», как люди воспринимают это явление спустя два с половиной года после произошедших событий. Я вижу, что волна разочарования и  гнетущей тоски по глотку свежего воздуха, по событиям начала «русской весны» нахлынула на всех нас. В то же время, я не считаю, что нам следует отступать и отчаиваться. Наши идеалы сохранились и стали прочнее, благодаря этому временному поражению. Мы стали осознавать себя одним целым. Северная Осетия — лишь один маленький пример для этого. Мы — национальное государство. Мы — Россия. Осознание этого факта в полиэтнической среде России само по себе становится кошмаром для «пятой колонны». Мы — первая волна. Волна отходит, но следующая будет уже намного сильнее. Я оставляю это интервью без редакции — в том виде, в котором мне пришли ответы. В нем — множество ответов на вопросы, одинаково актуальные во всех регионах России. Особенно — в наше неспокойное время.

- Какие межэтнические и межрелигиозные связи присутствуют сегодня в Республике? У людей разных культур и этносов есть общий вектор развития?

- Конечно же, есть. И осетины, составляющие большинство, и русские, и жители Северной Осетии других национальностей все вместе живут в республике, являющейся центром Северного Кавказа, форпостом РФ в регионе и неотъемлемой частью общего государства – великой России. Это, понятно, некоторая идеализация реального положения дел, но в целом она соответствует действительности. Осетины считают Россию своим национальным государством, а русских – братским народом. Не случайно сокращение численности русского населения в РСО-А происходит по иным (в первую очередь, карьерным) причинам, чем в некоторых других республиках Северного Кавказа.

- Как много этнических русских сегодня задействованы во власти республики?

- Достаточное количество. Этнический русский Алексей Мачнев – председатель парламента РСО-А. Осетия, как и любая национальная республика, не свободна от клановости, но говорить о дискриминации русских по национальному признаку не приходится. Другое дело, что возможности самореализации в республике явно недостаточны как для русских, так и для осетин, и для представителей всех прочих национальных групп. «В Россию» уезжают все, вне зависимости от национальности.

- Северная Осетия — это регион с ярко выраженным традиционным укладом жизни. Много ли молодежи отступают сегодня от этих принципов, уходят в «современность»?

- Никакого «ярко выраженного традиционного уклада» в Осетии практически не осталось. К сожалению или к счастью – вопрос дискуссионный, но, пожалуй, все-таки к сожалению, потому что традиционные нормы и практики замещаются не чем-то лучшим, хотя бы и современным, а безликим и глобализированным. Но от глобализации никому не скрыться, и эти процессы только ускоряются. Многое ушло буквально на моих глазах, в течение последних 10-12 лет. Среднестатистический молодой осетин отличается от своих московских сверстников разве что непривычным для столичного слуха именем да определенной закомплексованностью. У девушек этот процесс выражен не так ярко, но «современных» достаточно и в этой группе населения. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с группами вроде «В Осетии не поймут» - истории, которые там описываются, полностью идентичны аналогичным московским, казанским, ростовским и так далее. Традиции ушли в прошлое и не вернутся.

Разумеется, есть и другая молодежь, но она погоды не делает. Обратная сторона медали – интерес к собственной истории, включая быт и одежду, попытки (или хотя бы их декларации) жить по агъдау (осетинский этический кодекс). Это заслуживает уважения, но характерно для незначительной части молодежи. Однако возвращение к архаике, пусть и частично обновленной в соответствии с требованиями времени, в современном мире невозможно. Сохранение же национального своеобразия через обращение к Богу существенная часть осетин отвергает, пытаясь найти себя в неоязычестве. Очевидно, что подобные попытки обречены на провал, но определенная часть национальной интеллигенции с упорством, достойным лучшего применения, продолжает формировать какие-то псевдорелигиозные конструкты-самоделки вместо того, чтобы влиться в православные или мусульманские общины. И, видимо, чтобы понять, что иного пути нет, придется потратить много времени.

- Опасность радикальных псевдо-религиозных течений — как Вы оцениваете обстановку с  вовлечением молодежи в деятельность опасных радикальных организаций и деятельность миссионеров ИГИЛ в регионе? Как на это реагирует официальный муфтият Республики?

- Говорить о том, что опасность миновала, безусловно, рано, но активные усилия Духовного управления мусульман РСО-А по недопущению радикализма в исламе свели ее к минимуму. За все время сирийского конфликта в Сирию уехало семеро выходцев из республики (один – принявший ислам армянин), причем некоторые – даже не с ее территории. Большинство из них уже погибли. Это данные, которые достоверно известны. Возможно, число уехавших и больше, но поименного списка таковых нет, так что будем ориентироваться на конкретику. Данная цифра показывает, что опасность радикального исламизма для Северной Осетии далеко не так актуальна, как это пытались представить недобросовестные пропагандисты и недалекие журналисты.

При том, что как таковую эту опасность не просто не отрицают, а ведут с ней решительную борьбу. Напомню, что именно Религиозный совет ДУМ РСО-А первым в России (и, судя по всему, на всем постсоветском пространстве) принял фетву, прямо запрещающую мусульманам участие в сирийских событиях (май 2013 года). Через два года, в августе 2015 года, вышла аналогичная фетва, уже непосредственно по поводу т.н. «Исламского государства» (запрещенная в РФ террористическая организация). Муфтий Северной Осетии Хаджимурат Гацалов постоянно выступал инициатором или активным участником многочисленных круглых столов, конференций, встреч с молодежью, на которых разоблачал опасность радикализма в исламе, лживость идеологов «ИГ» и объяснял необходимость совместной жизни и работы на благо республики и России в целом.

Десятки статей и интервью, написанных и данных по этой и в целом ближневосточной и геополитической проблематике составили базовую часть изданной Кавказским геополитическим клубом книги муфтия Гацалова «Россия и ислам: на острие атаки», презентованной в марте во Владикавказе и в начале июня – в Российском совете по международным делам в Москве. Поскольку она действительно не имеет аналогов, участники московской презентации предложили перевести ее на английский и арабский языки, чтобы ознакомить мировую общественность с реальными взглядами и подходами здоровой части российского исламского сообщества, чуждой радикализма и тем более каких-либо симпатий к «ИГ». Это и еще один пункт возможного соработничества с Русской православной церковью.

- Северная Осетия — это регион где православие и ислам существуют бок о бок исторически. Как Вы оцениваете ситуацию с межрелигиозным диалогом на сегодняшний день? Из-за противостояния мировых центров и желания некоторых государств дестабилизировать отдельные регионы России не возникает в Республике отдельных очагов напряженности?

- На примере республики можно убедиться, что причины определенного непонимания между представителями различных религий часто кроются не в деструктивной деятельности зарубежных или трансграничных сил, а в личностном факторе. Будем надеяться, что после смены руководства Владикавказской и Аланской епархии отношения православных с муфтиятом наполнятся новым содержанием. Традиционные конфессии Осетии давно готовы перейти от деклараций к реальному и решительному соработничеству.  Направлений – огромное количество: от совместной борьбы за молодежь до помощи светскому руководству республики в духовно-идеологическом обеспечении основных общественно-политических задач. Например, воссоединения Осетии, актуальность которого не снижается, а, напротив, растет в свете известных всем международных событий, в том числе на Ближнем Востоке. Огромный позитивный потенциал – и у проекта совместного паломничества православных и мусульман к святыням Иерусалима. Возможно, при новом главе его, наконец, удастся реализовать.  

Попытки отдельных окопавшихся в Москве деструктивных элементов посеять вражду между верующими и неверующими, восстановить сторонников «традиционных верований» против мусульман и православных в последнее время стали несколько менее заметными. Возможно, роль успокоительного сыграли профилактические беседы с наиболее борзыми интернет-провокаторами в преддверие парламентских выборов. Ясно, однако, что попытки дестабилизации ситуации в Осетии по линии межрелигиозного противостояния будут продолжаться. Это – потенциальная болевая точка республики, на которую будут давить и давить.

- Как развиваются отношения с Крымом? По каким направлениям ведется сотрудничество с новым субъектом федерации?

- Говорить о масштабном сотрудничестве пока не приходится. В острый период крымского кризиса и первое время после воссоединения полуострова с Россией Северная Осетия, как и другие северокавказские республики, оказывала крымчанам гуманитарную помощь. Был запущен автобусный маршрут Владикавказ-Симферополь. В Крыму действует сильное осетинское общество, которое возглавляет Валерий Савлаев, активно поддерживающий связи с исторической родиной, правда, в основном в культурной сфере. Во Владикавказе с большим успехом прошла выставка работ художников Крыма. Но, с другой стороны, рассчитывать на крупномасштабные, тем более, экономические проекты со стороны республики, не реализовавшей многое из необходимого на собственной территории, наверное, не вполне уместно.

- Как молодежь Республики относится к происходящим в России процессам, которые обобщенно называют «Русской Весной»? Чего больше - патриотического подъема или скепсиса?

- «Русская весна» происходила, все-таки, за пределами РФ (если не считать Крым, конечно же). К концу 2014 года стало очевидно, что она захлебнулась в собственной крови, а в прошлом году – что ее окончательно и бесповоротно «сдали» те московские силы, которые ранее подзуживали людей взять в руки оружие. Нынешняя беспросветная криминально-кровавая агония – хороший урок тем, кто готов безоглядно поверить очередным «мааасковским» «советникам» в штатском. Или в военном, не принципиально.

Если говорить о Крыме, то вся Осетия, без деления на Северную и Южную, однозначно приветствовала возвращение полуострова в состав России. Мне довелось побывать на нескольких владикавказских митингах, посвященных этому историческому событию. Люди, безусловно, шли туда по велению сердца, наши эмоции были неподдельными. Да и как не радоваться, если в РФ вернулась некогда скифская земля, а скифы внесли свой вклад в осетинский этногенез? Это, конечно, шутка, но на самом деле возвращение Крыма ничего, кроме радости и подъема патриотической энергии, вызвать в Осетии не могло. Все ждали новых свершений, усиления России, выхода на новые рубежи.

К сожалению, уже через полгода, после сожжения Дома профсоюзов в Одессе и кровавого кошмара в Новороссии, патриотический эффект возвращения Крыма практически сошел на нет. Причем не только в Осетии, но и в России в целом. Стало ясно, что ничего не будет – никаких новых рубежей. Сказав «а», Москва, заикнувшись на «б», дальше этого заикания не двинулась. Ну а погибшие – кто их считает? На этом фоне говорить о скепсисе не приходится. Осетинское общество как-то практически в один момент просто «забыло» о происходящем на Украине. И это вполне объяснимая и, наверное, единственно возможная в данных обстоятельствах психологическая реакция. Болеть за то, на что не можешь повлиять – путь к душевной болезни. Нации, не оправившейся после Беслана и грузинской агрессии 2008 года против Южной Осетии, тем более не стоит дополнительно испытывать себя на духовную прочность. Можно сломаться.

- В Новороссии присутствовало большое количество добровольцев из Осетии. Скажите, как относятся в Республике к возвращающимся участникам боевых действий на Донбассе?

- Не просто «присутствовало», а принимало активнейшее участие в боевых действиях и информационном сопровождении происходящего в ДНР-ЛНР. Правда, после окончательного перехода «борьбы за свободную (от Киева) Новороссию» в политико-криминальные разборки, подавляющее большинство осетинских добровольцев оттуда уехало. И правильно сделало. Светлые головы и сильные руки нужнее на родине (впрочем, здесь эта пассионарная энергия также не по двору, хотя и по другой причине – некуда направить).

Что касается отношения населения Осетии к добровольцам, то изначально оно было однозначно положительным (отдельных либеральных блогеров, которых, впрочем, можно пересчитать по пальцам, в расчет не берем). Однако по мере нарастания сначала недоумения и растерянности, а потом и желания дистанцироваться от трагедии Новороссии, эта тема постепенно покинула повестку дня. С подвигом в нынешней Осетии дела обстоят так же, как и во всей стране, то есть плохо, и в жизни обывателя добровольчеству места нет. Все закономерно, хотя оттого не менее печально. Слабая надежда, что при новом главе республики (он должен быть утвержден в должности 18 сентября) пассионариям (не обязательно воевавшим на Донбассе) найдется достойное применение, разбивается о прочность устоявшихся структур и схем. Но – надежда все-таки умирает последней. А осетинский спецназ будет точно не хуже кадыровского.

 

Беседовал Танай Чолханов, востоковед, эксперт и политический аналитик, специально для ИА Новороссия

Яна
 
Амелина
29 июля, 16:01