Министру иностранных дел РЮО Дмитрию Медоеву - 60!

Национальный интерес

Исполнилось 60 лет моему другу Дмитрию Николаевичу Медоеву.

Шестьдесят лет – это уже немало, даже по меркам горцев Кавказа. Тем более, что для нас, южных осетин, история так спрессовала время, что последние тридцать лет смело можно засчитывать год за два, а периодами и год за три.

То, что я пишу – это не текст официального порядка, скорее нечто вроде эссе-поздравления, но всё же выстрою его биографически.

Родился Дима 15 мая 1960 года в городе Сталинир (до того Цхинвали, ныне Цхинвал) Юго-Осетинской автономной области Грузинской Советской Социалистической Республики Союза Советских Социалистических Республик. Сталинирец, стало быть. Родился в хорошей сталинирской семье, с роднёй и традициями. Под настроение, в хорошей компании, Дмитрий иногда рассказывает фамильное предание о том, как они, Медоевы, варили осетинское пиво Сталину на его юбилей.

Учился в школе № 6 до 1977 года, затем в Юго-Осетинском госпединституте им. К. Хетагурова, на факультете истории и филологии, каковой успешно окончил в 1982 году. Он хотел было стать археологом, работал научным сотрудником в соответствующем отделе нашего ЮОНИИ, и сам Баграт Техов ставил ему профессиональную руку на раскопках Кобанской культуры в Тли и царциатском городище в Едис; он даже окончил аспирантуру при Институте истории, археологии и этнографии АН ГССР в 1989 году – благо грузинским языком владеет хорошо (как и английским, персидским, а осетинским и русским как родными), и грузинская Академия Наук в 1986 году ему, аспиранту, беспрецедентным образом выдала Открытый лист на проведение раскопок.

Но тут начался грузино-осетинский конфликт, и Дмитрий Медоев, как и все мы в кругу соратников, 23 ноября 1989 года сделал свой выбор.

В народном движении «Адæмон ныхас», сыгравшем ключевую роль в массовой политической мобилизации для противодействия грузинскому национал-экстремизму, Дмитрий участвовал с самого начала, как политический активист. Для «АН» свой час истины пробил в январе 1991 года, когда началась вооружённая фаза грузино-осетинского конфликта, а попросту говоря – война началась, национально-освободительная оборонительная война осетин против агрессии грузинского государства, порабощённого режимом З. Гамсахурдиа. В отличие от краснобаев, витийствовавших об осетинских судьбах, но никоим образом ничего не делавших дальше «бабской говорильни» (определение Нафи Джусоева), Дмитрий без громких слов взял в руки оружие и занялся практическими вопросами обороны. Собственно, тогда мы и начали сближаться, хотя знакомы были давно (уличные бои в Цхинвале с 6 по 26 января 1991 года для многих тогда помогли сложить отношения на новой основе). Входил он в состав боевого отряда самообороны под руководством Валерия Хубулова, впоследствии первого министра обороны РЮО.

Приходилось и в учреждениях своих работать, и политикой заниматься, а самое главное в те годы – организацией обороны. Совместных эпизодов участия в боевых действиях у нас считай, что нет; вспоминается, например, как он палил из самодельного ракетомёта (спасибо Алексею Вострикову) по позициям грузинских снайперов над Цхинвалом, а мы с покойным Мулдаром Кулаевым присутствовали на подхвате. Но Дмитр, если можно так выразиться, имел вкус к непосредственному участию в боестолкновениях. Хорошо помню, что в ходе ожесточённых боёв за контроль над Присскими высотами он был в числе буквально последних бойцов, отошедших в город под нажимом брошенной на них грузинской бронетехники. При этом Дима подбил танк Т-55 и БМП-1, а потом вытащил на горбу с поля боя раненого товарища и успел доставить его в больницу, где врачи его спасли. Было это 12 мая 1992 года. После этого началась резкая эскалация боевых действий, вплоть до ввода миротворческих сил 14 июля 1992 года; по Цхинвалу стреляли из всех видов оружия, ходить по улицам было смертельно опасно и днём, и ночью.

Старенькая мама Дмитрия, тётя Кето, в то время уже очень плохо слышала, и выходя в магазин, обычно шла не торопясь, помахивая авоськой. Соседки её укоряли за беспечность, а она с юмором отвечала, что всё равно взрывов не слышит, так чего же бояться?

Работал Дмитрий и ещё в одной организации – Фонде «Возрождение Южной Осетии». Роль и значение этой структуры до самого последнего времени не оглашалась, но сейчас можно сказать, что Фонд, работу которого ставил его первый руководитель Григорий Котаев, стал одной из основных несущих конструкций создаваемой на марше Республики южных осетин. После смерти Г. Котаева Фонд возглавил Резо Хугаев, затем ваш покорный слуга, а после меня эта работа была доверена Дмитрию Медоеву. Недавно он с присущей ему склонностью к символизму передал мне сохранённую им печать этой организации. Исторический артефакт, скажу я вам.

22 февраля 1993 года Дмитрий Николаевич был принят в министерство обороны на службу и назначен начальником отдела разведки. Воинскую службу пришлось совмещать с депутатской работой - в 1990 году он был избран в первый Верховный Совет Республики Южная Осетия, выдвиженцем от «Адæмон ныхас». В качестве депутата, кстати, он начал становиться политиком, известным за пределами РЮО, и не только в Северной Осетии, но и по Кавказу: Дмитр принимал участие в Парламенте Конфедерации народов Кавказа.

С удовольствием нынче вспоминаю, и рассказываю младшему поколению, его рассказ об очередном заседании КНК в Грозном, в самый разгар войны в Абхазии. Ведётся работа в большом, битком набитом зале, Дима с ныне покойным Ацамазом Кабисовым сидит в президиуме собрания, и в это время сообщается, что прилетел вертолёт из Абхазии, привёз погибших чеченцев, и прибыл с ними один из начальников военного крыла КНК. И вот входит этот командир в зал, дают ему слово с трибуны, и он начинает резать правду-матку о том памятном бое у Гумисты, когда решалась судьба Абхазии, и заявляет громогласно, что «я, чеченец Хамзат Ханкаров, говорю вам: лучшие воины Кавказа – это осетины!!» И всё это снимается множеством теле- и кинокамер! Дима и Ацæ переглянулись и непроизвольно выпрямились, обоих продрал мороз по коже от такого признания…

Мусса (Юрий) Шанибов, председатель КНК (недавно ушёл от нас), при каждой нашей встрече всегда с теплом вспоминал Дмитрия и обязательно просил передать ему приветы. Кажется, я передавал.

В Абхазию Дима и сам не раз ездил в те годы по военно-политической необходимости. Война у них началась ровно через месяц после завершения нашей, и была гораздо более масштабная и кровопролитная. Воевать против Грузии вторым фронтом мы после ввода миротворческих сил, естественно, уже не могли – но осетинский отряд героически участвовал в боях абхазской войны, а отсюда, из Южной Осетии, осуществлялись некоторые акции, по своему замыслу ослабляющие грузинский потенциал и тем самым облегчающие бремя войны для абхазских союзников.

С разрешения Дмитрия впервые обнародую одну из специальных операций, проведённую отделом разведки министерства обороны РЮО (одна из занимательных бумаг моего архива). Дело было в ноябре 1993 года. Идея заключалась в том, что в осенне-зимний период Грузия испытывает острый дефицит электроэнергии, и основные её поставки осуществляются из России через ЛЭП-500 «Кавкасиони». Рекогносцировка подтвердила, что отрезок этой линии находится в пределах досягаемости, недалеко от села Цнелис Знаурского района Южной Осетии. Разведгруппа скрытно обследовала опору электропередающей линии, и по результатам была разработана соответствующая военно-техническая сторона операции.

В ночь с 14 на 15 ноября группа в количестве шести человек доставила к опорным мачтам ЛЭП между сёлами Цнелис и Чорчана 24 противотанковые мины ТМ-62М, 50 килограмма тротила и всякие другие причиндалы. После подрыва восточная Грузия, включая Тбилиси, оказалась полностью обесточена в течение пяти (!) суток, остановились крупные производства, встал тбилисский метрополитен и железнодорожный транспорт, чуть было не накрылись доменные печи Руставского металлургического комбината; поданная спешно электроэнергия из Азербайджана покрыла потребности примерно на треть. На ликвидацию последствий этой спецоперации правительству Грузии понадобилось брать зарубежные кредиты под высокие проценты, общий экономический ущерб оказался весьма чувствительным. Имело место соприкосновение и с большой политикой: эта акция вынудила транснациональные корпорации существенно скорректировать оценки целесообразности инвестирования в Грузию, в частности, в актуальную в то время программу TRACECA по созданию транспортного коридора Европа – Кавказ – Азия в обход России.

Мало того, Дмитр ещё ухитрился обеспечить полную секретность операции, что в условиях тогдашних агентурных позиций спецслужб враждебных стран было очень непростой задачей, и вдобавок превентивными дезориентационными мерами убедить противника в том, что в этом бедствии виновны оппозиционные Э. Шеварднадзе вооружённые группы свергнутого президента З. Гамсахурдиа (в Западной Грузии тогда шли бои, и была угроза выдвижения сил бывшего президента к Тбилиси).

Такие вот дела.

Между тем внутриполитическая ситуация в РЮО своим чередом менялась, в 1994 году к власти пришёл Людвиг Чибиров, и при новой власти Дмитрий Медоев был назначен министром внешних связей, проработав на этой должности два года. Переход от власти военных лидеров к гражданской власти, к нормализованному государственному функционированию, всегда бывает нелёгким. Из власти один за другим уходили люди, вынесшие на себе основную тяжесть вооружённого противодействия грузинской агрессии, и в 1996 году Дмитрий по сложившимся обстоятельствам принял решение выехать из Цхинвала в Москву.

Выехал он с семьёй, с женой и двумя маленькими мальчишками. В Москве ему пришлось трудно, что и говорить. Друзья помогали, как могли, в том числе и я своей скромной помощью, но крутиться ему пришлось сильно…

Три года спустя, в 1999 году, немножко уже укоренившись в столице, он поступил в Дипломатическую Академию МИД России (спасибо Александру Дзасохову), затем автоматом в аспирантуру там же, и в 2003 году защитил наконец кандидатскую диссертацию, приобретя учёную степень кандидата политических наук – с чем я его от души и поздравил.

С 2001 по 2008 год Дмитр работал Представителем РЮО в РФ, и геноцидная агрессия режима М. Саакашвили против РЮО застала его в Москве. У меня нет ни малейшего сомнения в том, что если бы он оказался в Цхинвале, то был бы рядом со мной в подразделении, защищавшем город на южной окраине. Но и находясь в Москве, Дима отработал по полной, сделав для информационно-политической поддержки сражающейся малой родины всё, что было в его силах, пустив в ход все имеющиеся на тот момент у него связи и возможности в различных министерствах, ведомствах, структурах российской власти, разъясняя российским и иностранным СМИ суть происходящего. Уже утром 8 августа он вылетел во Владикавказ, откуда сразу отправился в Цхинвал.

По праву, совершенно заслуженно он был назначен после признания РЮО Россией первым Чрезвычайным и Полномочным Послом нашей Республики в стране, спасшей нас от саакашвилиевского «чистого поля». Послом он работал успешно (как, впрочем, и везде, за что брался), но в 2015 году стал неугоден теперь уже Леониду Тибилову, и был освобождён от должности, мягко говоря, некрасивым образом.

На улице он, что и говорить, не остался – был принят на работу в ту самую Дипломатическую Академию МИД России, где ранее учился и защищался. Теперь уже это был хорошо известный в московских властных кругах человек, с весомым личным рейтингом электоральной поддержки в родной Республике. Тут позвольте тоже приподнять завесу над одной показательной ситуацией.

В ходе кризиса власти по завершению президентства Эдуарда Кокойты, на повторных выборах конкурировало несколько человек, в числе которых был и Дмитрий Медоев. Из затянувшегося кризиса надо было спешно выбираться, московские кураторы нервничали, и было принято решение двинуть в президенты Л. Тибилова. В первом туре этого, однако, сделать не удалось – за 50% никто не перевалил. Диме было сообщено, что голосов он набрал меньше, чем Л. Тибилов и Давид Санакоев, и он не стал возражать; однако я сейчас утверждаю, что в реальности Дмитрий набрал больше голосов, чем Давид, но в том-то и дело, что если бы во второй тур с Л. Тибиловым вышел Д. Медоев, то Тибилов бы ему проиграл. В Москве, надо полагать, это поняли, поэтому из соображений политической целесообразности было принято решение провести во второй тур Давида, которому только-только исполнилось 35 лет – и он, разумеется, Л. Тибилову проиграл.

Между тем одно дело расклад в московских коридорах власти, но другое дело то, что здесь за моим другом Дмитрием Медоевым стояли весьма решительные люди, и если бы он тогда не принял решения ЦИК о преимуществе Д. Санакоева, то политический кризис в РЮО приобрёл бы новое измерение и размах. Но возобладало тогда у Дмитрия не столько понимание необходимости политической дисциплины перед москвичами, сколько чувство ответственности за ход событий здесь, за недопустимость опасной конфронтации внутри нашего общества. На мой взгляд, это наилучшее доказательство политической зрелости Дмитрия Николаевича, его реальной готовности к принятию высшей ответственности за судьбы родины в политическом отношении.

Я рад, что с действующим Президентом Анатолием Бибиловым у него сложились конструктивные, взаимоуважительные отношения; Дмитр де-факто является весомым и надёжным элементом бибиловской конструкции власти. Уверен, что так и будет в обозримом будущем. Работая с 2017 года (после победы А. Бибилова на выборах) министром иностранных дел РЮО, Дмитр выполнил огромный объём работы; я иногда по-дружески его спрашиваю, не надоело ли ещё? Бесспорно, звание Заслуженного работника Дипломатической службы РЮО ему присвоено по заслугам.

Есть у него и награды, я с удовольствием перечислю наиболее значимые: орден «Честь и Слава» Республики Абхазия, орден «За заслуги» Приднестровской Молдавской Республики, орден Святого Георгия Украинской Православной Церкви МП, орден Святого Страстотерпца Царя Николая от РПЦЗ, медаль «За вклад в международное сотрудничество» МИД РФ, медаль «За боевое содружество» Республики Абхазия, медали «За оборону Тирасполя» и «Защитнику Приднестровья» ПМР, медаль «40 лет вывода Советских войск из Афганистана» России.

Югоосетинских наград у него орден Дружбы и медаль «На страже мира в Южной Осетии». Маловато как-то, но с другой стороны – а кто бы его представлял к наградам все эти годы? Общественное движение «Адæмы ныфс» на днях приняло решение выдвинуть Дмитрия на получение медали «Защитник Отечества», которой он достоин как бы даже автоматически. Надеюсь присутствовать на торжественном вручении.

Дмитрий, как это нетрудно понять, православный, потому награждался и церковными наградами; имеет честь состоять в Императорском Православном Палестинском обществе (председатель Сергей Степашин). Бог в помощь, друг мой!

Коста Дзугаев и юбиляр

Осталось добавить, что Дмитр – отличный семьянин, отец двух достойных сыновей, и трижды дед.

Присоединяюсь к многочисленным поздравлениям, которые юбиляр получит на день рождения, и открою своему другу философскую истину: главное – впереди!

По сути, всё только начинается.

Удачи, Воин Света!

От редакции: Кавказский геополитический клуб от души присоединяется к поздравлениям старшему товарищу, соратнику и другу. Долгих лет и Божией помощи во всех делах, дорогой Дмитрий Николаевич!

На праздновании 25-летия Парламента РЮО