Михаил Тверской - небесный заступник России

Религия

Мы принадлежим к уникальной цивилизации, рекордсмену по многим показателям. Один из них: у нас едва ли не больше всех святых! А это очень важный, недооценённый нашими врагами духовный, а значит, решающий фактор.

Критерий святости

К сожалению, недооценённый не только ими. Что мы сами знаем о наших ходатаях и заступниках перед Богом? Хотелось бы задать этот вопрос, прежде всего, нашим защитникам - людям, носящим погоны. Скорее всего, даже верующие назовут лишь благоверных князей Александра Невского да Дмитрия Донского; может быть, подумав, вспомнят праведного воина Фёдора Ушакова. А дальше, скорее всего, повиснет неловкая пауза.

Между тем, среди святых, канонизированных Православной Церковью, немало людей, связанных с воинской, государевой службой, обличённых большой властью. И многие из них прославили себя в ратных делах, добились успехов на дипломатическом поприще, активно и много строили. Но, как известно, для церковного прославления эти заслуги перед земным Отечеством не являются определяющими. По-другому смотрит на них Вседержитель, не только сотворивший весь мир от преизбытка любви к своему главному творению, созданному по Своему образу и подобию, но и пославшего к людям Сына. Как последнюю попытку вывести их из мрака греховного заблуждения.

Что произошло дальше, известно из Евангелия. Святая жертвенность со смирением, понесённая за Веру, за послушание Богу, «за други своя» – пожалуй, главный критерий канонизации. Одним из таких святых стал князь Михаил Ярославович Тверской, совершивший свой подвиг ровно 700 лет назад. Он считается первым русским мучеником и воином, сложившем голову на Северном Кавказе. Его сложная судьба, честная жизнь и славная кончина удивительным образом перекликаются с недавно пережитыми событиями.

В борьбе за ярлык

Родился сын Великого князя Ярослава Ярославовича, владевшего после смерти брата Александра (Невского) Тверским и Владимирским княжествами, в 1272 году. В живых Михаил отца уже не застал. Детство сироты всегда горькое, тем более в те смутные, тревожные и тяжкие годы, когда Русь, раздираемая междоусобицами, томилась под властью Орды. Как часто случалось тогда, уже в 13 лет юный князь впервые участвовал в сражении против беспокойных соседей-язычников - литовцев.

Михаил взрослел, ему нужно было ехать в Орду за подтверждением прав на княжение. Но жаждой власти были охвачены и другие претенденты на владение сильным Тверским княжеством, в числе коих, увы, и сын Александра Невского - Андрей. Возвращаясь, Михаил едва не попал в засаду, устроенную татарами - союзниками его соперника. Тем временем в 1304 году со смертью Андрея освободился великокняжеский престол, на которой у возмужавшего к тому времени Тверского князя, как старшем в роду, были все основания. Но зависть – древнейшая страсть, сгубившая огромное количество душ - и тут пустила корни в сердце теперь уже внука славного Александра Невского – Московского князя Юрия. Он тоже направился в Орду, где пытался подкупами и лукавством завоевать расположение Тохтахана, что ему, однако, не удалось.

В 1313 году Великим ханом стал принявший ислам Узбек, отличавшийся жестокостью и крайней необузданностью. Откровенные притеснения иноверцев сдерживал только более древний закон монголов – яса, подразумевавший веротерпимость покорённых и вассальных народов, к которым относились и русские. Михаилу в очередной раз нужно было ехать на поклон в столицу Орды. И пока он находился там, его племянник Юрий организовал волнения и посеял смуту во владениях дяди. Вернувшись с ярлыком, Михаил Ярославович был вынужден заняться обустройством и умиротворением разорённых земель, усмирением строптивцев, отказавших ему в повиновении.

По закону совести

А сам Юрий тем временем подался в Орду, где раболепством и подношением подарков хану и его вельможам добился к себе особого расположения Узбека. Тот даже выдал за него свою сестру Кончаку, заодно вручив ярлык на Великое княжение. Таковы были в томящейся под итогом оккупантов Руси правила, по которым приходилось играть нашим предкам. Михаил, смирившись, не стал оспаривать свои права на Великое княжение, справедливо рассчитывая оставаться при этом владельцем Тверских земель.

Однако Юрий считал иначе. Приведя с собой ханского мурзу Кавгадыя с отрядом татар, он устремился жечь и грабить уделы Михаила. Собрав своих бояр, тот ставит вопрос: «Судите меня с племянником моим. Хан утвердил меня на великое княжение; я заплатил дань царю. Теперь отказываюсь от этого достоинства и не могу смягчить злобы Юрия. Сколько зла он сделал в родовой моей собственности! Он ищет головы моей. Совесть не упрекает меня, но может быть, я ошибаюсь? Скажите, виновен ли я перед Юрием?»

Подданные единодушно одобрили своего князя, восхитились его смирению и выразили готовность отдать жизни за него – защитника родной земли. Выступив во главе войска, Михаил встретил противника в 40 верстах от Твери в урочище Бортенёво, где 4 января 1317 года состоялась решительная битва, принёсшая победу тверичанам. Как отмечено в летописи: «шлем и латы князя Михаила были иссечены и изстреляны», но сам он остался цел. Сам Юрий едва спасся бегством, но его жена – в крещении Агафья, брат, многие московские воеводы и бояре, сотни татарских воинов были пленены. Явился с повинной к Михаилу и сам Кавгадый, который действовал без разрешения Узбека, за что ему теперь следовало суровое наказание от хана. Князь был милостив и великодушен к поверженным врагам. Мурза получил подарки и был отпущен вместе с его воинами на все четыре стороны.

«Лучше умереть за других»

Увы, но Юрий не образумился, продолжая вынашивать планы мести своему дяде. Сначала он попытался поднять на Михаила новгородцев, а когда это, благодаря вмешательству новгородского архиепископа, не удалось, скрылся в Орде, куда ранее прибыл и Кавгадый. К несчастью Михаила, в это время умерла, находясь у него в почётном плену, Агафья. Юрий использовал этот факт в свою пользу, выставив дядю её отравителем. Подключился к травле впавшего в немилость князя и мурза, оклеветав его. Грозные тучи начали сгущаться над головой Михаила, и он, действуя в традициях тех времён, отправил к Узбеку своего сына Константина, как гарантию своей преданности ему. Однако, это не достигло результата, хан по-прежнему гневался на князя.

В августе 1318 года он собрался в свою последнюю, роковую для него поездку в Орду. На берегах Нерли простился с семьей, боярами, исповедался у своего духовного отца игумена Иоанна: «Много заботился я о покое христиан, но, по грехам моим, не мог прекратить междоусобий; теперь благослови меня, если придётся, пролить кровь свою за них, лишь бы они несколько отдохнули, а мне простил Господь грехи».

Во Владимире князя встретил ханский посол, который подтвердил, что в случае неявки Михаила это грозит разорением его княжества. Как не торопился князь предстать пред грозные очи Узбека, в столице он его не застал. Это было плохим признаком. Сопровождавшие князя слуги стали отговаривать его от дальнейшего путешествия на юг, куда откочевал хан, предлагая вместо него себя. «Не вас, дети мои, требует царь, но меня. Если уклонюсь я от готовой смерти, моя отчина будет опустошена и тысячи христиан то истреблены будут, то попадут в плен; умереть всем надобно, но лучше же умереть за других», - отвечал им благородный князь. Составив завещание, преподав наставление детям, Михаил с самыми близкими слугами отправился вниз по Волге, застав хана в приазовских степях.

Из князи - в грязи

При первой встрече с Узбеком ему удалось умилостивить гордого и надменного властелина богатыми дарами и подношениями, но его недруги Юрий с Кавгадыем не оставляли попыток уничтожить Михаила. В итоге хан повелел собрать суд, который и должен был определить степень вины перед ним тверского князя. Возглавил его всё тот же Кавгадый.

Превратившемуся в одночасье из званого гостя в подозреваемого Михаилу были выдвинуты следующие обвинения: «Ты был горд, непокорен хану; ты бесчестил ханского посла, бился с ним, побил татар; ты брал себе дани ханские; ты хотел бежать к папе и, наконец, ты отравил княгиню Юрия». Михаил смело отвечал судьям: «Сколько сокровищ выдавал я хану и его князьям, на то есть у вас роспись; сражался я с князем Юрием, а посла царского спас от смерти и отпустил с честью; княгини Юрьевой, Бог свидетель, и на уме не было отравлять».

Но решение позорного судилища было определено заранее и представлено на решение хана в выгодном обвинителям свете. Теперь из подозреваемого он стал обвиняемым. На шею ему одели тяжелую колоду, прогнали от него прибывших с ним слуг, бояр и священника, пограбили княжескую казну, приставили охрану. Что же делал в таких тяжких условиях еще недавно владевший ярлыком на великое княжение и лишившийся вдруг всего князь Михаил? Подражая Христу, он, стараясь сохранять бодрость духа, молился: «Слава Тебе, человеколюбивый Владыко, что Ты удостоил меня начать страдальческий подвиг; удостой же и кончить его».

На другой день хан начал откочевывать в предгорье Кавказа, за ним на правах пленника везли Михаила. Положение его было практически безнадёжным: на ночь его руки так же заковывали в колодку, Юрий и Кавгадый открыто надсмехались над ним, унижали его прилюдно, стращая скорой смертью. Но князь и в эти страшные часы и минуты своей жизни не предавался унынию и печали. По свидетельствам очевидцев, ему один из слуг всякую свободную минуту читал Псалтирь царя Давида, которую Михаил любил: «Вскую прискорбна еси душа моя? Вскую смущаеши мя? Уповай на Бога, яко исповемся Ему: спасение лица моего Бог мой». А своим упавшим духом слугам, оставшимся с князем, он говорил, подбадривая их: «Вам приятно было смотреть на меня, друзья мои, в счастье, а теперь, смотря на колодку мою, вы печальны? Напрасно. Испытав счастья, почему не перенести несчастья? Что значит это несчастье в сравнении с грехами моими?»

«Воля Господня да будет!»

Наконец, Орда остановилась за Тереком, «на реке Совенец близ города Тетякова». Сегодня учёные спорят об этом месте, на которое претендуют одновременно Ингушетия, Северная Осетия и Дагестан.

Во время отлучки хана на охоту, плененному князю тайно передали, что есть возможность бежать, поскольку готовы лошади и проводники, а стража подкуплена. Но и в этой ситуации Михаил выше своей свободы и жизни ставит честь и жизнь подданных. «Не дай Бог сделать этого, - отвечает он своим отрокам. – Во всю жизнь не бегал я от врагов. И если я один спасусь, а люди мои останутся в беде – какая мне слава? Нет. Воля Господня да будет!»

В день своей праведной смерти, 5 декабря 1318 года, будто предчувствуя её, он просил священника отслужить Литургию, на которой исповедался, искренне каясь в грехах, и причастился. Потом призвал своего старшего сына Константина, отправленного к хану как заложника ранее, и отдал ему распоряжения по управлению княжеством. Михаил испросил у всех оставшихся с ним бояр и отроков прощения и велел одарить их из своей оскудевшей казны. Потом попросил открыть Псалтирь и прочел: «Сердце моё смятеся во мне и боязнь смерти нападе на мя». Слуги начали утешать князя, отговаривая его от мысли о скорой смерти. В тот же время в палатку к нему вбежал отрок и сказал, что к шатру идут Юрий, Кавгадый и «множества народу с ними». «Знаю зачем», - отвечал князь и повелел сыну удалиться.

Убийство Михаила описано подробно в его житии, т.к. происходило среди бела дня на глазах у многих свидетелей. Князь, несмотря на то, что был закован в колоду, сопротивлялся, но толпа сбила его с ног, а один из русских изменников в окружении Юрия – некто Романец вонзил под рёбра Михаилу кинжал и провернул его. Тут же в шатер вломилась толпа черни и начался грабёж остатков княжеского добра.

Тайные знаки Небес

Кажется, можно завершать рассказ о страдальческой кончине Тверского князя, но самое интересное и главное впереди. Ведь физическая смерть - неизбежный, но всего лишь этап, отделяющий жизнь в теле от жизни вне его. И не один человек, тем более святой, не избежал его.

Растерзанное тело долго лежало брошенным перед шатром, пока, наконец, его не укрыли плащом слуги Юрия. На другой день по его же распоряжению убитого повезли в Москву. Покойного, привязав к доске погребальных дрог, везли слуги Юрия в сопровождении самых верных бояр и отроков Михаила. Во время первого же ночлега на берегу реки Авенежь (Горькой) на сторожей напал страх и они, бросив свой груз, бежали. Некоторые из слуг князя утверждали, что видели над тем местом два светлых облака. Наутро тело было обнаружено лежащим на земле и одетым в княжескую одежду, которой не было на убитом. Несмотря на то, что в окрестностях находилось много диких зверей, ни один из них не коснулся тела.

Следующее чудо произошло в Маджарах, на реке Куме, где позже был образован город Святой Крест, в советское время ставший печально известным Будённовском. Бывшие здесь купцы, хорошо знавшие покойного, хотели покрыть тело дорогими тканями и положить его в церкви, но слуги Юрия воспротивились этому. Всю ночь страдалец пролежал в хлеву, к которому была приставлена стража.

На этот раз свидетелей необычного видения было больше. Они видели, как ночью с неба на хлев падал сноп света, и очевидцев охватил трепетный страх - многие понимали, что это знамение свыше, прославляющее невинно убиенного князя. Позже именно на этом месте была построена часовня в его память, а затем открыт мужской монастырь. В советские годы монастырь закрыли, возведя на месте бывших построек больничный комплекс. Тот самый, который летом 1995 захватили террористы.

Но было ещё и третье знамение, записанное со слов сторожа, вздумавшего прилечь на дроги в местечке Бездеж. Неведомая сила сбросила его на землю, и он едва остался жив, в чём исповедался местному священнику.

В Москве Михаила тайно похоронили в одном из монастырей Кремля. А в Твери о судьбе князя долго ничего не знали. Лишь в июне 1319 года, когда Юрий прибыл во Владимир с ярлыком на великое княжение, вдова Михаила – княгиня Анна и дети узнали обо всём и просили отдать им тело. Добро они получили не сразу, а лишь когда сын Михаила князь Александр обещал не мстить за смерть отца. В сентябре тело страдальца было перенесено в Тверь и торжественно перезахоронено в построенном им же Спасском соборе.

По свидетельству многочисленных очевидцев, несмотря на то, что с момента убийства прошло более 10 месяцев, и оно пролежало в земле, это нисколько ему не повредило. Это один из явных признаков особой благодати перед Богом. В XVII веке Михаил Тверской был канонизирован в лике святых Собором Русской Православной Церкви.

В 1936 году собор был взорван, серебряная рака - гробница вместе с почивавшими в ней останками святого, ставших теперь мощами, бесследно исчезла. Но князь Михаил, несмотря на это святотатство, ещё раз послужил родной земле, придя на помощь в самый трудный момент. Именно 5 декабря 1941 года – в день его памяти - в решительное контрнаступление под Москвой первыми перешли войска Калининского фронта.

***

На сегодняшний день мощи святого князя не обнаружены, но есть несколько частиц, бережно сохранённых Церковью. В Твери они находятся в храме его имени в месте слияния Тьмаки и Волги, где во времена Михаила Ярославича проходила граница укреплений тверского кремля. Другая частица бережно хранится в «солдатском» храме Петра и Павла в Лефортово.

Может быть, стоит одну из них передать в строящийся в парке «Патриот» Главный воинский храм России? Для того, чтобы наши воины могли не только молиться еще одному небесному покровителю и заступнику Руси, но поклониться и приложиться к его святым мощам, получив от них силу для духовной брани в победе над собой. Ведь, как учил Суворов, не победив в себе страсти, ведущие к смерти, невозможно одолеть врага.

Если защитники Отечества будут знать и помнить, что Россия – не только родина героев, но и многих Святых, это даст им духовное превосходство над противником и законное право считаться наследниками Святой Руси, равной которой нет во всём мире.

Роман Илющенко - религиовед, ветеран боевых действий, подполковник запаса

Все даты даны по новому стилю