Каракалпакия: очередная «горячая точка»?

Политика

Недавние драматические события в автономной Республике Каракалпакстан (в 1936-1990 г. Каракалпакская АССР в составе Узбекской ССР) вновь вывело на региональную «авансцену» Центральной Азии проблемы «национального возрождения», способного обернуться затяжными этническими конфликтами и заметно осложнить наметившиеся процессы региональной интеграции. Напомним, 21 июля в городе Чолпон-Ата в Кыргызстане должна пройти очередная, уже четвёртая Консультативная встреча президентов Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркменистана. Главам внешнеполитических ведомств поручено подготовить к подписанию Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве в целях развития региона.

В Казахстане пристально следят за событиями в соседней стране, не в последнюю очередь в силу давних этнолингвистических и историко-культурных связей между казахами и каракалпаками, вошедшими в состав Узбекской ССР в 1936 г. с 12-летними опытом самоуправления в рамках территориальной автономии. Каракалпакский язык окончательно сформировался из приаральского диалекта казахского языка и алтайско-казахской группы тюркских языков, и потому – почти идентичен казахскому. Тем не менее, идеологическое обоснование очередной перекройки республиканских границ было сформулировано впоследствии в виде тезиса о схожести языка, образа жизни и быта каракалпаков и узбеков. На дезинтеграционной волне 1990-1993 гг. Республика Каракалпакстан повысила свой статус до формально суверенного государства, связанного с Ташкентом союзным договором. По мнению некоторых авторов, «сепаратистские» настроения населения региона сдерживались бедственным состоянием экономики и экологии приаральского региона, а также опасениями полной ассимиляции каракалпаков в казахской среде. По крайней мере, по состоянию на начало 2000-х годов вероятность возникновения в республике серьёзных сепаратистских тенденций рассматривалась как довольно низкая. (1) «Отчасти это обусловлено жёсткой политикой Узбекистана после распада Советского Союза, – отмечает востоковед Александр Князев. – Второй и более важный, на мой взгляд, момент – была очень слаба социальная прослойка, которая при определенных условиях способна составить так называемый “революционный класс”. За последние же десятилетия кто-то учился за границей, в Каракалпакстане работали западные неправительственные структуры. Так и стал появляться относительно образованный пассионарный класс, из которого формируют или мобилизуют активистов любых деструктивных движений». Параллели с белуджами и с некоторыми другими народами региона, как представляется, здесь видны, что называется, «невооружённым глазом».

В плане исторической ретроспективы интересно отметить, что в 1965 году «Комитетом Радио Свобода» было решено не открывать вещание на каракалпакском языке, поскольку поддержка «общеузбекского» сепаратизма виделась более насущной задачей. «Матрёшечный» же сепаратизм в Каракалпакии, как полагали в «Комитете», мог бы привести к усилению на территории автономии позиций центральных советских органов (особенно КГБ и МВД), что, в свою очередь, ограничило бы развитие сепаратистских настроений в ключевой республике советской Средней Азии. И постфактум, нельзя не отметить дальновидности западных стратегов, тактика которых, как мы усидим ниже, гибко меняется сообразно времени и задачам текущего момента.

…Отринув суливший большие перспективы сталинский «план преобразования природы», уже на сентябрьском 1953 г. Пленуме ЦК КПСС одержавший верх в жестокой схватке за власть Никита Хрущёв добивается одобрения «целинной» кампании в Казахстане и Южной Сибири. Помимо В. Молотова, предлагавшего вкладывать ресурсы в подъём Нечерноземья, скептически к хрущёвской политике подъема целины отнёсся и партийный лидер Казахстана Шаяхметов, заметив, что создание зернового хозяйства будет вестись за счет упадка животноводства в республике. На IХ Пленуме ЦК КПСС (5–6 февраля 1954 г.) казахстанские руководители были освобождены от занимаемых должностей. Обратив внимание на политическую «незрелость» секретарей ЦК КП Казахстана (Ж. Шаяхметова и И. Афонова) и членов республиканского бюро, Хрущёв продвинул на должности первого и второго секретарей ЦК компартии Казахстана приезжих П. Пономаренко и Л. Брежнева.

На рубеже 1950-х – 1960-х годов, когда «дорогой Никита Сергеевич» вознамерился перекроить карту «чрезмерно большого», по его мнению, Казахстана, Комитет партийного контроля ЦК КПСС известил Президиум ЦК о письмах каракалпаков в Москву и Алма-Ату о притеснениях их родного языка в Узбекистане и об ограничениях на переселение в автономию каракалпаков из Казахстана. Авторы петиций просили рассмотреть вопрос о автономии Каракалпакии в составе РСФСР или Казахстана, как это было до 1936 года.

 Однако вышеупомянутый хрущёвский проект не состоялся, ибо мог повлечь «цепную реакцию» передела границ по всей советской державе. Впрочем, не исключено, что националистические и русофобские тенденции в позднесоветском и особенно постсоветском Казахстане до некоторой степени проистекают из хрущёвских шараханий и «волюнтаризма» не в меньшей степени, чем из факта передачи в 1936 г. Каракалпакии соседнему «братскому» Узбекистану.

По данным на 2021 г., и сегодня доля казахов в населении Каракалпакии – не меньше четверти. По утверждению некоторых источников, органами государственной власти Узбекистана систематически занижается численность каракалпаков и казахов в автономии.  Кроме того, до недавнего времени Ташкентом опрометчиво поощрялась эмиграция узбекистанских каракалпаков в Казахстан, что укрепляло критическое, мягко, говоря, отношение к Узбекистану среди «новой» диаспоры, не считая периодически распространяемых провокационных слухов.

В этой связи неудивительна острая реакция «титульного» населения Каракалпакстана на «конституционные» инициативы Ташкента, лишающего автономию права на выход из состава Узбекистана, гарантированного действующим Основным законом. Возможно, центральными властями двигали опасения роста «проказахстанских» настроений среди активной части местного населения, тем более с учётом его активной «латинизации» и урбанизации (2). Прибыв в Нукус, Президент Шавкат Мирзиёев объявил об отказе от резонансных инициатив, пойдя на уступки уличному «активу», что лишний раз подтверждает объективность таких опасений.

Почти в канун массовых беспорядков в Нукусе, перекинувшихся и на некоторые другие города, в Казахстане прошла презентация «истории, культуры и традиций каракалпакского народа», известная как «Элга соғинч». В культурно-массовом форуме участвовали «представители каракалпакского народа: старейшины, бизнесмены, интеллигенция и жители Каракалпакстана, казахстанских каракалпаков.  Организатором мероприятия выступил казахстанский Каракалпакский этнокультурный центр «Аму жагасы». В своей приветственной речи председатель центра Бекбосын Маткаримов рассказал, что «в Казахстане каракалпаки сохраняют связи с Узбекистаном, интересуются новостями этой страны, бережно хранят культуру и традиции своего народа». Основной ареал расселения каракалпаков в Казахстане (не меньше 60 тыс. чел. по оценкам 1019-20 гг.) – районы, сопредельные с Каракалпакской автономией Узбекистана. Около трети из этого числа составляют каракалпаки-эмигранты в период президентства Ислама Каримова (1991-2016 гг.) – та самая «новая» диаспора.

И если участники и гости «Элга соғинч» говорили об активном развитии Каракалпакстана в составе Узбекистана, то, к примеру, вышедшее 3 июля интервью алматинскому изданию пребывающего в изгнании лидера незарегистрированной партии «Алга, Каракалпакстан!» Амана Сагидуллаева, мягко говоря, комплементаризмом не отличалось. Возможно, на его тональности сказалась радикализация протестов в автономии, не стихнувших и после «примирительных» заявлений Президента Узбекистана. В любом случае, события в Каракалпакии будут внимательно отслеживаться заинтересованными силами не только в Казахстане, но и далеко за его пределами. К примеру, небезызвестный Пол Гобл видит признаки того, что, к беспокойству Ташкента, «каракалпакский национализм набирает силу», и «насколько успешными будут ответные действия властей, остаётся неясным». Более того, по мнению известного своими этнополитическими прожектами аналитика, «применение силы [Ташкентом] может оказаться контрпродуктивным. Более того, поскольку в Каракалпакстане были обнаружены новые нефтяные месторождения, а регион когда-то был частью Казахстана, новое проявление народного гнева может стать международной проблемой, и либо Россия, либо Казахстан попытаются ее использовать. Примечательно, что президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев уже признал это, предупредив [4 июля] об опасности внешнего вмешательства в Каракалпакстане».

Как представляется, господин Гобл наводит здесь «тень на плетень», ибо разогрев известных этнополитических противоречий (причём далеко не только в Узбекистане) – фирменный признак подрывной работы англо-саксонских мастеров «Большой Игры», но а несколько дней до событий за работу с российскими партнёрами попало под вторичные санкции первое узбекское предприятие Promcomplektlogistic. «Я однозначно считаю, что здесь решающую роль играет внешний фактор, – полагает А. Князев. – Узбекистан, если брать все республики Центральной Азии, продолжил работать с Россией, несмотря на санкционный режим. Организованный набор десятками тысяч трудовых мигрантов, проект “Агроэкспресс” по поставкам сельхозпродукции в Россию – всё это и многое другое работает. Несмотря на то, что Узбекистан – наблюдатель, а не полноценный член Евразийского экономического союза, он в последнее время кое в чём заметно активнее некоторых постоянных членов в работе с Россией. Мы понимаем, что ЕАЭС – это российский проект и это тоже означает сближение с Россией».

В логику внешней заинтересованности в дестабилизации крупнейшей по населению страны Центральной Азии ложатся и утверждения Гобла о том, что Москва, ни много ни мало, «активно поощряет каракалпаков к сопротивлению Ташкенту» в стремлении «сохранить рычаги влияния на Узбекистан и получить доступ к нефти в Каракалпакстане». Как мы писали ранее, энергоресурсами Приаралья под предлогом заботы об экологии и продвижения идей общетюркского единства активно интересуется Турция, обдано об этом американский автор, понятное дело, не говорит ни слова. Не забыта и соседняя страна: несмотря на восстановление порядка силами правоохранительных органов Узбекистана, «гнев каракалпаков явно не испарился», и «национальные активисты, выступающие из соседнего Казахстана, настаивают на том, что протесты будут продолжаться», «потому что, если Ташкент внесёт изменения в конституцию, автономия потеряет право на отделение, что будет означать “похороны Республики Каракалпакстан”».

Под предлогом несогласия с конституционной реформой отдельные силы в своих корыстных целях пытаются раскачать и дестабилизировать ситуацию в Узбекистане, избрав путь агрессии и насилия, заявил 3 июля, выступая в Нукусе, Шавкат Мирзиёев. Используя отработанные технологии распространения фейковой информации, возможности социальных сетей, целенаправленно вовлекают граждан в антиконституционную деятельность. Их основной целью является раскол в обществе, снижение доверия к проводимой созидательной политике государства, нанесение ущерба территориальной целостности Узбекистана. Однако, как уверен Гобл, теперь «каракалпакский национализм, который многие долгое время считали диковинкой, вероятно, будет расти и займет более важную роль в политике Узбекистана и геополитике Центральной Азии и Евразии, чем кто-либо мог себе представить».

Сказано вполне откровенно. Вполне вероятно, что это именно то, к чему стремятся силы, активно способствующие превращению и без того беспокойного региона в «пороховую бочку» на южных границах России, используя для этого буквально любую возможность и любой подспудно тлеющий конфликт. В этой связи подкреплённый конкретными действиями призыв Шавката Мирзиёева к мудрости народа, бдительности и внимательности, необходимости твердой воли, сплочённости и единодушия во имя мира и спокойствия в государстве, более чем востребован.

Примечания:

(1) Даудов А. и др. Государственная политика идентичности в Узбекистане в позднесоветское время и эпоху независимости // Этнографическое обозрение. 2018. Вып. № 5. (2) В 2021 г. по ряду поселений Каракалпакстана прошли демонстрации протеста против принудительного перехода на латиницу, так как кириллический алфавит делает язык каракалпаков отличным от узбекского, чем предлагаемый латинский шрифт.