Историческая память и Кавказская война

Общество

Историческая память и Кавказская война: пути решения проблемы

Для любого специалиста, знакомого с конкретикой кавказского региона, вполне очевидна его особая специфика, проецируемая через сложное историческое прошлое в наше время. Уже с конца 80-х гг. прошлого века отечественная наука оказалась не готова идеологически противостоять однобокой трактовке истории нашего государства, в том числе и на Северном Кавказе. В итоге накал радикальных публикаций до предела обострил межнациональные отношения, кое-где перешедшие в вооруженное противостояние. Доля ответственности за эти конфликты, несомненно, лежит и на историческом сообществе, которое не смогло своевременно спрогнозировать и локализовать пожар войны.

Как было точно замечено, «без научного осмысления сложной истории народов северокавказского региона происходит не только деформация исторического сознания, но и утрачивается ощущение перспектив развития России как многонационального государства»[1]. В этой связи ремесло историка выходит на новый уровень: требуется не только профессионализм, но и умение отвечать определенным этическим нормам. Субъективно применяя ретроспективный метод исследования значимых исторических моментов, можно сфокусировать историческую память народа под определенным углом, вызывая комплекс взаимных «исторических обид».

Долг историка состоит в том, чтобы не только отдавать себе отчет в объективности исследования, но и нести за свои труды социальную ответственность перед всем российским обществом, понимать всю сложность изучаемой проблемы – истории Северного Кавказа. Совершенно недопустимо создание каких-либо единых инструкций, распоряжений или указаний, спущенных «сверху», которые ущемляли и оскорбляли бы свободный творческий поиск ученого, но и «вольные» трактовки исторического материала также пагубны. Здесь важен личностный компромисс. Каждый исследователь сам выбирает для себя методологический инструментарий, но все же необходим некий сдерживающий фактор, которым интуитивно выступает совесть, но это категория скорее не научная, а религиозная.

Совсем недавно в научном сообществе был найден такой уравновешивающий фактор. На Втором международном форуме историков-кавказоведов, который проходил в Ростове-на-Дону 15-16 октября 2014 г., был принят «Этический кодекс кавказоведа». Появление этого крайне необходимого сегодня документа, без преувеличения, носит революционный характер. В преамбуле называются причины, на основании которых он был составлен. Авторы относят к ним, прежде всего, нарушение профессиональной этики, депрофессионализацию и искаженную интерпретацию истории. Составители кодекса призывают кавказоведов к очевидным вещам, простой истине, которая в последнее время, к сожалению, не всегда бывает значима – соблюдению научных принципов и гуманистических идеалов.

Этический кодекс ставит перед исследователями цели и задачи, к которым авторы относят стремление к соблюдению требований научных публикаций, установление корректных взаимоотношений между учеными и освобождение научных исследований от излишней политизации. К первостепенным задачам, прописанным в кодексе, на которые стоит обратить внимание, можно отнести формирование этики дискуссий и соблюдение этических норм при публикации результатов научных исследований, основанных на взаимном уважении и конструктивной критике[2].

Охарактеризуем этот документ только с положительной стороны, но, оставаясь реалистами, признаем, что на сегодняшний день он носит всего лишь рекомендательный характер. Для его полноценного функционирования нужны еще некоторые шаги научного сообщества в области выработки мер по маркированию ненаучной литературы, претендующей на то, чтобы быть научной. Для применения результатов Кодекса в исторической науке необходимо создать научный экспертный совет на базе ряда вузов Юга России, который должен быть наделен полномочиями присуждения грифов монографиям по острым вопросам северокавказской истории. Таким путем несколько лет назад пошла Русская Православная Церковь, которая, желая отстраниться от множества псевдоправославной литературы, заполонившей книжные полки храмов, ввела обязательную систему грифов. И теперь любая книга, лишенная этого грифа, официально не может считаться православной и продаваться в храмах и монастырях. Стоит надеяться, что историческое научное сообщество последует такому примеру.

Немаловажной проблемой среди кавказоведов сегодня является героизация отдельных личностей, участвовавших в Кавказской войне. В этой связи интересно обратиться к опыту зарубежных стран. Хрестоматийный пример подхода к изучению истории США – осмысление американскими учеными и политиками уроков Гражданской войны (1861-1865 гг.), когда страна была практически разделена надвое и потеряла за четыре года кровопролития более полумиллиона граждан. В наши дни эта война в США не забыта, а, наоборот, популяризируется, причем равноценными героями признаются как военачальники победившей стороны – Севера, так и проигравшего Юга.

Сегодня в Штатах более десятка основных военных баз носят название генералов-конфедератов. Это и Форт Брэгг, названный в честь генерала-конфедерата Брэкстона Брэгга, Форт Ли – в честь генерала Роберта Эдварда Ли и Форт Беннинг – в честь Генри Беннинга. Совсем недавно министерство по делам ветеранов США потратило около двух миллионов долларов на возведение по всей стране надгробий погибшим в Гражданской войне конфедератам. Из 33 тысяч надгробий большая часть пришлась именно на южан[3]. Справедливости ради нужно сказать, что в современном американском обществе есть и противники такого подхода, как, например, историк Эд Сибеста, но это лишь единицы. И если они в будущем одержат верховенство в американской исторической науке, то эта страна может попросту исчезнуть.

Аналогичный пример сегодня необходим и в нашем государстве, особенно на Северном Кавказе, где историческая память о войне XIX в. очень актуализирована. Установка памятников русским героям Кавказской войны, генералам Ермолову в Ставрополе и Зассу в Армавире, наместнику Его Императорского Величества на Кавказе, командующему Кавказской армией великому князю Михаилу Николаевичу на территории Михайло-Афонской Закубанской пустыни близ Майкопа воспринимаются коренным населением как некое оскорбление.

Для преодоления стереотипов отчужденности «свой-чужой» важно перенять заокеанский опыт. Для этого на базе министерства культуры Российской Федерации желательно разработать программу «Герои Кавказской войны» и на средства минкульта открывать памятники вне зависимости от национальных, религиозных воззрений и отношений к сторонам далекого конфликта.

Аналогичные принципы должны действовать и в топонимике. Почему в Москве или Краснодаре не должно быть улицы Имама Шамиля, а в Грозном, Нальчике или Махачкале - улицы вел. кн. Михаила Николаевича? Для преодоления последствий Кавказской войны нам всем нужно научиться уважительно относиться к героям друг друга, возлагать цветы к их постаментам. И если это удастся сделать сегодня, то уже очень скоро у нас не будет отдельных этнических героев, а будут общие, всенародно любимые герои России – генерал Ермолов, Тугужуко Кызбэч, генерал Воронцов, Зан Сефер-бей и другие. Нужно научиться перелистывать страницы истории и уметь прощать взаимные обиды, даже если за войну и была заплачена очень дорогая цена.

Подводя итог, предложим следующие решения:

- Не нужно бояться экспериментировать и перенимать зарубежный опыт по аналогичным вопросам.

- Проблемные темы не должны замалчиваться на федеральном уровне, о болевых точках истории обязательно нужно говорить, вести научные дискуссии и открывать памятники всем героям войны.

- «Этический кодекс кавказоведа» нужно внедрить в научную школу через введение системы обязательных грифов на историческую литературу по проблемным периодам истории Северного Кавказа.

Фото на главной страница сайта: памятник генералу Ермолову в Пятигорске

Примечания: