«Давайте не будем лицемерами»

08 октября, 15:33

«Давайте не будем лицемерами, в конце концов»

Летом осетинскую сетевую общественность сотряс скандал. Во Владикавказе должен был пройти очередной тренинг по сексологии (в последний момент он был отменен по причинам, не связанным с публичным обсуждением этого мероприятия). Эта инициатива вызвала решительное противодействие со стороны тех, кто не удосужился разобраться в вопросе. В крупнейшей осетинской группе в Facebook «ОСЕТИЯ-РОССИЯ» несколько дней метали громы и молнии ревнители морали и нравственности, возмущенные словом «секс» (что означает «пол»). Организатора тренингов обвинили чуть ли не в намерении разрушить вековые устои осетинского общества, пропаганде разврата и прочих грехах, что, конечно, не имело ничего общего с действительностью. Вопрос о соотношении требований традиционной культуры и необходимости ответа на вызовы современного глобализированного общества не утратил своей актуальности. Вот почему мы возвращаемся к этой теме, чтобы попытаться расставить точки над ё. О том, кому и зачем нужны подобные тренинги и о главной проблеме современного осетинского общества рассказывает руководитель психологического тренингового центра «Лаура», кандидат психологических наук Лаура Тадтаева.

- Основная претензия тех, кто критиковал проведение тренинга по сексологии, состояла в том, что такие мероприятия не соответствуют национальным устоям, культурным нормам традиционного общества, способствуют разложению осетинского народа. Если раньше говорили, что в СССР секса нет, то сегодня,  получается, его нет в Осетии. Насколько актуальны для Осетии такие тренинги? И, в двух словах, о чем они все-таки? Как я понимаю, речь идет не о физической стороне процесса, а гораздо более серьезных вещах.

– Да, все верно. О гораздо более серьёзных! И, наверное, говорить о них стало актуально не потому, что мы традиционное общество, а потому, что общество, которым мы являемся, отличается от того общества в традиционном понимании, которое было хотя бы десять лет назад. В сегодняшнем, современном обществе, к сожалению, традиционные устои, конечно, немного стерлись. Я вижу это с начала девяностых годов.

Это было очень сложное время для всей России и Осетии в том числе. Население четко разделилось на богатых, «средних» и бедных. Во-первых, на это повлиял распад некогда единой страны на отдельные государства. Во-вторых, это было время спирта. Появились деньги – «стало дозволено» то, что ранее было нельзя. В результате это привело, к сожалению, к открытию тех заведений, которых у нас раньше не было. А когда эти заведения появились, о них стало модно говорить. Это и было началом того, что мы имеем сегодня. Клуб - это ночная жизнь, а ночью «можно» то, чего нельзя днем. Например, алкоголь, коктейли…

– Наркотики…

– Да. Ночная жизнь - это развитие зависимостей. Но ведь благословили этот бизнес не дети, которые туда приходят, а взрослые, которые все это спонсировали и   подписывали разрешительные документы. Не осетины ли они были?.. Я это подчеркиваю, потому что среди претензий, которые были высказаны в комментариях по поводу тренинга, прозвучало осуждение - тренер, мол, не осетинка. Это очень некорректное высказывание. Повторю, ночные клубы в нашей республике открывали не приезжие, а наши старшие. Кто и сегодня в них - и не только в них, есть заведения и похуже! - руководители? Наши старшие.

Возьмем глубже! Разве старшие не видят, в каком виде их дети выходят из дома? Разве старшие не знают, соблюдают ли в их доме те табу, те нормы и ценности, которым должны следовать их дети? Где же традиции? Где те моралисты, которые так громко высказывались в интернете?.. Один из них – не буду называть имени – написал мне так: «Лаура, вы достойны уважения, несмотря ни на что. Вы все делаете  с благими намерениями, и мы это поняли, мы вас принимаем. Но вам бы лучше открыть тренажерный зал, я бы у вас там тренером работал». И это человек, который говорит, что нужно начать с себя!..

Давайте не будем лицемерами, в конце концов. Не будем прикрываться традициями, культурой, когда сами им, мягко говоря, не соответствуем. Я думаю, нужно честно признать проблемы, которые есть сегодня. Я уже двенадцатый год преподаю в университете и вижу, что раскованность молодежи  имеет свое объяснение. С одной стороны, это  стало модным. Широко доступны Интернет-ресурсы, которые, к сожалению, пропагандируют отнюдь не традиционные нормы и устои. Поэтому я считаю, что мы поступаем правильно: не закрываем глаза на возникающие вопросы. Мы о них говорим, мы пытаемся решать такие проблемы, как ранние половые связи, нежелательные  беременности, в том числе и в подростковом возрасте, и так далее. Разве у нас их нет?..

Сегодня через СМИ активно пропагандируются однополые отношения.  Вспоминается случай из моего студенчества. По городу шли слухи, что бармен одного из заведений – гей. Я была в то время в Ессентуках, у родственников, мне позвонили подруги и сказали, что сегодня собираются посетить  это заведение. Нам это не было свойственно, я удивилась – что случилось? Оказалось – идут из любопытства, посмотреть. К сожалению, опять-таки, это были истоки своеобразной «моды». Ведь эти ребята отличались от других. Срабатывали и стереотипы – мол, с ними можно дружить девушкам. Но кто сказал, что с ними можно, а с натуралами  нельзя? Это стереотипное восприятие. 

Что же с этим делать? На наших тренингах мы как раз и говорим о том, как жить в нынешних реалиях, как решать такие проблемы. Мы помогаем ребятам не допустить ошибки - конечно, если они доходят до нас раньше, чем уже успевают ее совершить. Молодые девушки часто приходит с проблемами взаимоотношений, с проблемой детско-родительских отношений из-за того, что появляется парень. Сами родители часто приводят их к нам. Возникает возможность этому подростку, с одной стороны, помочь осознать и понять имеющиеся традиции и устои, а с другой – не привязывать к ним насильственно, а дать возможность выработать свою установку, которая звучит так: «Чего хочу я?». Если же мы будем настаивать, что нет ничего, кроме традиций и табу, то просто навесим «маску», насчет которой они довольно быстро поймут, что это - лицемерие.

На тренинге мы рассматриваем те табу, нормы, ценности, которые в нас вкладывают родители, социум, школа, университет. Участник тренинга вырабатывает  свою собственную систему ценностей уже на уровне осознанного восприятия. Такие занятия проходят в форме игр, которые позволяют, столкнувшись с каким-то чувством или переживанием, получить новый опыт и там же его интегрировать.

Я считаю, что это то малое, что я могу сделать для нашего общества как осетинка. Моя коллега родилась и выросла здесь, воспитывает дочь, у нее благополучная семья, и ее вклад нельзя обесценивать потому, что она не осетинка. Из всех прозвучавших в наш адрес «обвинений» соглашусь разве что с тем, что название тренинга было провокационным (кстати, тренер хотела чем-то заменить это «страшное» слово). Мы долго думали, но я предложила оставить такое название. Понимаете, молодежь не реагирует на «обычные» названия. Не придут они, просто не придут.

– Конечно, от заголовка многое зависит.

-  Есть такое направление в медицине - гинекология. Давайте закроем всех гинекологов, потому что, извините, они занимаются гениталиями. Но эти части тела есть, и ими надо заниматься, потому что существует много заболеваний, и следствием незнания и ханжества могут стать покалеченные судьбы той же молодежи. Давайте думать и выбирать – либо мы лицемерим и прикрываемся тем, что мы «традиционное общество», когда это давно не так, либо мы говорим о том, что у  нас есть проблемы, которые надо решать. У меня трое детей, и я куда больше, чем какие-то сетевые анонимы, заинтересована в том, что они жили в настоящем, подлинном традиционном обществе.  Я смело могу смотреть в глаза своим детям, коллегам и любому, кто писал комментарии, и мне не будет стыдно. Знаете, я не ошибусь, если скажу, что вряд ли эти последние смогут так же открыто смотреть мне в глаза.

Они стучат свои комментарии в Интернете, но никто, как я понимаю, не захотел познакомиться лично, принять участие в тренинге, узнать что-то новое для себя, хотя вы их приглашали. По накалу агрессивности в этих комментариях было понятно, что у людей проблемы, и, возможно, именно в этой сфере.

– Соглашусь. Как специалист, скажу больше. Дело в том, что у этих «моралистов» явно поднимались те эмоции, которые когда-то в прошлом были остановлены, а тут возникла возможность их интегрировать.

– Переключить в формат «праведного гнева».

– Да, именно так. А я ведь просто приглашала на тренинг. И это была не первая встреча. Отзывы по итогам предыдущей были положительными. Что говорить - у  нас семейная пара не развелась! Молодая семья с детьми. Они были на грани развода, когда обратились за помощью. Первые встречи проходили в рамках консультаций, затем мы посоветовали им прийти на тренинг, и сейчас они счастливы.

- Как строится работа с такими клиентами? 

- Конечно, мы говорим не о сексуальных расстройствах как таковых, а о психологических проблемах, которые приводят к сексуальным расстройствам. Если провести психотерапию именно таких расстройств, то могут подняться абсолютно разные темы - например, измены. А ведь это, прежде всего, тема распределения ролей. Кстати, это один из вопросов тренинга. Мы разбираем это для осознания и понимания роли мужчины и женщины. Кто «главней», мужчина или женщина? И почему мужчина главный?.. В современной жизни, мы,  женщины, зачастую более самостоятельны, более автономны, у нас больше возможностей. Многие, почувствовав свою силу, стали  проявлять себя в семье не как жены, а как бизнес-леди. Тренинг возвращает женщине понимание своей роли. Если женщина примет в себе гибкость, найдет желание идти за мужчиной, она будет способна принять его как добытчика и главу семьи. Вот так у нас  пара и спаслась от развода. Звучали, конечно, и другие положительные отзывы.

- Мы неоднократно упоминали традиционное общество, но в нем, кстати, о счастливом браке никто не говорил. Говорили о крепкой семье, что, впрочем, тоже неплохо. Как вам кажется, рецептов крепкой семьи от традиционного общества в нынешние времена – уже не достаточно?

– Я думаю, это было бы правильно –  возвращать устои традиционного общества. В моей семье они сохранены, мои дети знают традиции, праздники. У нас дома звучит осетинская музыка. Дети умеют танцевать осетинские танцы, они в этом растут. Нужно помочь молодежи вернуться к истокам, но сначала это должны сделать старшие. Как только это произойдет, молодежь вовлечется. Я понимаю, как сложно это сделать, и от этого грустно.

- К сожалению, многие не знают и не понимают свою культуру, ее истоки.

- Да, это очень серьезная тема. Молодежь просто не знает этнопсихологию, этнокультуру своего народа. У нее есть знание о том, что мы - традиционное общество. Но что такое знание? Это просто установка, это не умение и не навык. Это не то, что сформировалось в человеке, не то, чем он живет. И если он искренне в это верит, то в итоге это приводит к внутриличностному конфликту - ведь все видят, что в реальности многое противоречит «знанию». Нужно донести до молодежи понимание того, что такое этнокультура, этнопсихология. Сейчас в любом книжном магазине есть много литературы по этим вопросам, например, в  «Мире книги» на улице Джанаева.

- Попытки реконструкции традиций на стыке религии и общественной жизни, которые активно предпринимаются в Осетии – как Вы считаете, о чем это свидетельствует?

- Изначально мы не были христианами. Говорю это и вспоминаю родственников, которые живут в пригороде. Языческого в их сознании осталось больше, чем в нашем, городском.  Они искренне верят в  то, что нужно помолиться, если «не такая погода»… И  в этом, конечно, есть своя прелесть. Современные реалии дают возможность найти себя и не потерять: есть традиции, которые нам переданы из поколения в поколение, есть христианство, которое было принято уже много веков назад.

А сейчас буду, наверное, себе противоречить. Хотела сказать, что современная молодежь  в церковь ходит и как будто бы много знает. В то же время, эти знания такие формальные… Нет реального приобщения к церкви. Я в свое время хотела организовать что-то вроде совместных занятий для христиан и мусульман, жаль, что это не поддержали. Ведь, с одной стороны, можно было бы ответить на вопросы молодежи, а с другой (если правильно об этом говорить) - сближать позиции христианства и мусульманства по многим вопросам. Тогда и угрозы не будет. Вспомните, сколько было энергии и злости у молодежи, когда произошла трагедия в Беслане, а ведь такую энергию можно  направить куда угодно. И этим могут воспользоваться, потому что у молодежи нет понимания  самих себя. А если дать это понимание, личность легко будет себя находить.

Лет 7-8 назад среди моих знакомых некоторые христиане решили принять ислам. Это были люди в возрасте от 20 до 28 лет, когда принимаются сознательные решения. Их родители очень волновались, переживали, потому что не понимали, что такое мусульманство и как они все будут с этим жить. Но потом оказалось, что ничего страшного не случилось ни для них, ни для их семей. Но тогда никто не слышал ни о каком «исламском государстве». И, несмотря на то, что случались теракты, даже в мыслях не было, что наши ребята могут, не приведи Господь, стать террористами. Сегодня, конечно, больше угроз, потому что есть Интернет-ресурсы, активная пропаганда исподтишка. Было бы замечательно, если бы такая работа, знакомящая друг с другом представителей разных религий, проводилась рука об руку с церковью и с мусульманскими духовными наставниками.

– За последние десять лет ситуация на Кавказе заметно стабилизировалась, но, с другой стороны, заметно упал уровень энергетики, даже у молодежи. Если раньше она зачастую выливалась в деструктивные формы (и тут тоже нет ничего хорошего), то сейчас - в занудливо-агрессивные дискуссии, главным образом, в интернете. К чему это может привести?

– Мне кажется, что главной причиной является экономическая составляющая. Молодежь не видит стабильности. Появляется ощущение некой безысходности. С другой стороны,  инфантилизм – это личное качество, которое воспитывается в семье. Я ни в коем случае не исключаю генетический фон, тип темперамента, еще какие-то факторы, которые диктуются генами, но на сегодняшний день на Кавказе утрачивается понимание таких качеств, как мужественность, ответственность, самостоятельность.

– Это повторяет российскую тенденцию, к сожалению.

- Когда мы затрагиваем проблемы доступности высшего образования, возможности найти хорошую работу и так далее – это те социальные моменты, которые влияют на формирование качеств, об отсутствии которых мы сегодня говорим. Эти качества формируются в семье. Здесь стоит сказать о гендерном воспитании. Когда я слышу от молодых людей вопрос, почему девочкам нравятся взрослые мужчины, то всегда отвечаю встречным вопросом: «А что для вас означает - понравиться? И что вы чувствуете, когда не нравитесь?». Ответ обычно сводится к чувству неуверенности. Тогда возникает другой вопрос – что ты сегодня должен делать, чтобы завтра чувствовать себя более уверенно?

Сегодня очень много семей, которые обращаются с проблемой Интернет-зависимости. Подростки и сами об этом говорят. Для меня это хорошая диагностика: если человек понимает свою зависимость, значит, наступил момент, когда он прошел все три ее этапа. Немного расскажу о них: первоначальный этап - это когда выплескивается энергия и удовлетворяется потребность в общении. Второй этап – когда время нахождения в интернете увеличивается, чтобы получить удовольствие. Именно здесь родителям нужно бить тревогу. И третий этап – когда появляется потребность все время находиться в интернете.

Я очень люблю пирамиду потребностей Маслоу и часто ее использую. В интернете молодые люди имеют возможность удовлетворить социальные потребности в общении, в одобрении, в признании. В семье, в своей реальной жизни они их не удовлетворяют. Причин может быть много.  Например, неполная семья, гиперопека мамы или папы, либо, напротив, чрезмерная занятость родителей. Взрослые не обременяют подростков ответственностью, отчего у них появляется больше возможностей «сидеть» в интернете. Там они могут быть сильными и классными. Но в Интернет-зависимость уходит и множество морально покалеченных детей. Калечат их, к сожалению, сами родители. У таких детей нередко изрезаны руки, и это не обязательно суицид. Например, один мальчик, у которого были порезы от плеча до кисти, сказал на консультации – «я не хотел себя убивать». Но для специалиста, конечно, становится понятно, что здесь имеет место некогда подавленная аутоагрессия. И на вопрос «А на кого бы ты хотел направить агрессию, если не на себя?» – он от удивления вскочил и ответил: «Ну не на маму же». И это была новая волна агрессии.

Агрессивность начинает формироваться на втором этапе. Родители еще не бьют тревогу, но уже делают замечания, а это приводит  к сопротивлению и протесту детей. Внутри у ребенка накапливается очень много агрессии. Они не могут ее выплеснуть на родителей, потому что это табуировано, но находят возможность вылить все это на какого-нибудь персонажа в интернете. Не секрет, что подростки часто сами лишают себя возможности общаться «вживую». А ведь это еще одна из социальных потребностей, закономерная для этого возраста - быть признанным противоположным полом.

В интернете же у них появляется возможность быть неким бесполым существом, которое всех и вся убивает, чувствуя себя сильным и крутым. Через такой суррогат удовлетворяются все потребности. Но это ужасно, потому что полностью отсутствуют или игнорируются все социальные нормы и табу. Если это впитается ребёнком полностью, то из него просто-напросто вырастет преступник. В какой-то момент он подумает, что в реальной жизни тоже все дозволено. Один из таких ребят на вопрос: «О чем ты тогда думал?»,  ответил: «у меня тогда было два желания – либо кого-то убить, либо чтобы меня убили». Вот это и есть результат интернет-игр и интернет-зависимости. К счастью, сейчас с этим мальчиком все хорошо – он служит в армии, скоро возвращается.

Интернет-зависимость - это чума XXI века. К сожалению, дети не способны справиться с этим сами. У меня пожелание к родителям -  не конфликтуйте с детьми, не отказывайтесь от них, а принимайте их такими, какие они есть. Потому что доля участия родителя в том, что их ребенок стал таким, точно имеется. И утеря тех качеств, о которых мы говорили, тоже формируется зачастую благодаря им же. Здесь важно признать свои ошибки, но это сложнее всего - родители же всегда считают себя правыми. Кстати, родителям этого мальчика, который говорил об убийствах, мы все время звонили, но они ни разу ко мне не пришли. А позвонила я им первый раз, когда поняла, что мальчик суицидален. При том, что изначально записывал его ко мне отец - сам ребенок не хотел идти. И отец сказал – только не говорите, что мне самому нужен психолог.

– Получается, что люди все понимают, даже проговаривают это, но ничего не делают, продолжая находиться в старой колее своего деструктивного сознания. Вот где ужас-то…

– Потому что это означает  признать, что, вероятно, из-за отсутствия времени, он как отец не смог воспитать мальчика как мужчину. Ну а теперь мальчик виноват, что не соответствует его ожиданиям. И мы опять возвращаемся  к вопросу о лицемерии. Инфантилизм, повторюсь, развивается в семье. Однажды  приходит на прием женщина, села и говорит: «С моим мальчиком что-то не так. Загипнотизируйте его». Я объяснила, что мы гипнозом не занимаемся. Она часто использовала местоимение «мы» - это естественно, когда речь идет о ребенке. Коллега, детский психолог, задала ей вопрос: «сколько лет вашему мальчику?». Оказалось - 35. Она говорила «мы» об абсолютно взрослом сыне, всю жизнь все за него решала и до сих пор от себя не отпустила! А сейчас, когда у нее не хватает сил и дальше его удерживать, он стал «плохим».

– Подводя итог, к чему приведут эти негативные тенденции, в том числе ухода от реальности? Есть ли надежда на исправление ситуации?

-  Я с полной уверенностью могу сказать, что надежда есть! Во-первых, потому, что есть мы – психологи (смеется). А во-вторых, есть те старшие, которые трезво смотрят на реалии. Сейчас очень много времени уделяется осетинскому языку, традициям Осетии в рамках школьных и вузовских программ. Практически во всех школах есть секции осетинского танца. Открываются магазины, в которых можно приобрести предметы, которые передают культуру и быт Осетии. Есть осетинская кухня, популярная по всей России, спортивные Нартские игры, которые сейчас тоже становятся популярными. Поэтому я абсолютно убеждена, что мы не в пропасти. Да, конечно, девяностые годы, как и Интернет-вседозволенность, дают о себе знать. Но мы видим, что об этом говорят, значит, работа по исправлению ситуации ведется!

Помните, не так давно все активно обсуждали историю, о том, как молодой человек кинул ботинок в приезжую певицу (Бьянку – прим.), посчитав, что она неподобающе одета? У меня осталось от этого двоякое чувство. С одной стороны, хотелось присоединиться к комментариям о культуре поведения зрителей и традициях гостеприимства. А с другой, я поняла, что этот парень сумел так выразить свой протест. Как сумел – так и показал. Певцы и актеры должны считаться с особенностями культуры и быта того народа, куда они едут выступать. Конечно, и администрация должна была позаботиться, чтобы ее внешний вид соответствовал этническим нормам местного дресс-кода. С другой стороны, как-то вечером по дороге домой мне встретились две девочки, милые осетиночки, которые шли в таких коротеньких шортиках… Я подумала, что…

– Что Бьянке досталось напрасно….

(смеется) …что у нас, к сожалению, своих «Бьянок» достаточно, и всех не закидаешь. Наверное, у них тоже есть сосед, который хотел бы кинуть в них ботинок, но сдержался. А мог бы хоть слово сказать - может быть, им бы стало стыдно. Потому что все это - просто вседозволенность и вседоступность, которая поддерживается старшими.

 

Беседовала Яна Амелина

Благодарим Эллу Величковскую за помощь в подготовке материала.

 

 

Лаура
 
Тадтаева
08 октября, 15:33