«Суверенитет - не самоцель, если обеспечены права народа»

Аналитика

10 ноября 2017 г. в Российско-Армянском (Славянском) университете в Ереване прошел организованный Институтом востоковедения РАУ круглый стол «Курдский вопрос и проблемы негосударственных народов» с участием специалистов из Армении и России. Директор Института, заместитель директора Центра азиатских и африканских исследований НИУ ВШЭ (Санкт-Петербург), профессор Гарник Асатрян справедливо назвал его важным событием в академической жизни Армении и постсоветского пространства. Значимость мероприятия для РАУ и современных ближневосточных исследований в целом отметил в приветственном слове и проректор университета по науке Паргев Аветисян.

Гарник Асатрян, Паргев Аветисян, Виктория Аракелова

Как подчеркнула, открывая круглый стол, сотрудник Института востоковедения Виктория Аракелова, актуальность мероприятия заключается, прежде всего, в том, что широкий спектр тем, связанных с «курдским вопросом» в широком смысле, до сих пор не получил, за редким исключением, сколько-нибудь объективного анализа и действительно профессиональной, экспертной оценки. «Медиа  разных стран - телевидение, интернет-ресурсы, периодические издания - изобилуют, условно говоря, экспертными мнениями, идущими вразрез с базовыми академическими понятиями, с самой исторической правдой, - констатировала исследователь. - Неверная интерпретация исторических фактов, игнорирование этнографических деталей, особенностей религиозного ландшафта, в частности, этноконфессиональной среды, приводит к тому, что  большая часть аналитики и прогнозов  обнаруживает полное несоответствие действительности».

При этом, указала Виктория Аракелова, «очевидно, что мы имеем дело с регионом, требующим, помимо учета всех вышеуказанных моментов, глубокого, «эзотерического» знания предмета, вживания в среду - качеств, маркирующих исключительно профессионалов. Таким образом, налицо необходимость привлечения  к аналитике академического сообщества, способного обеспечить научный подход к проблеме».   

По словам Виктории Аракеловой, задачей организаторов круглого стола, помимо прочего, является проведение «грани между устремлениями к независимости как единственному гаранту самого выживания этноса, сохранения его самобытности, культуры, языка и прочего, и не имеющими исторической целесообразности, инспирируемыми извне процессами, направленными не на защиту интересов тех или иных этнических групп, а на дестабилизацию политической ситуации в регионе, на фрагментацию государств и на обеспечение - через сецессионные процессы - собственного влияния в огромном регионе».

Профессор Гарник Асатрян начал свой обзорный доклад «Курды и негосударственные  народы региона: реальность и мифы» с экскурса в историю «курдского вопроса». В обычном, восходящему к советскому периоду, понимании, этот вопрос обозначет «курдское национально-освободительное движение», якобы берущее начало со второй половины XIX века. «Все, что происходило в данный отрезок времени с участием курдов или, правильнее, этнического конгломерата под названием «курды», а то и вовсе не курдов, априори считается частью нескончаемой борьбы курдов за свободу от поработителей и вечной тоски этого массива по независимости, созданию собственной государственности и т.д., - не без иронии отметил ученый. - Никто не задумывается над тем, что главным инструментом преследований угнетенных народов региона часто выступали как  раз сами курды, и что так называемые курдские восстания, составляющие как бы вехи этого «движения», были не более чем племенными бунтами, а нередко - скорее разбойничьими походами (яркий пример - похождения Исмаил-бека Сымко в 1920-х годах в Иране). Наконец, некоторые из этих «восстаний» - как бы мы их ни характеризовали - вообще не являются курдскими, то есть организованы другими этносами».

Подобные воззрения выкристаллизовывались под влиянием советской историографии о курдах, во многом формирующейся в среде, далекой от объективного понимания вопроса, считает профессор. «Основатель советской курдологии, академик Орбели, будучи крупным востоковедом, в курдологических вопросах был, скорее, любителем, - пояснил выступавший. - Несмотря на его работы по записи курдских фольклорных материалов и составлению глоссария в начале века в Моксе, представления Иосифа Абгаровича о курдах были стихийными и во многом носили романтический характер. На самом же деле большинство закрепившихся в научной и околонаучной литературе устоявшихся клише и общих мест о курдах зиждется  на совершенно выдуманных и фиктивных посылках».

Работы профессора Асатряна в определенной степени повлияли на ревизию ряда сомнительных положений курдологии. В настоящее время заза в академической среде рассматриваются как отдельный народ. «То же можно сказать о гуранах и особенно езидах, за которых все еще цепляются курдские националисты и ангажированные ими околоакадемические круги, - пояснил Гарник Асатрян. - Но, учитывая, что многие западные институты тесно связаны с теми или иными курдскими националистическими институциями, поддерживаются и финансируются ими, понятно, почему многим так не хочется пересматривать устоявшиеся порочные подходы».

«Прагматическая, политическая составляющая академической ревизии курдоведения не представляла бы для меня интереса, если бы она не касалась непосредственно  Армении и наших интересов в регионе, - продолжил знаменитый востоковед. - Последние события в Ираке, в частности, референдум в курдской автономии и вселенская шумиха вокруг этого события, высветили некоторые реалии относительно качества аналитической работы не только в Армении, но и на всем постсоветском пространстве, прежде всего, в России. Что только ни говорилось о курдах! Особенно свирепствовали российские медиа: уже обсуждались грани сотрудничества с фантомным Курдистаном, выдвигались разные предложения относительно использования Курдистана в качестве плацдарма для России, предполагалось, что появление этой эфемерной страны на географической карте региона сулит РФ большие экономические выгоды (кстати, провал реализации договора «Роснефти» - прекрасный образец последствий подобной аналитики)».

«Не то что дилетантские, а просто выходящие за пределы разумного фантастические воззрения так называемых российских евразистов во главе с Дугиным: это и представление о курдах как о некоем метафизическом явлении, и предложение создать какую-то скользящую сетевую государственность для них,  и «завоевать сердце курдов» вместо того, чтобы стремиться «обладать их телом», и прочие утверждения подобного рода» профессор просто оставил в стороне, как не имеющие ничего общего с действительностью. Однако призывы некоторых политологов уже непосредственно к Армении «не оставаться в стороне от развития событий вокруг «курдского вопроса» - мол, армянам следует научиться вести региональную политику и быть дальновидными, и что-де армянский народ должен забыть все, что сотворили курды сто лет назад и что, дескать, нынешние курды - уже просвещенные и с ними можно вести дела» - представляются ему достаточно опасными.

Комментируя эти «вредные советы» с точки зрения академической науки, Гарник Асатрян напомнил: «Курды Ирака, а также Ирана - это не курманджи, а совершенно другой народ, хотя они и называются курдами; с ними мы никогда, в общем-то, и не сталкивались, чтобы пострадать от них и затаить на них злобу. Так что с курдами Ирака действительно спокойно можно сотрудничать, если им когда-либо удастся создать государство, но коль скоро подобное не предвидится и, уверен, вряд ли когда-либо осуществится, то нам незачем сейчас, как говорится, «не увидев воду, снимать сапоги».

«Я сторонник нашего активного участия вместе с Россией в миротворческой миссии в Сирии, но лезть нам в иракские дела я не вижу сейчас никакого резона, - продолжил профессор Асатрян. - Армения и вправду должна вести активную региональную политику и заявлять о своем присутствии во всех актуальных точках, даже в Афганистане, и, разумеется, в Сирии, я уж не говорю о процессах вокруг Каспийского моря, в которых мы должны активно участвовать как прикаспийское государство, хоть и непосредственно не граничащее с Каспием. Но в заведомо провальном проекте, имеющем довольно мутный субстрат, созданном третьими силами, причем однозначно враждебными Армении, наше участие может иметь непредсказуемые, губительные  последствия. Да и что это нам даст? Для чего эти призывы? Частное ли это мнение озвучивающих эти призывы господ или эти идеи исходят откуда-то?.. В любом случае, я думаю, что наше руководство поступает вполне правильно и правомерно, абсолютно не реагируя на события, происходящие на севере Ирака».

За несколько дней до референдума в курдской автономии Ирака в интервью Кавказскому геополитическому клубу профессор Асатрян представил свое видение «курдской Одиссеи» на этой земле. «Признаюсь, вселенский панегирикум и словесная лавина восторженных излияний вокруг создания иллюзорного Курдистана могли кого угодно заставить усомниться в реалистичном взгляде на проблему, - прокомментировал он свои тогдашние оценки. - Но я никоим образом не подвергал свое видение ревизии и  действительно оказался прав по всем пунктам, даже в деталях. В данном случае  вопрос не в прозорливости и не в таланте, а в академическом подходе к вопросу. Ведь все это было ясно не только мне, но и людям моей школы, даже моим молодым аспирантам, занимающимся курдами, причем задолго до курдского референдума и даже без конкретной информации о политических перипетиях вокруг него. Иначе говоря, профессионалу-курдоведу, имеющему системную академическую подготовку, не надо было даже напрягаться, чтобы знать, каковы будут последствия  референдума и как примерно будут развиваться события».

Политическая аналитика в академических учреждениях должна быть основана исключительно на академическом фундаменте и направлена преимущественно на выяснение истины, а не на политические заказы. Именно в этом русле - подготовки специалистов-востоковедов широкого профиля, имеющих фундаментальные познания по странам и народам региона - и развивается работа Института востоковедения в структуре РАУ. «Без серьезной академической основы любая аналитика, даже основанная на вполне достоверном и свежем фактологическом курпусе, обречена на половинчатость, - продолжил Гарник Асатрян. - По сути, качественная политическая аналитика и реалистичное прогнозирование обусловлены не столько талантом, умением добротно анализировать ситуативную фактологию и даже не информированностью, которой вполне могут похвастаться многие эксперты, сколько глубинным видением проблемы в целом. Это видение приобретается исключительно через знание всего комплекса вопросов, связанных с объектом анализа, при наличии упомянутой критической массы знаний и информации. Это - и история страны, и характер, и психология, и обычаи, и нравы  народа, социальная организация общества, языки и диалекты, социолингвистические нюансы, этнодемографическая ситуация и т.д.».

«Мало-мальски знающему регион и курдов человеку было с самого начала известно, даже при абсолютном отсутствии информации, что талабанийцы будут всячески противодействовать референдуму и независимости Курдской автономии под эгидой барзанийцев, - привел ученый один из примеров. -  Они костьми лягут, но не дадут Барзани осуществить идею независимости. Почему? Потому что эти два племенных образования, Барзани и Талабани, принадлежат к двум враждующим суфийским орденам накшбандийа и кадирийа, уже почти два столетия находящимся в процессе беспрерывного противостояния. Короткий период примирения, длившийся с 2005 г., уже закончился, и я не исключаю, что предстоят еще кровопролитные столкновения между этими двумя противостоящими друг другу курдскими племенными сообществами, причем говорящими на одном и том же языке».

Профессор Асатрян поднял вопрос о применимости принципа права народов на самоопределение к курдам Ирака, «и в целом, в каких случаях он релевантен, а в каких - нет?». «Имплементация законов, даже самых что ни на есть основополагающих, в каждом случае требует особого подхода: механическое их применение - особенно в случае с данным принципом - чревато непредсказуемыми последствиями, - указал он. - И это естественно, ибо нет идеальной ситуации, в которой можно применить тот или иной закон так, как он задуман и сформулирован, и нет двух похожих ситуаций, при которых можно употребить принцип прецедента в данном контексте».

В качестве очередного примера был приведен Северный Кавказ. «Все народы, населяющие этот ареал, понятно, имеют право на самоопределение, но как реализовать это право и нужно ли это делать вообще? - заострил вопрос профессор Асатрян. - Не буду подробно объяснять, почему самоопределение в смысле отделения от государства нереально на Северном Кавказе. Даже теоретически невозможно представить себе подобное: сотни проблем, начиная от определения границ до языка общения и иных моментов станут причиной вечных кровопролитных столкновений между многочисленными населяющими этот регион народами. То, что мы сегодня наблюдаем на Северном Кавказе, - это как раз и есть идеальный модус жизни для народов этой земли. И, главное, можно ли считать северокавказские народы, находящиеся в составе  российского государства, несвободными? Нет, конечно! Ибо в смысле свободы, то есть в плане сохранения и развития своего языка, культуры, генофонда и т.д. все этносы и этнические образования Северного Кавказа свободны в полной мере. Более того,  огромная страна обеспечивает их безопасность, создавая равные и гармоничные условия для развития национальных культур. Выходит, в подобных этнодемографических и геополитических условиях наднациональная и надэтническая доминанта обязательно нужна, и российская в данном случае видится лучшей из них». То же самое, но немного в другой формулировке, можно отнести и к этно-языковым группам Ирана.

«При этом, чем фундаментальнее, чем сильнее эта доминанта, тем лучше для народов, находящихся под ее протекцией, - сделал вывод профессор Асатрян. - Иначе говоря, в сходных ситуациях для малочисленных народов намного предпочтительнее быть в составе империи, чем небольшого государства или, еще хуже, какого-либо искусственного псевдообразования или некоей мини-империи, типа, скажем, сегодняшней Азербайджанской Республики. Таким образом, есть государства, в которых  основополагающий принцип о праве народов на самоопределение  просто не может быть реализован ни в каком формате! Выходит, есть народы, которые могут претендовать на создание собственного государства, а есть этнические образования, которые не могут -  но не в силу того, что кто-то из них лучше или хуже, а в силу, прежде всего,  геополитических, исторических, культурно-цивилизационных и, конечно же, нравственных  обстоятельств». 

На этом фоне, убежден востоковед, «вопрос о независимости курдов в Ираке никогда не будет решен в силу целого комплекса объективных и субъективных причин, прежде всего - геополитических. Независимость в смысле государственного суверенитета, собственно говоря, им и не нужна, поскольку курды, живущие на этом клочке земли, находились даже в более привилегированном положении, чем жители прочих частей Ирака, не говоря уже о меньшинствах, которые в бедственном положении прозябают среди них. Они ведь де-факто свободны, хотя и не имеют полного политического суверенитета. Курдский регион - богаче, более защищён в социальном плане, динамично развивается… Многие народы, лишенные своих гособразований, мечтали бы о таком статусе: в конце-то концов, государственный суверенитет  - это не самоцель, если обеспечены все права народа».

Профессор призвал четко отделить друг от друга два главных термина, определяющих два отдельных понятия, которые часто путают - «свобода» и «независимость». «Народ свободен, если он находится в условиях, когда его языку, культуре, религии, политическим правам и генофонду ничего не угрожает, как, например, у курдов в Северном Ираке или у народов, входящих в состав Российской Федерации, в том числе северокавказцев, и, разумеется, локальным этноязыковым образованиям Исламской Республики Иран, - пояснил он. - Конечно, в данном случае мы имеем дело с совершенно разными моделями, но во всех случаях со стороны государства народам обеспечиваются условия для развития и процветания».

Для определения этнических образований, лишенных государственности, ученый призвал применять, прежде всего, несколько важных критериев:

-  наличие четкой идентичности, как, например, у талышей в Азербайджанской Республике («мы не можем рассматривать в этом плане  народы с «расплывчатой» идентичностью, типа, скажем, курдов»); 

- народы с устоявшейся, исторически обоснованной этнической территорией и народы с расплывчатыми границами этнической территории (под последнее также подходят курды);

- наличие единого языка или хотя бы наддиалектного койне, одинаково понимаемого всеми частями данного этнического сообщества (в курдской среде отсутствует).

«Для того, чтобы народ, оставляя в стороне геополитические условия, хотя бы теоретически мог претендовать на создание собственной государственности, он должен обладать следующими параметрами: четкая идентичность, самосознание, мало-мальски оформленное; исторически более или менее обоснованное этно-национальное мировоззрение, даже при наличии конфессиональных и религиозных различий; единая, с определенными границами, этническая территория и единый язык общения», - сформулировал Гарник Асатрян.

В конце доклада он остановился на ряде набивших, по его словам, оскомину клише, создающих неверный фон для понимания этнодемографической ситуации в регионе. В первую очередь, это численные манипуляции. Доходит до утверждений, что курдов якобы насчитывается до 40-60 миллионов, что абсолютно неверно. В Турции, например, проживает 10-12 (а отнюдь не 20, как часто постулируется) млн. курдов (остальные - заза).

Аналогичное цифровое жонглирование наблюдается и по отношению к так называемым «иранским азербайджанцам». Ситуация с последними доходит до абсурда: численность тюркоязычных иранцев накручивается - причем без каких-либо ссылок на источники - от 20 до 40 млн., тогда как реально не превышает 5-6 млн., что становится ясным, достаточно посмотреть численность населения соответствующих провинций. Также следует отметить, что никакого «единого азербайджанского этноса», как и якобы «разделенного азербайджанского народа», не существует. Даже в самом Азербайджане наблюдается фактически конгломерат разных субэтнических групп, отличающихся территориально и имеющих мировоззренческие различия и локальные идентичности.

Еще одно нелепое клише - наличие иранских национальных меньшинств в  Иране. «В Иране нет азербайджанцев в том значении, которое вкладывают в это понятие в Баку и, к сожалению, в России, а также белуджского или арабского вопросов, - отметил Гарник Асатрян. - Арабов насчитывается от 0,5 до 1 млн. человек, причем все они имеют четкую иранскую идентичность, хотя и считают арабский родным языком, наряду с персидским (так же, как и т.н. иранские азербайджанцы считают родным локальный тюркский диалект наряду с персидским)». Что касается иранских курдов, то далеко не все они действительно являются таковыми (это и гураны, и ауроманы и проч.), а численность их не превышает 3 млн. человек.

«Я не берусь объять необъятное и лишь хочу обозначить некоторые важные моменты, задав тем самым тон нашему обсуждению», - заключил профессор Асатрян. Он задал вопрос участвующему в круглом столе посредством скайпа лидеру Талышского национального движения, политологу Фахраддину Абосзоде: если бы талышам в Азербайджане были созданы условия для сохранения и развития их языка и культуры (сейчас они лишены и этого – прим. ред.) -  выступали бы они за создание независимого государства?.. «Есть ведь еще и вопрос исторической справедливости, - ответил национальный лидер. - Какое отношение имеют талыши к азербайджанскому государству, куда их запихнули силой, не спрашивая их желания? Если рассуждать в мировом масштабе, то, действительно, если тому или иному народу (в обсуждениях упоминалась, в частности, Каталония - прим. ред.) созданы все условия и его права не нарушаются - нет нужды требовать полной независимости. Однако талышам больше подходит пример Арцаха - если бы арцахцам создали «условия», разве они бы остались в составе Азербайджана?..». «Помимо исторических предпосылок, талыши обладают пронесенным через века четким национальным самосознанием», - добавила Виктория Аракелова.

Первая часть мероприятия завершилась презентацией сотрудника Научно-образовательного фонда «Нораванк» Ары Марджаняна «Курдский референдум и проблемы региональной геополитики», содержавшей интересные статистические данные, в том числе о количестве государств, получивших независимость в результате референдума (таковых лишь 21% из 199). Он также предложил рассмотреть Иракский Курдистан на предмет соответствия всего одному критерию из тех, что обычно приводят западные аналитики: будет ли это государство в случае его создания обладать самостоятельной жизнеспособностью?.. Отрицательный ответ, увы, очевиден. Ара Марджанян призвал рассмотреть последние события, в том числе курдский и каталонский референдумы, с точки зрения переосмысления армянской истории и «армянского проекта»-2018: в будущем году будет отмечаться тридцатилетие начала событий в Арцахе.

Второй справа - Ара Марджанян

Продолжение следует