Кто снабжает террористов в Сирии военными технологиями?

Политика

Российско-турецкое взаимодействие в Сирии вновь проходит проверку на прочность

Выступая 11 декабря 2017 года на российской базе Хмеймим, президент России сделал, как представляется, весьма важную оговорку: «если террористы вновь поднимут голову, то мы нанесем по ним такие удары, которых они пока и не видели». Кроме того, как отметили многие эксперты, в заявлениях военных и политиков (причем не только российских, но и западных), речь шла исключительно о разгроме запрещённой в России террористической группировки «Исламское государство». Между тем, как отмечалось в том числе авторами доклада Кавказского геополитического клуба, появление не только «ИГ», но и многочисленных иных группировок (в том числе с гораздо более «богатой» историей) призвано решать сугубо прикладные задачи по перекройке политической карты Ближнего Востока. Незавидная участь Сирии наиболее проницательным наблюдателям была очевидна ещё в 2003 году, после вторжения американцев в Ирак, и особенно – после 2005 года, когда Дамаск, наряду с вооружённой группировкой «Хизбалла», обвинили в подготовке покушения на премьер-министра Ливана Рафика Харири. А уж запуск в 2011 году так называемой «арабской весны» привёл к цепи дальнейших взаимоувязанных событий, превративших древнюю страну Ближнего Востока в арену террористической интервенции и соперничества внешних сил.

Ставки слишком высоки, чтобы от них так просто отказываться. Так что вовсе не удивительно, что уже 13 декабря появились сообщения, что боевики ИГ атаковали район ат-Тадамун на юге Дамаска, после чего последовали ракетные обстрелы группировкой «Файлак аш-Шам» объектов сирийских правительственных войск на западе города Алеппо.

В последующий период активность противостоящих Дамаску вооружённых группировок (в том числе с опорой на «зоны деэскалации») ещё более возросла. 26 декабря на севере провинции Хама был сбит самолёт L-39 ВВС Сирии, а на следующий день из контролируемого террористами поселения Бдама в провинции Идлиб по российской авиабазе Хмеймим было выпущено несколько ракет. Две из них удалось сбить пушечным и ракетным огнем комплекса «Панцирь-С1», а ещё одна не долетела до цели. 29 декабря активные бои возобновились в Восточной Гуте, где активизировались исламистские группировки «Ахрар аш-Шам» и «Тахрир аш-Шам» (провозглашена на базе запрещённой в РФ «Джабхат ан-Нусры»). В стремлении отвлечь силы сирийской армии от Идлиба и Хамы, боевики осадили базу легкой бронетехники сирийской армии в Харасте, которую, впрочем, через неделю всё же удалось отбить. В новогоднюю ночь на 1 января 2018 года российский военный аэродром Хмеймим был обстрелян из миномётов диверсионно-террористической группой. В средствах массовой информации приводились различные данные относительно утраченной техники, а в социальных сетях получили распространение фотографии поврежденных самолетов. По имеющимся данным, нападавших спустя неделю удалось ликвидировать.

В течение последних лет на северо-западе Сирии скопилось значительное количество радикальных джихадистов и членов их семей, в том числе переброшенных из других районов страны в рамках соглашений о локальных перемириях. В наших предыдущих материалах мы неоднократно обращали внимание на необходимость решения проблемы Идлиба, где орудуют многочисленные группировки, имеющие поддержку со стороны самых разных игроков, вовлечённых в сирийский конфликт. Их сложное переплетение и динамично меняющееся соотношение сил делают ситуацию предельно взрывоопасной. Ключевое значение здесь имеет позиция Турции с её серьёзными интересами на севере Сирии, и Москва предпринимает всё возможное, чтобы сохранить приемлемый уровень взаимодействия с Анкарой в рамках российско-ирано-турецкой «тройки» гарантов сирийского урегулирования.

Как представляется, вовсе не случайно, что именно из «зоны деэскалации» Идлиба были запущены группы беспилотников, которыми предполагалось атаковать базу Хмеймим и пункт материально-технического обеспечения ВМС России в Тартусе. «Это провокации, направленные на срыв ранее достигнутых договоренностей – это первое. Второе – наши отношения с партнерами, с Турцией и Ираном, тоже попытка разрушить эти отношения. Мы это прекрасно понимаем, поэтому будем действовать солидарно», – отметил В. Путин. – Там провокаторы были, но не турки. И мы знаем, кто они такие, знаем, сколько и кому они платили за эту провокацию. Я уверен, что ни турецкие военные, ни руководство турецкого государства не имеет к этому инциденту никакого отношения, хотя действительно эту часть идлибской зоны должна контролировать Турция. Но, надо прямо сказать, и нам не всегда удается контролировать, что мы должны, и турецким партнерам не всегда удается это сделать. Там сложная ситуация, подчас они должны выставить там посты по нашим договоренностям, пока они этого не сделали, но и сделать это непросто».

Согласно заявлению Министерства обороны России, «системой обеспечения безопасности российской авиабазы Хмеймим и пункта материально-технического обеспечения ВМФ России в городе Тартус в ночь с 5 на 6 января 2018 года успешно сорвана попытка атаки террористов с массированным использованием ударных беспилотных летательных аппаратов (БПЛА)». C наступлением ночи средства ПВО выявили на значительном удалении «13 малоразмерных воздушных целей неизвестной принадлежности, приближавшихся к российским военным объектам»: 10 из них приближались к авиабазе Хмеймим и ещё три – к пункту МТО ВМФ России в Тартусе. Средствами разведки авиабазы все они были обнаружены на достаточном удалении от аэродрома. Семь аппаратов уничтожены зенитно-ракетными пушечными комплексами «Панцирь-С», шесть – с использованием средств радиоэлектронной борьбы посажены в заданных точках, из них три при посадке подорвались на собственных, подвешенных на них боеприпасах.

Начальник управления строительства и развития системы применения БПЛА Генштаба ВС РФ генерал-майор Александр Новиков подчеркнул, что на российских объектах созданы эшелонированные системы, включающие средства обнаружения, огневого и радиоэлектронного поражения и подавления беспилотников. Их своевременное и эффективное задействование, собственно, и позволило гарантированно отразить атаку террористов. Вместе с тем, высказывается предположение, что атаковавшие возможно, попытались вскрыть систему ПВО и ПРО российских военных объектов в Сирии, что представляет непосредственный интерес также для американских партнёров: вряд ли случайно в момент атаки в небе над Латакией кружил разведывательный самолет ВМС США «Посейдон», ранее совершивший облёт Крыма. В Минобороны России отмечают: чтобы запрограммировать контроллеры управления БПЛА самолетного типа и сброса боеприпасов в системе GPS, необходимо иметь инженерную школу одной из развитых стран. Кроме того, получить точные координаты на основе данных космической разведки далеко «не каждому под силу».

Таким образом, техническая начинка аппаратов и обстоятельства их применения исключают их изготовление и начинку в кустарных условиях, на что активно напирал представитель регионального пресс-офиса Пентагона. При кажущейся простоте, для их создания необходимо значительное время и специальные знания, в том числе в области аэродинамики и радиоэлектроники. Несмотря на то, что используемые для производства подобных беспилотников комплектующие – двигатель, рулевые машинки, аккумуляторные батареи – можно приобрести по отдельности в свободной продаже, «сборка и применение их в единой системе представляет собой сложную инженерную задачу, требующую специальной подготовки, знаний в различных наукоемких областях и практического опыта создания подобных аппаратов, – отметил А. Новиков. – Установленное на беспилотниках радиоэлектронное оборудование обеспечивало их автоматизированный, заранее запрограммированный полет и сброс боеприпасов, исключало постановку помех системам их управления».

Заложенные в программах управления БПЛА, по точности превышают данные, которые можно было бы получить из Интернета, а для применения с беспилотников средств поражения необходимо специальное программное обеспечение. Радиоэлектронное оборудование, установленное на направленных против российских объектов беспилотниках, обеспечивало их автоматизированный, заранее запрограммированный полет и сброс боеприпасов, исключало постановку помех системам их управления. Немаловажно и то, что один из «летающих монстров» был оснащен видеокамерой и предназначался для контроля и при необходимости – корректирования наносимых ударов.

В ходе встречи с главными редакторами печатных изданий 12 января Президент России Владимир Путин заявил, что дроны были закамуфлированы под самодельные устройства, содержа высокотехнологичные элементы, которые невозможно изготовить кустарным способом: «это касается систем радиолокации и наведения через космос, систем сброса боеприпаса высокоточным образом – сброс проводился автоматически, а сам маршрут был выстроен так, чтобы эти летательные аппараты вернулись в место их запуска».

Таким образом, российская группировка в Сирии, равно как и гражданские объекты абсолютно в любой стране, уже в ближайшее время может столкнуться с вызовами качественно иного порядка. Блокирование доступа террористов к современным технологиям объективно осложнено в условиях, когда они свободно передвигаются из одной страны в другую благодаря явным усилиям американских спецслужб. Востоковед Дмитрий Минин обращает внимание на то немаловажное обстоятельство, что как главари «ИГ», так и целые отряды боевиков «исчезают из Сирии и Ирака, будто проваливаясь в песок пустыни. Затем, как по волшебству, они всплывают в Ливии, Египте, Судане, Афганистане, вблизи границ Центральной Азии и России, в китайском Синьцзяне». По примерно схожей схеме в конце Второй мировой войны уцелевшие эсэсовцы перебрасывались из разгромленной Германии на Ближний Восток, в Северную и Южную Америку, где их использовали в создании различных агентурных сетей.

В этой связи рост террористической активности на севере Африки (Египет, Ливия) вовсе не случаен, как и продолжение вооружённого конфликта в Сирии, где, как заявил министр иностранных дел России Сергей Лавров, «США хотят помочь так называемым Силам демократической Сирии создать некие зоны пограничной безопасности. По большому счету это обозначает обособление огромной территории вдоль границы Турции с Ираком и к востоку от реки Евфрат… И объявления о том, что эта зона будет контролироваться группами под руководством США – это очень серьезный вопрос, который вызывает опасения, что взят курс на раздел Сирии». По мнению главы российского внешнеполитического ведомства, Вашингтон фактически не содействует урегулированию в Сирии, а пытаются помогать тем, кто настроен на смену режима в Дамаске: «Между администрациями Обамы и Трампа, наверное, радикальных отличий нет. К сожалению, в том и другом случае мы наблюдаем стремление не помочь как можно скорее погасить конфликт, а помочь тем, кто хотел бы запустить практические шаги по смене режима в Сирийской Арабской Республике».

По словам военных из проамериканской «коалиции», в зону ответственности «сил безопасности границы» (ориентировочно 35-40 тысяч человек), помимо контролируемых «СДС» территорий, войдут некоторые другие территории в долине Евфрата. В Дамаске считают американские планы по формированию на северо-востоке страны очередной вооружённой группировки «прямым грубым посягательством на ее суверенитет и территориальную целостность, а также нарушением норм международного права». В свою очередь, турецкий президент Эрдоган в свойственной ему эмоциональной манере уже пообещал уничтожить «террористическую армию ещё до её появления». В контексте американской поддержки курдов турецкий эксперт-международник Хусейн Багчи предупреждает о назревающем серьёзном региональном кризисе военного характера. При этом противоречия между Тегераном и Москвой с одной стороны и Анкарой с другой по вопросу о будущем Сирии никуда не денутся: в приверженности лозунгу «Асад должен уйти» турецкое руководство по-прежнему солидарно со своими западными партнёрами, которых оно одновременно жёстко критикует в связи с «курдским вопросом».

Таким образом, нет никакого сомнения, что «война всех против всех» в Сирии будет продолжаться и впредь, что обуславливает неизбежную эскалацию подпитываемого извне вооруженного противостояния на Ближнем Востоке.