«Форпостное мышление» или историческая судьба?

Геополитика

Осетия, Армения, Кавказ: «форпостное мышление» или историческая судьба?

В разное время форпостом[1] России на Кавказе назывались Армения, Осетия, Чечня, а также весь регион в целом. В последние годы концепция «передового поста», всегда имевшая идеологическое измерение, активно пересматривается, что в обозримом будущем способно повлечь значительные негативные последствия для национальных интересов РФ.

В массовом сознании статус «российского форпоста на Кавказе» обычно ассоциируется с Осетией[2] (без разделения на Северную и Южную[3]). Этот подход базируется на глубинном историко-цивилизационном основании. «Жизнь Осетии и России неразделима, - констатирует директор Института истории и археологии РСО-А, доктор исторических наук Руслан Бзаров. -  Россия - это национальное государство осетинского народа. …Стоя перед задачей возобновления государственности в XVIII веке …осетинский народ выбрал в качестве национального государства Россию. Выбрал в силу близости культурно-цивилизационной, конфессиональной, религиозной, выбрал в силу того, что именно Россия могла быть на Кавказе гарантией мира и благополучия осетинского народа, перспектив его экономического, социального и политического развития. …Россия - это самая подходящая перспектива для Кавказа и Осетии, потому что Россия отвечает национальным интересам осетинского народа». Осетины никогда не изменяли фундаменту этой общности, русско-осетинскому союзу, отметил Бзаров, добавив: «пусть никто не обманывает себя и не тратит своих сил на вбивание клиньев между Россией и Осетией»[4].

Помимо указанного основополагающего, Осетия имеет множество формальных оснований для наименования себя российским форпостом. Она находится в географическом и геополитическом центре Кавказа.Преимущественно православная республика (мусульмане также играют существенную роль в общественно-политической и социальной жизни) объединяет восточное и западное исламские «крылья» региона. Через Северную Осетию идут основные транспортные пути в Закавказье и далее на Ближний Восток (Военно-Грузинская дорога и Транскавказская автомагистраль). Север и Юг Осетии соединяет мощная транспортная артерия - Рокский тоннель.

Столица Северной Осетии Владикавказ, заложенный как российская военная крепость[5], многие десятилетия, включая советский период, являлся военно-политическим, административным и культурно-образовательным центром региона во всех без исключения сферах[6]. В советские времена, когда культуре уделялось особое внимание (так, владикавказская филармония открылась на базе Северо-Осетинского симфонического оркества в 1944 г.), «Владикавказ, тогда Орджоникидзе, был форпостом музыкальной культуры Северного Кавказа»[7].

После развала СССР первенство Осетии, в целом признававшееся всем Северным Кавказом, во многом оказалось утрачено. Роль «российского форпоста», приобретающая более идеологическое, чем практическое значение, пока не перешла к какому-либо другому региону или городу, но претендентов на это звание достаточно много. Среди основных можно назвать Грозный (Чечню в целом) и Ставрополь (и даже весь Северный Кавказ).

После завершения фазы КТО и основного периода восстановления, на роль главного официального российского форпоста на Кавказе стала активно претендовать  Чеченская Республика. Еще пять лет назад заместитель председателя комитета Госдумы по делам Федерации и региональной политике Адам Делимханов назвал Чечню «самым надежным форпостом России на Кавказе», подчеркнув, что «никогда более ни чеченский народ, ни территория Чеченской Республики не будут использованы против интересов России»[8].

«Северный Кавказ является надёжным форпостом на южных рубежах Отечества», - прокомментировал итоги мартовского мониторинга восприятия населением ситуации в регионе, проведенном «Левада-центром», глава ЧР Рамзан Кадыров. По данным опроса, 54% россиян назвали обстановку в регионе спокойной и благополучной, 22% отметили тенденцию к улучшению ситуации. Кадыров призвал «призадуматься» тех, кто «носился с лозунгами отсоединения Северного Кавказа от России». «Кавказ был и остаётся опорой и щитом России!» - констатировал глава Чечни[9].  Голос чеченского руководства, говорящего от имени уже не только своей республики, но и де-факто всего Северного Кавказа, звучит все громче и отчетливее.

Появляются и материалы, расширяющие понятие форпоста России на Кавказе с Чечни вплоть до Дагестана[10] и Ингушетии[11]. Авторы подобных текстов полагают, что «пора уже прекратить воспринимать эти территории как проблему и головную боль. Не будь их сейчас в составе России, Кавказ превратился бы в кровавое месиво, которое бы потоком обрушилось бы на равнинную Россию»[12].

«Кавказ - это не просто форпост России, Кавказ - это та артерия, которая свидетельствует о жизни великой России, а Северная Осетия - это форпост Православия!»[13], - заявил на соборной встрече Всемирного русского народного собора, прошедшей во Владикавказе в дни пятилетия бесланской трагедии  в 2009 г., тогдашний архиепископ Владикавказский и Ставропольский Феофан.

 «Историческая миссия, которая испокон века лежит на плечах жителей всего Северного Кавказа - быть форпостом России на ее южных рубежах, - подчеркнул в ходе общения с членами Ассоциации СМИ Северного Кавказа губернатор Ставропольского края Владимир Владимиров. - Мы, кавказцы, всегда встречали все угрозы первыми. И мы готовы с честью нести эту миссию и дальше». При этом главным мероприятием в повестке дня 2015 г. он назвал празднование 70-летия Великой Победы, а в среди важных мероприятий округа указал празднование двухтысячелетия Дербента[14].

Признавая значимую роль Чечни, Ставропольского края и других субъектов СКФО в обеспечении стабильности и государственных интересов РФ в регионе, следует отметить, что ни один из них не выдвинул «стратегии первенства», признаваемой «соперниками» и претендующей на успех хотя бы в масштабах федерального округа, не говоря уже об общероссийской повестке дня. Отнести к таковым претензии Грозного на роль политического и духовного мусульманского центра Кавказа достаточно сложно, так как они не подтверждаются каждодневной политической практикой.

Однако это замечание в значительной степени можно отнести и к Осетии, особенно если речь идет не о формальных титулах, а о реальном влиянии на ситуацию в регионе и формирование федеральной политики в отношении Северного Кавказа. Бесланская трагедия, оказавшая на Осетию огромное влияние, привела к «осетинской депрессии», симптомы которой были хорошо заметны еще несколько лет назад[15]. Постоянный отток молодого и креативного населения (как осетинской, так и русской и других нетитульных национальностей) в центральную Россию также негативно сказывается на интеллектуальном состоянии осетинского общественно-политического пространства. Создается впечатление, что республика добровольно отказывается от претензий на первенство, которое ей больше «не потянуть».

Ярким примером того, что на самом деле находится в центре внимания североосетинского социума, служит подведение итогов 2014 г. по результатам голосования посетителей республиканского информационного портала «15-й регион». 49%  участников опроса назвали главным событием ушедшего года банкротство футбольного клуба «Алания», 22% - крах «Диг-Банка», 15% - рассмотрение «дела Беслана» в Страсбургском суде (первое заседание состоялось 14 октября 2014 г., информации о развитии событий нет), 9% - завершение реконструкции Рокского тоннеля, менее 5% - масштабное празднование юбилея знаменитого осетинского поэта и просветителя Коста Хетагурова. В опросе участвовали около 500 человек[16]. Подводя собственные итоги, журналист Заур Фарниев также отметил три первых позиции, добавив, однако, отклик жителей Северной Осетии на события на Украине, включая отъезд туда добровольцев и внесение в санкционный список Запада сенатора от РСО-А Александра Тотоонова.  «Главным вопросом наступившего года», по его мнению, станет то, «останется ли Таймураз Мамсуров (глава республики, полномочия которого истекают в июне 2015 г.) на третий срок»[17].

На фоне соседних республик, соревновавшихся (другое дело, насколько удачно) в организации информационных поводов федерального уровня и прямо заявляющих о претензиях на лидерство на Северном Кавказе, подобное мелкотемье вызывает лишь недоумение. Весьма бледно (хотя и сравнимо) выглядят «северные» итоги и по сравнению с южной частью Осетии, в целом также не блещущей постановкой вопросов мирового или хотя бы регионального масштаба.

Цхинвальская газета «Республика» полагает, что «главным политическим событием в минувшем году следует считать парламентские выборы, в сфере восстановления - выполнение Инвестпрограммы 2014 года, в общественной сфере - сохранение стабильности в обществе». Впрочем, журналисты издания не забыли упомянуть внешнеполитическую деятельность «под знаком событий в Новороссии» (от поддержки «мирных инициатив российского руководства по налаживанию мирного диалога на юго-востоке Украины» до признания РЮО независимости Луганской и Донецкой Народных Республик), съезд осетинского народа, определивший «проблемы и задачи национального строительства», а также 25-летие «с того дня, когда грузинские неофашисты 23 ноября 1989 года пытались прорваться в Цхинвал под предлогом проведения мирного митинга»[18].

Официальное издание «Южная Осетия», помимо перечисленных, указала среди главных событий года политико-правовую оценку действиям Грузии против Южной Осетии с 2004 по 2008 гг., данную парламентом РЮО. В документе констатируется, что в августе 2008 г. Грузия совершила полномасштабную военную агрессию сразу против двух суверенных государств - Южной Осетии и Российской Федерации. Признание РФ независимости РЮО стало «логическим завершением акта о принуждении агрессора к миру и надежной гарантией неповторения геноцида южных осетин»[19]. К сожалению, это важный документ не был доведен до широких слоев общественности даже в самой республике.

Характерно, что, подводя итоги года, на Севере Осетии даже не упоминали ни о «подтвердившем важность национального единения»[20] съезде осетинского народа (проходившего, кстати, во Владикавказе), ни о шедшей весь год масштабной кампании за воссоединение Осетии в составе РФ по примеру крымского прецедента, завершившейся в 2015 г. подписанием обновленного интеграционного договора между РФ и РЮО. Это в очередной раз демонстрирует как глубину различий в устремлениях между двумя частями единого народа, так и исчерпанность предыдущей общественно-политической повестки дня.

Создается впечатление, что геополитическое или хотя бы просто политическое мышление постепенно отходит в Осетии на второй план, уступая место сиюминутным заботам потребительского характера.

На фоне заметного интеллектуального оскудения формируется еще более настораживающая тенденция. Неопределенность содержания понятия форпоста, нуждающегося в обновлении в соответствии с реалиями сегодняшнего дня, а особенно связанных с этим политических и социальных гарантий, приводит к тому, что события в сердце Северного Кавказа начинают напоминать «армянский сценарий».

В декабре 2004 г. в Ереване разразился скандал. Как заявил на встрече с председателем Национального Собрания Армении Артуром Багдасаряном глава Госдумы РФ Борис Грызлов в ходе официального визита в Ереван, «Армения является форпостом России на Южном Кавказе»[21]. Это почетное наименование (Грызлов явно рассматривал его именно так) вызвало бурю возмущения в армянских политических и медиа-кругах. Наиболее четко оно было выражено в редакционной статье портала PanARMENIAN.Net. Приведем аргументацию противников «форпоста» практически  целиком.

«Союзнические отношения с Россией не означают, что Армения является форпостом России, - указывается в статье. - В союз вступают с независимым государством на основе взаимных интересов, а не с собственным форпостом. Мы ведь не называем Россию армянским форпостом на основании того, что Россия является нашим союзником. Думаем, самим россиянам определение России как армянского форпоста мало понравилось бы. Армения - независимое государство, имеет собственные интересы и не является ничьим форпостом, авангардом или передовым отрядом. …Армения, конечно же, никакой не форпост, просто не все в столице нашей бывшей родины поняли, что СССР распался 13 лет назад, в т.ч. потому, что армяне не захотели быть ничьим форпостом. Армения нужна Росссии не меньше, если не больше, чем Россия - Армении»[22].

Большинство россиян и армян как тогда, так и сейчас считают звание форпоста, скорее, поводом для гордости. Однако еще десятилетие назад у значительной части армянского политического класса под воздействием массированной прозападной пропаганды и российских внешнеполитических ошибок сложилось иное мнение. Следованием «антифорпостным» курсом ведет к постепенному отрыву Армении от России, что, в случае успеха этого проекта, будет иметь катастрофические последствия, прежде всего, для армянской государственности. Реакция части армянского общества на трагические события в Гюмри, где служивший на российской военной базе солдат-срочник в необъяснимом припадке перебил целую семью местных жителей, включая детей[23], показывает, что ментальный «отход» от России отчасти уже совершился.

Подобные процессы постепенно развиваются и в Осетии. Примеров тому становится все больше. В прошлом году, когда Россия и весь мир отмечали десятую годовщину бесланской трагедии, некоторые местные комментаторы опустились до прямых оскорблений в адрес федерального центра и русских как таковых. По мнению этих Интернет-«оппозиционеров», пока выступающих под псевдонимами, осетины в глазах русских - якобы «люди третьего сорта», которых можно «убивать и сжигать безнаказанно»[24] и т.п. Несмотря на бездоказательность и очевидный умысел на разжигание межнациональной и межрелигиозной розни, подобные комментарии по непонятной причине до сих пор не убраны модераторами дискуссий.

В общественное сознание вбрасывается вздорная мысль, что нынешний статус российского форпоста якобы навязан Осетии, а не является ее свободным выбором, в силу чего якобы «разлагает и лишает идентичности» осетинскую нацию[25]. В качестве решения предлагается отказаться от подобных сверхзадач[26], поставив перед собой банальную цель поступательного социально-экономического развития, не претендуя на что-то большее.

Характерно, что идеи отказа от роли  форпоста (как и ориентации на Россию в целом), во всяком случае, в первый период их возникновения и «тестирования», возникали не в самой Осетии, а привносились извне. Идеологами и трансляторами низведения республики до статуса рядового субъекта и растворения в «кавказском море» в публичном пространстве предсказуемо выступали либеральные публицисты и «правозащитники», вещавшие с Запада или нашедшие там приют (десятилетие спустя некоторые оказались даже на Украине)[27].

Правда заключается в том, что форпост - это историческая судьба. Ее не выбирают, от нее не отказываются. Альтернативой исторически принятой на себя миссии может быть только прозябание на геополитических задворках Кавказа, да и то - недолгое.  «Форпост или будет в руках осетин, или не будет в руках никого», - констатировал историк Руслан Бзаров[28]. Жизнь, однако, показывает, что это понятие  необходимо как можно скорее наполнить современным, интересным и ярким содержанием в соответствии с требованиями времени[29]. Это в полной мере зависит как от руководства, так и от всего осетинского общества, в особенности молодежи. К сожалению, пока Осетия не предъявила ни себе, ни Кавказу, ни всей России креативных идей и проектов, прежде всего, в идеологической и общественно-политической сферах. Между тем времени для их формулировки и тем более реализации становится все меньше и меньше.

Яна Амелина,

секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба

Примечания:

[1] Согласно Толковому словарю русского языка С.И.Ожегова и Н.Ю.Шведовой, понятие «форпост» имеет два значения: прямое - «передовой пост, укрепленный пункт, аванпост» и переносное - «передовой пункт, опора чего-нибудь». Применительно к ситуации на Кавказе уместно использование как первого, так и второго. Это понятие частично перекликается с американским «фронтиром» (буквально - граница между освоенными и неосвоенными поселенцами землями), относящимся к эпохе освоения свободных земель на Западе США (до конца XIX века).

[2] Некоторые, признавая этот факт, относятся к нему достаточно ревниво. См., например: Светлана Кареева. Кто виноват в бедах ингушского народа. Научно-исторический взгляд на проблему соседства с Северной Осетией. http://www.galgayche.ge/?m=10&news=200&them=10 или: Валерий Ватутин. Северная  Осетия  - путь от политического  форпоста  до силового плацдарма Москвы.  Caucasus Times, 14 марта 2007 г. http://www.caucasustimes.com/article.asp?id=12189. Судя по тому, что обе публикации были многократно перепечатаны различными ультранационалистическими и сепаратистскими ресурсами, подавляющее большинство которых базируется за рубежом или финансируется оттуда, их появление в медиа-пространстве следует расценивать как очередное подтверждение тезиса о внешнем характере большинства вбросов, подвергающих сомнению статус Осетии как форпоста России.

[3] «Мы …являемся форпостом России и останемся таким форпостом до конца», - неоднократно заявлял, в частности, второй президент Республики Южная Осетия Эдуард Кокойты. См.: Эдуард Кокойты: «У нас никто не собирается стрелять в воздух». ИА «Росбалт», 9 июня 2004 г. http://www.rosbalt.ru/2004/06/09/165251.html Или: «Единство Осетии укрепит позиции России на Кавказе, - заявил президент Южной Осетии Эдуард Кокойты на совместном заседании правительства, которое состоялось 6 декабря во Владикавказе. - Осетия - форпост России на юге Кавказа, и каждый осетин на юге и на севере несет большую ответственность». Кокойты: Единство Осетии укрепит позиции России на Кавказе. ИА Regnum, 6 декабря 2006 г. www.regnum.ru/news/751249.html

[4] Руслан Бзаров: Россия - это национальное государство осетинского народа. ИА «Рес», 13 июня 2010 г. http://cominf.org/node/1166483539

[5] «Форпост российского геополитического влияния в Кавказском регионе». См.: Александр Дзасохов. «Мы – Россия, мы – Кавказ!». «Независимая газета», 2 июля 2004 г. http://www.ng.ru/ideas/2004-07-02/11_osetia.html

[6] Важными «культурными, духовными», а не только геополитическими форпостами России на Кавказе на протяжении более двух столетий назвала Ставрополь и Владикавказ ставропольский журналист Наталья Быкова. «Хотя крепость Владикавказ появилась позже Ставропольской и театр там моложе нашего на четверть века (ее статья посвящена гастролям в Ставрополе академического русского театра им. Е.Вахтангова РСО-А), у нас очень много общего, - поясняет она. - Оба города «смотрят» на Кавказ, оба театра открывались одним спектаклем - «Маскарад» Лермонтова». Наталья Быкова. Шекспировская сцена Кавказа. «Ставропольская правда», 6 сентября 2002 г. http://www.stapravda.ru/2002/09/06/2002-09-06-11.shtml

[7] Елена Мусаелян. Культурный форпост России на Северном Кавказе. 28 октября 2014 г. http://muzkarta.info/novost/kulturnyy-forpost-rossii-na-severnom-kavkaze

[8] Адам Делимханов. Сегодня Чечня является самым надежным форпостом России на Кавказе. 2 августа 2010 г. http://kadyrov2012.org/2010-03-11-01-12-20/320-2010-08-02-08-30-09

[9] Пресс-служба Главы и Правительства Чеченской Республики. Р. Кадыров: «Мы верим в Россию и вместе сделаем всё, чтобы это осознали наши противники». 1 апреля 2015 г. http://chechnya.gov.ru/page.php?r=126&id=16427

[10] Критический анализ попыток разработки новой стратегии развития Дагестана с упором на его «миссию стать южным форпостом России в торгово-экономическом и культурно-политическом аспектах взаимодействия со странами Каспийского региона» дан, например, в материале: Стратегия-2020: «форпостное» мышление. Дагестанская правда, 28 ноября 2008 г. http://dagpravda.ru/rubriki/politika/4119/. Там же предложен наиболее полный перечень всех российских «форпостов», конкуренции с которыми Дагестан, по мнению анонимного автора, не выдерживает. Прошедшие с момента написания этого текста годы показали, что он ошибался в некоторых деталях. «Никто из наших соседей не является источником реальной угрозы для России, - указывается, в частности, в материале, где среди прочих угроз перечислены также «США и мировой терроризм». - И наш форпост превращается в простую караульную будку. ...Почему мне не нравится слово форпост? Потому что оно созвучно терминам «угроза» и «война», от которых мы пытаемся уйти. …Дагестан был форпостом России в кавказских войнах, но в последние годы эта функция перешла к Северной Осетии и Краснодарскому краю. А сейчас Россия имеет два других важных форпоста на Кавказе - Южную Осетию и Абхазию. Это реальность и именно туда будут направляться ресурсы экспансии».

[11] «На протяжении всей истории взаимоотношений с Россией ингушский народ не раз доказывал, что дорожит единством с ней, является  ее надежным форпостом в регионе», - указал в праздничном обращении к соотечественникам по случаю 245-летия единения Ингушетии с Россией глава республики Юнусбек Евкуров. Обращение Главы Республики Ингушетия в связи с  Днем  единения Ингушетии с Россией. 17 марта 2015 г., http://www.magas.ru/content/obrashchenie-glavy-respubliki-ingushetiya-svyazi-s-%C2%A0dnem-%C2%A0edineniya-ingushetii-s-rossiei

[12] Чечня - форпост России на Кавказе. Блог «Русский мальчик», 8 декабря 2014 г. http://russkiy-malchik.livejournal.com/557832.html

[13] Кавказ - форпост России, Северная Осетия - форпост православия. 4 сентября 2009 г.  http://www.stavropolye.tv/society/view/12216

[14] Владимир Владимиров: «Кавказ - форпост России на ее южных рубежах». Портал СКФО. http://www.skfo.ru/article/item/424_Vladimir_Vladimirov_Kavkaz_-_forpost_Rossii_na_ee_yujnyih_rubejah_996/

[15] См.: Алина Инсанова. Поникший Владикавказ. АПН, 7 августа 2008 г. http://www.apn.ru/publications/article20541.htm

[16] Посетители «15-го Региона» назвали событием года банкротство «Алании». «15-й регион», 6 января 2015 г. http://region15.ru/news/2015/01/06/13-23/

[17] Заур Фарниев. Оттенки серого четырнадцатого. «15-й регион», 5 января 2015 г. http://region15.ru/articles/4051/

[18] Достойный год с заделом на будущее. «Республика» (РЮО), 13 января 2015 г. http://osinform.ru/48478-dostoynyy-god-s-zadelom-na-buduschee.html

[19] Аналитический отдел газеты «Южная Осетия». Год 2014 в зеркале событий. «Южная Осетия», 13 января 2015 г. http://cominf.org/node/1166503981

[20] Там же.

[21] Борис Грызлов: Армения является форпостом России на Южном Кавказе. ИА REGNUM, 15 декабря 2004 г. www.regnum.ru/news/polit/376296.html

[22] Грызлов оказал Армении медвежью услугу - Армения не форпост, а государство. PanARMENIAN.Net, 17 декабря 2004 г. http://www.panarmenian.net/rus/politics/news/11852/Грызлов_оказал_Армении_медвежью_услугу__Армения_не_форпост_а_государство. Пунктуация оригинала исправлена в соответствии с нормами русского языка.

[23] Об использовании Западом гюмринской трагедии в целях разрушения российско-армянского стратегического партнерства см., например: Михаил Александров. Информационная война Запада против российско-армянских отношений будет только нарастать. «Ноев Ковчег», №4-5, март 2015 г. http://noev-kovcheg.ru/mag/2015-04-05/4958.html

[24] См., например, комментарии здесь: Беслан. Блог Элины Сугаровой. «15-й регион», 28 августа 2014 г. http://region15.ru/blogs/sugarova/2014/08/28/beslan/

[25] Такие голоса звучат, хоть и тихо, и анонимно, и на Юге Осетии. Постулируя мысль, что двести лет форпостом России на Кавказе была Грузия, автор констатирует: «не обязательно быть Форпостом, достаточно быть Осетией-Аланией. ..Если в культурном и идеологическом плане концепция российского плацдарма явно вредна и ведет к деградации, то в плане экономическом, как ни странно, она не более полезна. …Беслан показал, что русские в принципе сегодня не могут предоставить нам даже базовую политическую услугу - безопасность. …«Форпост» разлагает нашу нацию, лишает ее идентичности и не имеет никакого внутреннего наполнения, в первую очередь экономического. Не считают русские осетин братьями, это еще один самообман, отделяющий осетинский народ от реальности и мешающий его развитию. …Концепция «форпоста» мертворождена. …Осетинам нужна иная идеология, которая способна их усилить, а не «форпост», уже сделавший из многих дегенератов с парализованной волей. Пассионарный импульс осетинам «форпост» не придаст, поэтому он нам не нужен». Осетинские Хроники: «Форпост». 8 февраля 2010 г. https://vk.com/note1500933_9681493. Автор текста - молодой югоосетинский госчиновник.

[26] Подобные разговоры начались отнюдь не год назад. См., например: Вынужденный ущерб. Блог Сослана Плиева, «15-й регион», 10 сентября 2010 г. http://region15.ru/blogs/pliev/2010/09/10/vynuzhdennyj-ushherb/. Блогер возмущен, что «каждый раз, когда во Владике убивают людей, все чиновники, хоть местные хоть центральные, многозначительно поднимают указательный палец вверх и надувают щёки: «Нууу, вы же понимаете, Осетия особая республика! Форпост! Оплот христианства на Сев Кавказе! Стратегически важный регион!». «Но вот я заметил х.ю тенденцию - звучит шепоток, такой тихай пока, «А может ну её, эту передовую? Заодно с христианством! Может нас перестанут взрывать?». Это пока шепоток. …Но с каждым взрывом гнилой шепоток, он всё четче звучит. Это хреновая тенденция». Эти эмоции в чем-то можно понять, так как ингушские боевики, взявшие на себя ответственность за теракт во Владикавказе, о котором пишет Плиев, обвинили Северную Осетию в том, что она является «форпостом для экспансии России на Северном Кавказе». См.: Ольга Панфилова. Ингушские боевики заявили о причастности к взрыву во Владикавказе /И грозят Северной Осетии новыми терактами. ИА «Новый регион», 16 сентября 2015 г. http://www.nr2.ru/incidents/300786.html

[27] Десять лет назад подобные разговоры велись гораздо свободнее, но их инициаторами всегда были лишь одиозные личности вроде «правозащитника» Виссариона Асеева: «Да, мы исключительно пушечное мясо для Кремля. Форпост - это значит что-то в окружении врагов находящаяся какая-то часть. …Осетия с Россией 250 лет. На Кавказе она несколько тысячелетий. Осетины должны понять, что, да, мы есть и будем другом России на сегодняшний день. Но будем ли и дальше другом России? Это уже вопрос не к Осетии, а к России. Осетины любят Россию, но Осетия не форпост, она часть Кавказа. Это осетины должны понять». «Эксперт по проблемам Кавказа Юрий Ханжин» и вовсе считал, что после Беслана для жителей Северной Осетии «наступило время выбора». По его мнению, «если они поймут, что их место вместе с другими кавказскими народами, если они поймут, где их настоящие враги и настоящие друзья, то они не останутся этим форпостом. Вместе с другими независимыми республиками Северного Кавказа когда-нибудь возникнет и независимое государство Осетия-Алания». См.: События сентября прошлого года кардинально изменили политические настроения жителей Северной Осетии. Радио «Свобода», 3 сентября 2009 г. http://www.svoboda.mobi/a/107861.html. В настоящее время (как, впрочем, и в те годы) такие настроения являются абсолютно маргинальными и продуцируются извне республики. В.Асеев сейчас проживает в Киеве.

[28] Произнесено на заседании экспертного клуба «Казбек» (Владикавказ, 28 апреля 2015 г.).

[29] Справедливая критика в отношении сиюминутных спекуляций на теме форпоста звучала неоднократно. «Регулярные напоминание о «южном форпосте» порядком набили оскомину всем, - считает муфтий РСО-А Хаджимурат Гацалов. - Если это форпост, то его надо укреплять всесторонне. Необходимо строить предприятия, спортивные арены и озадачить безработную молодежь. Форпост должен отвечать своему статусу. …Необходимо любой глобальный вопрос рассматривать в контексте обоих Осетий. Форпост надо обустраивать, в том числе и вооружать. Понятие форпост должно соответствовать смыслу буквально, иначе оно превращается в фантик, в пустышку. Отсюда и скепсис, и оскомина. Форпост должен быть настолько наполнен разными категориями этого понятия, чтобы сам факт проживания на этой территории, работы там и тем более службы вызывал бы уважение». Алина Инсанова. Хаджимурат Гацалов: «Мы не должны упустить исторического шанса, представленного нам Божьей милостью». АПН, 20 мая 2014 г. http://www.apn.ru/publications/article31608.htm