«Это уже давно не только школьная история»

Аналитика

17 октября 2023 года исполняется пять лет со дня совершения крупнейшего в истории России акта «колумбайна»* в Керченском политехническом колледже. Тогда студент четвертого курса Владимир Росляков пронес на территорию заведения самодельную взрывчатку и помповое ружье. Погиб 21 человек, еще 67 были ранены. Преступник совершил самоубийство.

История «колумбайнов»* в России достаточно короткая. Пик совершения таких актов пришелся на 2017-2021 годы. Примечательно, что большинство последних преступлений произошло осенью. Помимо керченской истории, это массовое убийство студентов в пермском вузе, произошедшее 20 сентября 2021 года, с шестью убитыми и 47 ранеными, а также акт «колумбайна»* 26 сентября 2022 в школе № 88 Ижевска с 18 убитыми и 23 ранеными. 

В феврале 2022 года Верховный суд РФ признал движение «Колумбайн»* террористическим. Школы по всей стране начали оборудовать тревожными кнопками и окружать высокими заборами. Эффективны ли эти меры в борьбе с террористическим движением, кто они – «колумбайнеры»* - и что нужно делать родителям, чтобы обезопасить детей? Обо всем этом мы поговорили с политологом, специалистом по деструктивному влиянию соцсетей Яной Амелиной и врачом-психиатром, экспертом Роскомнадзора Юрием Афанасьевым.

- Есть ощущение, что после признания движения «Колумбайн»* террористическим число подобных актов снизилось. Так ли это?

Яна: На самом деле количество людей, вовлеченных в сообщество, нисколько не уменьшилось. И предотвращенных «колумбайнов»* меньше не стало. При этом значительная часть членов движения перешла в Telegram, а это только усложнило выявление преступников.

- Какие еще изменения произошли в последнее время?

Яна: Ижевский случай нам показывает, что «Колумбайн»* уходит за свои рамки, его границы расширяются: в движение вовлекаются уже не только подростки, но и взрослые люди.

Более того, «Колумбайн»* теперь – это далеко не школьная история. Участники движения обдумывают идеи совершения террористических актов не только в учебных заведениях, но и в ТЦ, на остановках транспорта, в местах массового скопления людей, копируя тактику радикальных исламистов.

Обсуждаются и планируются такие методы массового уничтожения людей, как, например, давка их машинами. Страшно, что с этой стратегией практически невозможно бороться. Для того, чтобы управлять машиной и давить кого-то, не нужны даже права. Любой мужчина способен завести авто даже без ключа.

«Колумбайнеры»* изучают опыт своих предшественников-террористов и все время рассуждают, как увеличить количество жертв. К этому мы должны быть готовы, и ни в коем случае нельзя думать, что признание «Колумбайна»* террористической организацией автоматически снизит количество возможных терактов и жертв.

Тут же стоит отметить, что в России было ликвидировано так называемое «колумбайнерское»* лобби. В определенный момент среди экспертов и журналистов появилось мнение, что «колумбайнеров»* породило само общество, якобы это такие жертвы травли и мученики. Звучало такое: «Они же дети». Сейчас всем ясно, что «колумбайнеры»* - это обыкновенные террористы.

- Из всего из этого следует, что очень важно правильно освещать эту тему в СМИ. Журналистов часто обвиняют в героизации «колумбайнеров»*. Как писать нельзя, а как надо?

Юрий: Когда нас накрыла волна «Синих китов» в 2017 году, основными распространителями суицидального контента были журналисты, которые не знали, что и как писать. Была непонятная инструкция Роспотребнадзора, в которой первый пункт противоречил второму. При этом по тому же суициду есть превенция ВОЗ, где все расписано, что можно, что нельзя говорить. Нужны журналисты, которые не за пиаром гонятся, а хотят осветить тему в негативном ключе и повлиять на большинство.

Яна: Я - в прошлом журналист, стала работать в начале 90-х, когда свобода слова была безусловной, и я остаюсь на позиции, что она должна быть именно такой, в рамках законодательства, конечно. Но я полностью согласна с Юрием.

Недопустима героизация лиц, неважно, террорист это или обычный убийца. Мы не должны опускаться до дешевого психологизма и жалеть «колумбайнера»*. Понимать психологию убийцы нам просто незачем.

Юрий: Тем более, что там чаще всего речь идет не о психологии, а о психиатрии.

Яна: Да, не надо думать, что мы сможем понять убийцу, мусоля его сложную психологию и ситуацию. В этом случае мы практически всегда впадаем в героизацию и пропаганду его действий. Такая ситуация сложилась и с «колумбайнами»*, и с группами смерти.

«Хладнокровное убийство», «Обыкновенное убийство» — роман американского писателя Трумена Капоте, написанный в стиле «новой журналистики», на основе реальных событий, когда 15 ноября 1959 года два молодых человека, Перри Смит и Ричард Хикок, убили семью Клаттеров в Холкомбе в штате Канзас.

Книгу «Хладнокровное убийство» Трумен Капоте тоже писал как журналист и описывал похожие на наши случаи. Двое парней ворвались в рандомный дом и жестоко убили людей. Автор подробно препарирует это убийство и рассуждает о нем. Но в итоге оказывается, что это абсолютные пустышки. Они убили, потому что были алкашами, - делать им было нечего.

Ну дебилу, простите, ясно, что убивать людей, тем более в школе, нельзя. Все это знают. И в случае с «колумбайнами»* нужно так и рассказывать, что ничего из себя не представляющие люди совершили убийство. Не надо писать, что они хотели заявить о себе и так далее. Чего заявлять-то? Ты - чмо, и все, что можешь сделать, – забрать жизнь невинных людей. Это я, конечно, утрирую сейчас, не нужно опускаться до оскорблений. Излагать факты необходимо так, чтобы сразу все становилось ясно.

Юра: Нужно создавать психологически неприятный портрет.

- А можно ли, кстати, описать современный портрет типичного «колумбайнера»*? 

Яна: К сожалению, нет. Было бы здорово создать какой-то средний портрет, которому соответствуют «колумбайнеры»* и члены этого сообщества. Со вторыми немного проще: это в основном девушки, которые впадают в героизацию кумиров. Они берут псевдонимы, называют «колумбайнеров»* крашами, молятся на них, не понимая, что на месте их жертв могут быть они сами.

А вот с самими «колумбайнерами»* намного сложнее. Они могут быть из совершенно любой семьи, могут быть звездами класса, а могут быть не самыми популярными.

Пока в 95 % случаев акты совершают молодые люди. Девушки в этом участвуют, но гораздо реже, при этом они подходят к делу гораздо профессиональнее. Те же самодельные взрывные устройства, например, девушки делают лучше.

Наше большое счастье, что взрывные устройства мальчиков-«колумбайнеров»* пока не взрывались, иначе жертв в каждом случае было гораздо больше. А вот девочек удавалось остановить на последнем этапе. И, по данным экспертиз, их взрывные устройства нанесли бы огромный ущерб.

Вчера на лекции я рассказывала про одну девочку, с которой сама была в переписке. Она писала мне от мужского имени, это были угрозы. Ее в итоге задержали, как выяснилось, перед совершением массового убийства. Ей было 17 лет, она хотела устроить взрывы в нескольких местах: в торговом центре, у Вечного огня и, что нас поразило, в центральном парке на аллее с фонтаном, где всегда собираются мамочки с маленькими детьми. Она говорила, что хотела убить как можно больше детей.

- Ее спрашивали, зачем она это хочет сделать? Что она отвечала?

Яна: Ненависть – это главный мотив. Девочку спрашивают: тебе что-то сделали эти мамаши? Нет. То есть она хочет убить не конкретную маму с конкретном ребенком, а всех. В этом отличие обычного криминального преступления от настоящих террористических актов.

Важно еще раз подчеркнуть: информация о том, что эти дети подвержены травле, не соответствует действительности. Я знакома с материалами многих уголовных дел, ни в одном случае это не подтверждается. Наоборот, чаще они считают себя богами, думают, что могут вершить судьбы людей.

Юрий: Специфический портрет мы не нарисуем. Но психиатры, особенно судебные, могут рассказать о каких-то психиатрических показателях. У «колумбайнеров»* особая мера восприятия и особое мышление. На самом деле они «прокалываются» в речи, одежде, очень показательны их страницы в соцсетях. Но специалистов, умеющих правильно считывать информацию, в России практически нет. Поэтому наша профилактическая работа - рассказать о ярких маркерах: одежда, сленг, соцстраницы. Доводим эту информацию до учителей, инспекторов ПДН.

Яна: Таких случаев уже достаточно много, когда учитель предотвращает трагедию. Это работает.

Фото с одного из семинаров в Миссионерском институте

- Как это работает? Что за маркеры?

Яна: Я написала пять книг на эту тему, но включать эти маркеры в общедоступный текст для СМИ нельзя, потому что информация может дойти до самого «колумбайнерского»* сообщества и поможет им измениться. Ряд признаков, которые были свойственны «колумбайнерам»*, например, пять лет назад, уже ушли в прошлое. Их тактика меняется, нам это невыгодно. Поэтому моя книга, в которой содержится полный перечень маркеров с картинками, не будет выложена в интернет. Она исключительно для профессионального сообщества.

Юрий: Важно отметить, что все «колумбайнеры»* интеллектуально сохранны, это не дебилы…

Яна: Более того, я иногда говорю такую провокационную фразу на семинарах: если бы нам всем обладать такой продуманностью, мотивацией и волей к совершению каких-то положительных деяний, как у «колумбайнеров»*, мы были бы одними из самых успешных людей этого мира.

- Но как родителям понять, что с ребенком что-то не так? Что должно насторожить?

Юрий: Здесь нет особого секрета, все просто – интересуйтесь своим ребенком. У нас в психиатрии бывают случаи, например, анорексии, когда мама приводит ребенка 29 кг при росте 160 см. Возникает один вопрос: а где мать раньше была?

И не надо путать истинного «колумбайнера»* с аффективным, когда его обидели, он схватил топор и примчался разбираться. Это не «колумбайнер»*, а аффективный психопат. «Колумбайнеры»* отличаются длительным планированием и продуманностью, а значит у родителей есть время почувствовать неладное.

Яна: Это всегда занимает от нескольких недель до нескольких месяцев, никто импульсивно не действует. Даже в Советском Союзе были случаи нападения на школы. Они были вызваны конфликтом с учителями, учениками - это не терроризм.

- Сейчас дети проводят колоссальное количество времени в интернете и соцсетях, как родителям контролировать это?

Юрий: Никак. Давайте четко понимать: родители могут только воспитать. Когда мы говорим о профилактике, основной принцип – позитивное ориентирование. Вам бесполезно в 16 лет спасать ребенка от наркотиков, если вы его не воспитали. Вся защита строится в раннем возрасте, воспитанием ребенка нужно заниматься с трех до семи лет. Когда вы приводите к психиатру подростка в 13-16 лет, это поздно.

Яна: Все ждут волшебной таблетки: как сделать, чтобы ребенок был огражден от негативной информации, но это невозможно. Родительский контроль не работает в отношении соцсетей. Поэтому главная задача сейчас – минимизировать количество деструктивного контента.

До 2017 года в России не было ни одного «колумбайна»*, они стали происходить и нарастать именно благодаря муссированию в соцсетях. Сейчас у нас популяризируется PeopleHate - ненависть к людям. Все деструктивные субкультуры популяризируются виртуально.

Юрий: Треш-блогинг сейчас очень популярен, хотя это абсолютно античеловечно. Вроде не убивают, но избивают, унижают и оскорбляют. Все это в прямом эфире с зарабатыванием денег.

- Иначе говоря, задача родителей – научить отделять плохое от хорошего?

Юрий: Конечно, общаться и прививать традиционные ценности.

- После последних актов совершения «колумбайна»* в России серьезно ужесточили безопасность школ. Помогает ли это, по-вашему?

Юрий: Это может спасти от аффективных, непродуманных преступлений. Настоящий «колумбайнер»*, который планирует преступление, найдет пути обхода.

Яна: Возьмем последний громкий случай в Ижевске, где мужчина 34 лет пришел в школу. Он просто перестрелял всю охрану. И что ты тут сделаешь? Если у человека огнестрельное оружие, он тебя убьет, вот и все. Что мы к каждой школе поставим полк Росгвардии? Понятно же, что это невозможно.

А вот то, что дети будут учиться в условиях клетки, мне кажется абсолютно недопустимым. Мне неприятно видеть ситуацию с моей родной школой. В моем детстве это был заборчик по пояс ребенку, в 90-е он стал решетчатым. Сейчас это абсолютно непрозрачный забор в 2,5 метра. Выглядит как тюрьма! А школа и без того - заведение, куда многие дети не хотят идти. Давайте еще их пребывание сделаем психологически невыносимым. К безопасности это не имеет никакого отношения. Зато можно отчитаться, что предприняли меры.

- В этом году по понятным причинам стало много нападений на военкоматы. Несовершеннолетние, к сожалению, тоже есть среди нападающих. Изучается эта тенденция?

Юрий: Абсолютно точно, это влияние западных структур. Мы изучаем эти случаи, работаем с советом МВД Вологодской области. Наших детей сейчас активно заставляют спонсировать ВСУ. Работающая схема - ваш родственник попал в ДТП. Требуются несовершеннолетние, которые приходят на адрес курьером, забирают деньги и какую-то часть, например, 5-10 %, оставляют себе. Отслеживаем транш и видим, куда он идет. Это один из способов финансирования ВСУ за счет безграмотности и бездействия серьезных цифровых гигантов.

Яна: Плюс есть и часть политизированных подростков, которые покупаются на дешевые слоганы о кровавой Рашке и т. д. В этом случае, поддерживая Украину, они выступают не только спонсорами чужого государства, но и в прямом смысле - предателями Родины.

Такой молодежи немало. Это показывает, что с воспитательной работой у нас не все хорошо. Можно к своему государству относиться с разной степенью критичности. Но между критическим отношением и предательским есть огромная разница.

Юрий: Здесь еще и нам, экспертам, надо успевать вовремя реагировать. Самый простой пример - мобилизация подростков для совершения противоправных действий в больших масштабах - был продемонстрирован в феврале – ЧВК «Рёдан». В разных точках города собирались подростки, настроенные на драку, все это управлялось через Telegram. В одном районе запускается информация, что драка уже идет. В итоге масса разъяренных детей бежит в конкретную точку сбора, где достаточно одного провокатора, который заварит такую кашу, которую нам расхлебывать и расхлебывать.

- Складывалось ощущение, по крайней мере в Екатеринбурге, что большую роль сыграли журналисты. Было непопулярное движение, а в итоге раздули из мухи слона…

Юрий: Да, мы возвращаемся к роли журналистов. Каждый журналист должен понимать, что влияет на многие вещи. Сейчас качество сотрудников СМИ, если честно, вызывает много вопросов. А что делать со многочисленными группами, пабликами и псевдожурналистами? Все вот эти группы «Подслушано», «Подсмотрено». Кто их модерирует?

- Кто этим должен заниматься?

Юрий: Только государство.

Яна: Нужны качественный анализ и политическая воля. Важно действовать системно, чтобы разрушить саму схему появления негативного контента. Работать не против конкретной группировки, например, ЧВК «Рёдан», а системно.

Юрий: Там же тысячи направлений движений, тысячи! Вы что каждое будете отслеживать и объявлять террористическим?

Яна: Нет, так мы далеко не уйдем, а главное, мы всегда будем опаздывать. Пока проанализируем, согласуем, подумаем, найдем ответственного чиновника - пройдут годы, как это и случилось с «колумбайном»*. А за это время произошло несколько трагедий и были убиты десятки детей и взрослых. Проблему решит только зачистка информационного пространства от деструктива и правильное воспитание детей.

- Зачистка всех соцсетей?

Яна: В первую очередь «ВКонтакте» и Telegram. Что касается «ВКонтакте», я не вижу никаких проблем: это полностью подконтрольная российская сеть. Но сейчас деструктив, который мы видим во «ВКонтакте», в Facebook** и Instagram**, например, невозможен.

Юрий: Facebook** порнографию победил за один день. Twitter вычистили за 10 дней.

Яна: Зачистка по силам любому техническому специалисту.

- Почему в России «буксует» вопрос блокировки негативного контента? Или мы все-таки движемся по этому пути?

Яна: Очень медленными шагами в этом направлении движемся. Несколько лет назад я очень жестко отзывалась о ВК, сейчас они отчасти встали на путь исправления. По крайней мере некоторая пропаганда активно блокируется. Тем не менее информации о тех же «колумбайнах»* пока достаточно. Продолжается пропаганда PeopleHate.

И что самое странное для страны, победившей Гитлера, продолжается пропаганда неонацизма. В нашей соцсети 20 апреля празднуется день рождения Гитлера. Как такое вообще возможно? Как хорошо, что мои бабушки и дедушки до этого не дожили.

Юрий: На самом деле государство решает проблему, очень много судебных решений, но система очень неповоротлива. Чтобы заблокировать контент, надо пройти семь кругов ада. К сожалению, пока скорость распространения информация во много раз выше блокировки этой информации.

Яна: А каждый день распространения информации дает ее неопределенному кругу лиц. И мы не можем посчитать, сколько людей увидят и проникнутся ею.

* «Колумбайн» - движение признано террористическим по решению Верховного суда РФ и запрещено в РФ;

** Instagram, Facebook – запрещены на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности.