«Это просто какое-то нелепое предложение»

Общество

Предложение Коровина-Григорьева о создании в горной Чечне «некого теократического анклава» вызвало общественный резонанс

В середине июля член Общественной палаты РФ Валерий Коровин вбросил в информационное пространство, а его коллега по этой структуре Максим Григорьев подхватил неоднозначную, мягко говоря, идею создания в России, на территории горной Чечни (!), «некого теократического анклава» для «молодых мусульман», которые «ищут традиционных форм существования в рамках ислама и ориентируются на общину Пророка, как на некий эталон жизни для мусульманина». Эти планы вызвали недоумение в экспертных и собственно религиозных исламских кругах. Тему комментирует эксперт Института национальной стратегии (Казань), исламовед Раис Сулейманов.

- Какова Ваша оценка выдвинутой идеи, она увязывается с реальностью?

 - Раньше подобные сомнительные идеи озвучивал Максим Шевченко, тоже состоявший несколько лет назад членом Общественной палаты РФ. У Шевченко - сложившееся реноме лоббиста исламистов. Теперь, видимо, в условиях отсутствия в Общественной палате России Максима Шевченко, его роль пытаются играть Валерий Коровин и Максим Григорьев. Весьма странно слышать такие заявления от последнего: на форуме в Чебоксарах в 2014 г. он говорил вполне адекватные вещи. Странная с ним произошла эволюция. Этой весной Григорьев приезжал в Казань на одну из антиигиловских конференций, где много и подробно вещал о том, как ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация) угрожает России, рассказывал о методах пропагандистской работы исламистских агитаторов, однако теперь выступает с инициативой создать в горной части Чечни территорию, где можно жить, как в «халифате». А почему не создать её на той улице в Москве, где живет сам г-н Григорьев?

- По Вашему мнению, каковы мотивы и перспективы данного предложения?

 - На желание пошутить это не похоже. К этим высказываниям следует относиться серьезно. Я думаю, что данное предложение – своеобразный вброс в общественное пространство с целью посмотреть на реакцию.

По сути, Коровин и Григорьев повторяют то, что на протяжении 2000-х годов предлагают не только Максим Шевченко или Гейдар Джемаль, но и респектабельные ученые – исламоведы Алексей Малашенко (Московский центр Карнеги) и Леонид Сюкияйнен (Высшая школа экономики), периодически озвучивающие идеи внедрить шариат в российское законодательство, если не на федеральном, то на региональном уровне. Дескать, если люди хотят жить по шариату, то пусть на Северном Кавказе будет введен шариат как правовая система. Однако эти предложения не получили реализации и воплощения в жизнь. Похоже, что сейчас предлагается повторно вернуться к этому – вбрасываются те же инициативы, только в новой оболочке. Очень надеюсь, что перспектив развития эти предложения не будут иметь, и дальше болтовни дело не пойдет.

- Анклав для «чистых» мусульман, «последователей Пророка (с.а.с)», выдвигается автором идеи в качестве решения исламского вопроса в России.

 - Это просто какое-то нелепое предложение. Давайте зададим вопрос по-другому: согласны ли будут г-да Коровин и Григорьев создать в России отдельную территорию, где можно свободно употреблять наркотики, где разрешено свободное проведение гей-парадов и прочий разврат? 

Я Вам показываю обе крайности. У членов Общественной палаты должно быть понимание цивилизационного единства России: нельзя создавать отдельные анклавы по религиозному принципу. Это путь к противостоянию, а самое главное – что делать потом, если подобное, не дай Бог, реализуется? Как те же Коровин и Григорьев планируют контролировать эту территорию? Неужели они не понимают всего этого?

Тем более, в новейшей истории России уже был прецедент создания отдельной территории, где жили сторонники «чистого ислама». Это т.н. «Кадарская зона» в Буйнакском районе Дагестана, где в четырех аулах - Кадар, Ванашимахи, Карамахи и Чабанмахи - в 1998-1999 гг. жили по законам шариата (и только по ним, без светского законодательства), где процветал тот самый «чистый ислам», где идеологией был ваххабизм. Что из этого вышло, мы знаем. Хотят ли авторы «смелой идеи» повторить этот эксперимент? Или они по наивности полагают, что во второй раз результат будет иным? Пусть подумают над ответами на эти вопросы.

Если люди действительно не хотят жить в светском российском государстве по светским законам, то наиболее оптимальным решением этой проблемы для сторонников «чистого ислама» может стать «хиджра» (эмиграция) из России в мусульманские страны. Никакого насилия не надо. Хотите жить по нормам «чистого ислама» и не хотите по нормам светского законодательства - покупаете билет, пакуете чемодан. Кстати, очень многие так и сделали, уехав, кто в Турцию, а кто в арабские страны. Многие там успешно интегрировались. Например, был такой муфтий Бугуруслана (Оренбургская область) Исмагил Шангареев, который создал ваххабитское медресе «Аль-Фуркан» в родном городе, выпускники которого потом организовывали теракты. Он уехал из России в Эмираты, открыл в Дубае гостиницу и ресторан, основал агентство недвижимости. Очень неплохо живет там.

- Допускаете ли Вы одобрение предложения Коровина-Григорьева на площадках общественных Советов при Президенте России?

- Конечно, нет. Еще можно понять, но ни в коем случае не одобрить, когда подобные идеи обсуждаются в каком-нибудь клубе типа «Флориан Гейер», куда входят Шевченко и Джемаль, но когда это звучит в Общественной палате России….

- Каков Ваш прогноз развития исламского сообщества в России? Кем и на каком уровне могут быть урегулированы религиозно-идеологические конфликты на Кавказе, в  Дагестане, в Ингушетии?

 - В любом случае, несмотря на конституционное положение об отделении государства от деятельности религиозных организаций, государство будет участвовать в этом процессе. Государство будет ориентироваться на лояльность по отношению к нему со стороны исламских течений. Лояльность - это один из признаков традиционного ислама.

Конфликт между условно суфиями и ваххабитами в Дагестане и Ингушетии будет продолжаться, хотя проект «Имарат Кавказ» фактически разгромлен и прекратил свое существование (его исчезновение связано как с успешной деятельностью силовиков, так и с отъездом в «ИГ» потенциальных сторонников «Имарата Кавказ»). Причем в противостоянии между суфиями и ваххабитами светские власти не всегда встают на сторону суфиев: например, по Ингушетии мы видим, что Юнус-Бек Евкуров заинтересован, безусловно, в замирении конфликта, однако это не значит, что он идет по пути подавления ваххабитов. Если наблюдать за ситуацией в Ингушетии со стороны, то может сложиться ощущение, что зачинщиками внутрирелигиозного противостояния выступают порой именно суфии, активно требуя подавления тех, кого они объявляют ваххабитами, и обращаясь за помощью в соседнюю Чечню, где с ваххабитами борются решительными мерами. В итоге происходит сталкивание Евкурова с главой Чечни Рамзаном Кадыровым. А это никому не надо, особенно Евкурову, поэтому он и упразднил муфтият с суфийским муфтием в Ингушетии. Суфии в Ингушетии полезли в политическую сферу, и Евкурову это не понравилось. В Дагестане суфии тоже идут в политику через партию «Народ против коррупции». Это явно не нравится главе Дагестана Рамазану Абдулатипову, который не в восторге от участия религиозных деятелей в светской политической игре.  

Если же говорить о прогнозе общероссийского развития исламского вектора, то здесь особых новаций ожидать не стоит: государство будет и дальше ориентироваться на те исламские течения, с которыми установились многолетние партнерские отношения, на те, которые лояльны российскому государству, и на те, которые не лезут в политику. Поэтому активное участие суфиев в Ингушетии и Дагестане в политической сфере, на самом деле, может обернуться против них. Государство такое не приветствует, и отношения могут испортиться.

Подготовила Светлана Мамий, Москва