1-2 марта председатель Халк Маслахаты (Народного Совета) Гурбангулы Бердымухамедов побывал в Турции, где поучаствовал в Дипломатическом форуме в Анталье, превращающимся, похоже, в серьёзную переговорную площадку. Разумеется, программа визита включала и встречу с президентом Реджепом Эрдоганом, которому в честь недавнего 70-летия были вручены памятные подарки.

Несколькими днями ранее сын Национального лидера, президент Сердар Бердымухамедов, присвоил турецкому коллеге звание Почетного старейшины Туркменистана. Очередное, 15-е заседание Совета старейшин Организации тюркских государств пройдёт в столице Ашгабаде 11-13 марта: участники мероприятия рассмотрят актуальные вопросы, связанные с деятельностью самого Совета и организации в целом, обсудят основные направления дальнейшей совместной работы и координации действий стран-участниц организации. Совет старейшин является консультативным органом и включает представителей входящих в организацию государств – видных государственных и общественных деятелей. Главой Совета является бывший премьер-министр Турции Бинали Йылдырым. От Туркменистана в состав Совета входит председатель Бердымухамедов-старший, объявивший, что его страна может стать полноправным членом ОТГ уже в текущем году. По данным государственного информагентства TDH, соответствующее официальное объявление может быть сделано в ходе посвященного 300-летнему юбилею Махтумкули Фраги саммита глав правительств и государств в Ашхабаде в октябре с участием Р. Эрдогана.

Пока Туркменистан является в ОТГ наблюдателем, однако явное укрепление двусторонних связей вполне ожидаемо, будучи обусловлено не только этнокультурной общностью тюркских государств, но прежде всего соображениями прагматического характера. На фоне явно непростой социально-экономической ситуации (при том, что Туркменистан страна весьма закрытая), в Ашхабаде явно заинтересованы в расширении взаимной торговли, и прежде всего в сфере экспорта своих углеводородов. В свою очередь, как пишет [1] телеграм-канал Россия не Европа, «Турция стремится стать газовым хабом, который будет контролировать все ключевые поставки евроазиатского газа (будь то российский, туркменский, иранский или ещё чей-то) в Европу, и таким образом резко повысить свою роль не только в глазах Европы, но и в глазах США. При этом турки не хотят зависеть от российских поставок не только в деле снабжения Европы (что фактически всё равно сделало бы главным игроком не столько их, сколько Россию), но и диверсифицировать внутритурецкие поставки и не ограничивать себя только российским газом: значительное снижение удельного веса российского газа в этих поставках – гарантия того, что Россия не сможет использовать их в качестве экономического оружия для обуздания турецкой экспансии».

Надо полагать, дело будет продвигаться именно в этом направлении, однако едва ли так быстро, как того, возможно, кому-то бы хотелось: достаточно вспомнить непростую, мягко говоря, судьбу пресловутого «Транскаспийского газопровода», так и не построенного. В ходе пребывания Г. Бердымухамедова в Анкаре официальные лица двух стран подписали несколько документов, способных придать дополнительный импульс проектам по экспорту газа с закаспийских месторождений в Турцию. Среди них – Меморандум о взаимопонимании по ускорению сотрудничества в секторе природного газа, а также Декларация о намерениях, теоретически способная проложить дорогу к созданию совместных предприятий в энергетическом секторе. Несмотря на их декларативный по большей части характер, министр энергетики Турции Альпарслан Байрактар настроен вполне решительно: «С этими подписями мы намерены поставлять туркменский газ сначала в Турцию, а затем на мировые рынки».

«Туркменский газ был в нашей повестке дня в течение многих лет. Мы находимся на этапе, когда условия созрели. Первая альтернатива прихода туркменского газа в Турцию – это обмен через Иран. Второй вариант - своп через Иран и Азербайджан. И последний вариант – доставка газа из Каспийского моря по трубопроводу. Последний вариант является более долгосрочным и устойчивым. Мы находимся на том этапе, когда можем быстро поставить 2 миллиарда кубометров газа из Туркменистана», – цитирует [2] министра экономическое издание Foreks.

Четвёртое в мире место по разведанным газовым запасам делает двустороннее сотрудничество весьма перспективным. Запасы только месторождения Галкыныш оцениваются в 27 трлн куб. м природного газа. По утверждению [3] предпочитающего анонимность чиновника, Туркменистан обладает достаточными запасами для поставок газа как в Турцию и Европу (где он, как предполагается, частично возместит выпадающие российские поставки), так и основному покупателю – Китаю, куда голубое топливо экспортируется по нескольким газопроводным линиям.

Среди подписанных в ходе визита рамочных документов – Меморандум о взаимодействии между госконцерном «Туркменгаз» и Министерством энергетики и природных ресурсов Турции, призванный способствовать обмену опытом, технологиями и инвестиционными проектами. Ашхабад рассчитывает [4] на турецкие инвестиции и технологии для разработки новых месторождений и создания современных газоперерабатывающих мощностей на территории страны, в то время как для турок, как уже было упомянуто выше, «туркменский газ является одним из ключевых элементов диверсификации импорта энергоносителей и обеспечения энергобезопасности. При этом Эрдоган подчеркнул, что Турция готова выступать надёжным транзитным коридором для переброски туркменских углеводородов на мировые рынки» как через Каспий, так и через территорию Ирана.

Некий высокопоставленный азербайджанский чиновник оперативно заявил [3] о поддержке идеи транзита туркменского газа в Турцию и Европу через существующую трубопроводную инфраструктуру, «как только соглашение по морскому дну Каспийского моря будет заключено». Впрочем, официальные туркменские комментаторы пока весьма сдержаны в оценках, упоминая разве что в довольно общих выражениях об «обсуждениях» поставок туркменского природного газа по различным схемам с использованием уже имеющейся инфраструктуры прикаспийских государств. Одна из таких схем, как рассказывает [5] заведующий кафедрой политологии Дипломатической академии МИД России Сергей Жильцов – возможные «своповые поставки в Венгрию через территорию Ирана и Азербайджана. Данное соглашение было подписано в сентябре 2023 года. В реализации этой идеи задействована Турция, которая должна обеспечить прокачку туркменского газа по Трансадриатическому и Трансанатолийскому газопроводам. Однако и здесь туркменский газ подстерегает проблема, связанная с ограниченными возможностями "Южного газового коридора"».

Впрочем, несмотря на заметный «газовый уклон», турецко-туркменское экономическое сотрудничество носит всё же несколько более диверсифицированный характер. Так, Бердымухамедов-старший встретился с главой крупной турецкой компании Çalik Holding Ахметом Чалыком, уже реализовавшей в Туркменистане ряд крупных проектов в сфере энергетики, здравоохранения и промышленности, среди которых – строительство на туркменском побережье Каспийского моря крупной электростанции комбинированного цикла, ввод которой в эксплуатацию позволит нарастить экспорт туркменской электроэнергии, в том числе и в Турцию. Другой собеседник Героя-Аркадага – председатель правления успешно работающего на туркменском рынке многопрофильного холдинга Rönesans Holding Эрман Ылыджак. Традиционно востребованы на восточном берегу Каспия турецкие строительные фирмы, а в конце прошлого года по итогам пришедшего в Анкаре бизнес-форума глава государства предложил [6] создать Совместный инвестиционный фонд, совместную рабочую группу по инвестициям, а также пригласил в страну ведущие турецкие банки.

В целом двусторонние отношения переживают очевидный подъём, однако реализация амбициозных энергетических проектов, затрагивающих интересы третьих сторон, может оказаться вовсе не такой простой, как это, возможно видится авторам некоторых бравурных заявлений.