30 августа состоялся телефонный разговор президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана с наследным принцем Абу-Даби, фактическим правителем Объединенных Арабских Эмиратов Мухаммедом бен Заид аль-Нахайаном, привлекший внимание наблюдателей на Ближнем Востоке и за его пределами. Согласно заявлению турецкой стороны, обсуждались как двусторонние отношения, так и региональные вопросы, а советник президента ОАЭ Анвар Гаргаш отметил в социальных сетях «позитивный и дружественный» характер разговора лидеров двух стран, взаимная риторика которых в последние годы, мягко говоря, не отличалась особым дружелюбием. Всего лишь год назад, будучи государственным министром иностранных дел ОАЭ, тот же Гаргаш обвинял [1] Турцию во вмешательстве в дела Персидского залива, «угрожающем поведении» и в «колонизаторских заблуждениях» по поводу Ливии. Но вот теперь государственное телевидение Эмиратов сообщило, что лидеры двух стран обсуждали перспективы развития взаимных связей «таким образом, чтобы это отвечало их общим интересам и интересам их двух народов».

Ранее, в минувшем апреле, министр иностранных дел ОАЭ Абдалла бин Заид позвонил турецкому коллеге Мевлюту Чавушоглу, обменявшись с ним любезностями по случаю священного месяца Рамадан; одновременно возобновилось авиасообщение между Анкарой, Дубаем и Абу-Даби. А 18 августа, Эрдоган – очевидно, в расчёте на щедрые вложения – провёл переговоры с советником по национальной безопасности ОАЭ шейхом Тахнуном бен Заидом аль-Нахайаном, согласовав «дорожную карту» нормализации отношений. Это был первый визит такого уровня после неудачной попытки того же Чавушоглу «навести мосты» в апреле 2016 года. Немаловажно, что (побывавший также в Катаре) посланник Эмиратов, младший брат наследного принца, одновременно возглавляет [2] инвестиционную кампанию International Holding Co. с рыночной капитализацией в 72 млрд. долл., а также ключевой суверенный фонд Абу-Даби с активами примерно в 110 млрд. долларов. «Я верю, что ОАЭ очень скоро начнут серьезные инвестиции в нашу страну», – сказал по итогам переговоров турецкий лидер, не исключив встречи с наследным принцем в Абу-Даби уже в ближайшее время; очевидно, телефонный звонок 30 августа – шаг именно в этом направлении. Возобновление диалога и развитие экономических связей способно принести пользу как финансово нестабильной Турции, так и состоятельным эмиратским шейхом, стремящимся обрести дополнительные экономические, а следовательно – и политические рычаги в регионе. К примеру, международный холдинг Abu Dhabi conglomerate рассматривает [3] возможности инвестирования в здравоохранение и некоторые отрасли турецкой промышленности.

Оттепель в двусторонних отношениях непримиримых, казалось бы, региональных соперников, стала возможной [4] благодаря посреднической деятельности главы Курдского Автономного Района Ирака Нечирвана Барзани, поддерживающего отношения с обоими лидерами, но в особенности – с Эрдоганом. Так, «нефтяная сделка» 2010 года позволяет Эрбилю экспортировать добываемую в регионе нефть на западные рынки, минуя Багдад. «Северный сосед» стал для регионального правительства Иракского Курдистана экономическим «спасательным кругом» – разумеется, не бесплатно. Помимо массированной экспансии турецких строительных и прочих фирм на север Ирака, официальный Эрбиль давно уже выступает надёжным партнёром Анкары по мере постоянно расширяющихся операций  [5]турецкой армии против запрещенной Рабочей Партии Курдистана. Со своей стороны, ОАЭ финансово поддерживают беженцев в Иракском Курдистане, что позволяет до некоторой степени смягчить острые социально-экономические проблемы региона, который на фоне охваченного перманентным хаосом и протестами остального Ирака смотрится едва ли не «оазисом мира и спокойствия».

Независимо от их конечного исхода, посреднические усилия Барзани призваны укрепить его самостоятельную роль на региональной дипломатической арене, одновременно помогая иракским курдам налаживать с ключевыми региональными игроками. По приглашению М. аль-Нахайана в июне курдский лидер побывал в Абу-Даби, обсудив «дальнейшее укрепление двусторонних связей и сотрудничества, региональный мир и другие вопросы, представляющие взаимный интерес». Одним из таких вопросов была, разумеется, Турция, и едва ли случайно буквально днём позже получивший прибежище в ОАЭ выступающий со скандальными разоблачениями беглый криминальный босс из Турции Седат Пекер был задержан местной полицией для «беседы». Несмотря на то, что его откровения на YouTube [6] не касались непосредственно Эрдогана, его ближайшему окружению (в частности, министру внутренних дел Сулейману Сойлу) они доставили немало «головной боли». Обвинения в убийствах, торговле наркотиками, вымогательстве и иных преступлениях, на фоне пожаров, наводнений и социально-экономических неурядиц, породили даже предположения о возможных досрочных парламентских и президентских выборах.

После визита Барзани в ОАЭ видеозаписи Пекера выходить перестали, а его заявления переместились в основном в Твиттер с его более узкой аудиторией, чему он дал странноватое объяснение: дескать, власти принимающей стороны предупредили его о готовящемся покушении, и дальнейшая активность в YouTube увеличивала риски. Впрочем, Пекер с его разоблачениями – далеко не основной предмет разногласий между двумя странами, хотя его возможная высылка из ОАЭ, вероятно, обсуждалась в ходе телефонного разговора Эрдогана и аль-Нахайана. Острое недовольство в Абу-Даби традиционно вызывала поддержка Анкарой запрещённых в России местных «Братьев-мусульман». Известно также, что две страны поддерживают противоборствующие стороны в Ливии, конкурируют на Африканском Роге; ОАЭ выступили на стороне Кипра, Греции и Египта в их споре с Турцией за права на геологоразведку в Восточном Средиземноморье. «Действия ОАЭ привели к хаосу на Ближнем Востоке из-за их вмешательства в дела Ливии, Йемена и других стран региона… Абу-Даби и ряд других столиц пытаются надолго дестабилизировать ситуацию в Ливии, разделить эту страну», – метал в мае 2020 года громы и молнии М. Чавушоглу, утверждая, что ОАЭ стремятся «атаковать турецких военных». Турецкая пропаганда неоднократно обвиняла арабскую страну в финансовой подпитке так называемой частной военной компании «Вагнер», участвовавшей, согласно распространённой на Западе версии, в военных действиях на стороне «Ливийской национальной армии» Халифы Хафтара. Кроме того, власти Абу-Даби регулярно обвинялись в причастности к неудавшемуся перевороту в Турции в июле 2016 года, а также к финансовой поддержке [7] «режима Асада» в его противоборстве с «повстанцами» Идлиба.

Что же, помимо возможных закулисных усилий [8] разведывательных служб, вынуждает стороны «наводить мосты»? Политико-дипломатические усилия Анкары следует рассматривать в контексте более широких усилий по налаживанию связей с Израилем [9], Саудовской Аравией [10], Египтом [11], призванных не допустить дальнейшей региональной изоляции режима Эрдогана. С другой стороны, следствием ухода Дональда Трампа и его зятя Джареда Кушнера, активно продвигавших «соглашения Авраама», стали растущие экономические разногласия между ОАЭ и Саудовской Аравией. Декларируемый частичный уход США с Ближнего Востока при Байдене обуславливает поиск новых региональных балансов. «Ещё недавно Анкара неоднократно обвиняла Абу-Даби в причастности ко всем заговорам против Турции, включая попытку государственного переворота 2016 года, различные террористические атаки и экономические кризисы», – напоминает [12] старший директор турецкой программы американского Фонда защиты демократий Айкан Эрдемир. Однако «новый курс» администрации Байдена, стремящейся перезапустить «ядерную сделку» с Тегераном, изменили позицию Анкары. И хотя турецкие средства пропаганды превозносят «успехи Турции во внешней политике на Ближнем Востоке, от Сирии до Нагорного Карабаха», якобы оказавшие влияние «на пересмотр позиции Абу-Даби», реальная картина куда как сложнее. Расстановка сил меняется достаточно динамично, и пока нет полной уверенности в долгосрочном и подлинно доверительном характере наметившейся «оттепели». Геополитические амбиции адептов «великой Османской империи» заметно опережают экономические возможности правящего турецкого режима, и попытка поправить положение за счёт финансовых ресурсов вчерашнего противника слишком очевидна, чтобы устроить абсолютно всех.

Фото на главной странице сайта: президент Турции Реджеп Эрдоган и наследный принц Абу-Даби Мухаммед бен Заид аль-Нахайан, Sabah