Резкое обострение военно-политической обстановки на Ближнем Востоке 7 октября, атаки с территории Сектора Газа приграничных израильских поселений, имеющие, несомненно, более широкий региональный и даже символический контекст, актуализировали разговоры о возможном применении в регионе ядерного оружия. И хотя, как и ранее, наиболее часто упоминаются в этой связи Израиль и Иран, непосредственный интерес к обладанию атомной бомбы проявляют и другие государства, причём делают они это уже не первый год.

Так, в недавнем интервью [1] телеканалу Fox News наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Сальман Аль Сауд высказался на этот счёт весьма определённо:  «Использование ядерного оружия любой страной будет означать, что она ведёт войну с остальным миром. Мир не может увидеть ещё одну Хиросиму. Если мир увидит гибель 100 тыс. человек, это будет означать, что вы находитесь в состоянии войны со всем остальным миром». Если же ядерное оружие появится у Тегерана, то Эр-Рияд также вынужден будет заполучить его «по соображениям безопасности для уравновешения сил». И это, заметим – на фоне активного налаживания связей с Тегераном с подачи Пекина, включая восстановление работы посольств.

Ранее министр энергетики Саудовской Аравии принц Абдулазиз бин Салман объявил [2], что его страна намерена обогащать уран отечественного производства с целью дальнейшего развития отрасли возобновляемых источников энергии (возможно, это стало следствием договорённостей с Вашингтоном, опасающимся дальнейшего сотрудничества королевства с Россией и Китаем).

Но где гражданские технологии – там, как известно, могут быть и военные, особенно в случае политически мотивированного отсутствия контроля над процессами нераспространения оружие массового уничтожения. «До тех пор, пока технологии обогащения и переработки урана не будут жестко регулироваться против перенаправления гражданских материалов на военные цели, факт заключается в том, что новые атомные электростанции обеспечивают прикрытие для разработки и производства ядерного оружия, – говорит доктор Пол Дорфман, глава Nuclear Consulting Group и приглашённый научный сотрудник Отдела исследований научной политики Университета Сассекса. – Официальные лица Саудовской Аравии неоднократно давали понять, что есть еще одна причина их интереса к ядерным энергетическим технологиям, которая не была отражена в королевском указе о саудовской ядерной программе – связь гражданской программы с производством ядерного оружия».

По убеждению [3] некоторых наблюдателей, ядерные заряды у аравийского королевства уже имеются, правда, хранятся они в хранилищах на территории Пакистана, у которого в своё время они и были приобретены. На фоне непрекращающейся истерии относительно «иранской ядерной программы» почти незамеченной прошла информация [4] о поставке ещё в первой половине 2000-х годов европейской фирмой Danieli саудовской фирме Saudi Iron & Steel Co оборудования для прокатного комплекса, производящего в год полмиллиона тонн брусков, прутков и проволоки для строительства – эпизод вполне показательный. Саудовская Аравия, Пакистан, Турция, государства, претендующие на роли самостоятельных центров силы, всячески пытаются максимально ослабить технологическую зависимость от коллективного Запада. Результатом одной из поездок в Исламабад саудовского принца Абдаллы ещё в первой половине 1990-х годов стало соглашение по ядерному сотрудничеству, согласно которому в обмен на «чувствительные» технологии Саудовская Аравия якобы обязывалась поставлять Пакистану нефть почти бесплатно. 

Несмотря на отсутствие прямого подтверждения данной информации, само её появление выглядело вовсе не случайным, как и опровергнутый как Исламабадом, так и Эр-Риядом проброс BBC 10-летней давности (со ссылкой на высокопоставленного чиновника НАТО) о возможной продаже и передаче Саудовской Аравии нескольких пакистанских ядерных зарядов. А в октябре 2013 года бывший шеф израильской военной разведки Амос Ядлин на конференции в Швеции в октябре рассказал, [5] что саудовцы якобы «…уже заплатили за бомбу, они поедут в Пакистан и привезут то, что им надо привезти». 

Напомним, в то время «шестёрка» международных посредников вела активные переговоры с Ираном вокруг «Совместного всеобъемлющего плана действий», подписанного в 2015 году при Обаме и выкинутого в мусорную корзину его преемником Трампом три года спустя (к слову, тогда М. бин Сальман тоже говорил о возможности приобретения атомной бомбы). Всячески раздувая пресловутую «иранскую ядерную угрозу», Белый дом, мягко говоря, закрывал глаза на нарушения Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) его тогдашними союзниками – Израилем, Пакистаном и Саудовской Аравией.

Однако времена меняются стремительно, и в последние годы, особенно с утверждением у власти амбициозного М. бин Сальмана, Саудовская Аравия, как мы отмечали в предыдущих публикациях, демонстрирует всё более независимый внешнеполитический курс. Несомненно, у ядерного государства шансы стать мишенью какой-нибудь очередной «гуманитарной интервенции» куда меньше, нежели у неядерного (Ливия, Сирия…), так что здесь действия саудовцев вполне логичны и объяснимы. Ещё один аргумент – стран перед применением боеприпасов особой разрушительной силы, как о том свидетельствует динамика индо-пакистанского противостояния, несколько успокаивать страсти (хотя, конечно, далеко не полностью).

Перспектива повышения порога обогащения ураном Саудовской Аравии обострила отношения с Вашингтоном и поставила под угрозу сделку по нормализации отношений с Израилем, которая с началом военных действий вокруг Газы рискует быть если не полностью похороненной, то, по крайней мере, отодвинутой на длительную перспективу. В то время как некоторые израильские круги выражают в связи по поводу саудовских ядерных амбиций серьёзную обеспокоенность, официальная позиция до последнего времени оставалась весьма сдержанной. Советник по национальной безопасности Цахи Ханегби даже предполагал [6], что Израиль мог бы не возражать против соглашения, позволяющего Саудовской Аравии обогащать уран в исследовательских целях. Напротив, министр энергетики Исраэль Кац публично выступает против [7] гражданской ядерной программы королевства в рамках усилий США по укреплению израильско-саудовских связей.

В случае дальнейшего обострения отношений с Вашингтоном, Саудовская Аравия может обратиться к другим потенциальным партнёрам, таким как Китай и Россия, диалог с которыми обрёл в последние годы новой качество. Так, «Росатом» намерен [8] участвовать в тендере строительство первой атомной электростанции на территории королевства. В свою очередь, China National Nuclear Corp (CNNC) в конце августа подала [9] заявку на строительство АЭС в богатой энергоресурсами Восточной провинции, близ границ с Катаром и ОАЭ. Политические и экономические предпосылки налицо: Саудовская Аравия стала партнером по диалогу в Шанхайской Организации Сотрудничества, а в минувшем августе стала кандидатом на членство в БРИКС. В последние годы возросло количество сообщений и публикаций о китайско-арабском сотрудничестве в сфере производства ракет и лазерного оружия ПВО, кибербезопасности, разведки и борьбы с терроризмом, а также о совместной деятельности в области ядерного топливного цикла.

По мнению некоторых наблюдателей, любое соглашение о ядерном сотрудничестве между Саудовской Аравией с другими странами (с Россией, Китаем, Южной Кореей или Францией), должно зависеть от принятия королевством Дополнительного протокола [10], расширяющего контрольные функции и полномочия МАГАТЭ. В то же время, сохраняющиеся разногласия между ключевыми региональными игроками способствуют дальнейшей гонке ядерных вооружений в Западной Азии.