Отношение российских мусульман к т.н. «Исламскому государству» и операции Воздушно-космических сил России в Сирии

Тезисы доклада на всероссийской научно-практической конференции «Расулевские чтения: ислам в истории и современной жизни России» [1](Челябинская область, город Троицк, Южно-Уральский государственный аграрный университет, 8 июля 2016 г.)

1. Следует разделять два принципиальных вопроса:

- отношение мусульман к истинному исламскому государству (халифату) - этого хотят и будут хотеть все мусульмане, однако сегодня создание халифата не стоит на повестке дня;

- отношение мусульман к т.н. «исламскому государству» (запрещенной в России террористической организации, именующей себя «Исламское государство», «ИГ»/ИГИЛ). Здесь ситуация принципиально иная: степень оппозиционности исламского сообщества российскому государству значительно преувеличена рядом экспертов и СМИ (в первую очередь, либеральных), по всей видимости, в пиар- и пропагандистских целях (в том числе в рамках деятельности федерального исламистского лобби [2], которое, хотя и несколько снизило обороты в последние годы, но продолжает свою работу).

2. Количественные данные по выходцам из России, уехавшим в «ИГ», неоднократно приводились официальными структурами и варьировались от 1700-2800 до 5000 человек (при этом к чеченцам, уехавшим из Чечни, обычно «приписываются» и те, кто давно проживает в Европе или Турции и т.п.). Уголовные дела заводятся также в отношении соучастников и пособников (таковых несколько сотен). Очевидно, однако, что все, так или иначе замешанные в преступления «ИГ», составляют ничтожную долю процента от 20-миллионной российской исламской уммы.

3. Как свидетельствуют результаты социологического исследования [3] (800 человек, репрезентативная выборка), проведенного в ноябре 2015 г. в Дагестане BAIKAL Communications Group при участии Кавказского геополитического клуба по заказу министерства печати  и информации Республики Дагестан, большинство мусульман (52%) поддерживает российскую операцию в Сирии и, более того, считает, что она улучшит отношение исламского сообщества к государственной власти. По 14% опрошенных не поддерживают политику РФ или безразличны к этой проблематике, 21% затруднился с ответом на этот вопрос. Среди молодежи цифра поддержки ниже – 46%, тогда как не поддерживают или безразличны – по 17%. Зато в возрастной группе 45-59 лет поддержка вырастает до 59%, а в группе старше 60 лет – до 64%.

46% всех опрошенных убеждены, что российская операция в Сирии улучшит отношение российских мусульман к государственной власти (11% полагают, что ухудшит, а 18% - не окажет никакого влияния). Даже в молодежной возрастной группе таковых 52%.

Добавим, что темой «ИГ» как таковой интересуется 2% опрошенных в среднем по выборке и 5% молодёжи в возрасте 18-24 лет (речь идет именно об интересе к данной теме, а не о поддержке «ИГ»). Ничтожность этой цифры демонстрирует ограниченность радикально-исламистской ниши даже в Дагестане, где проблема «ухода в лес» и в «ИГ» стоит гораздо острее, чем в других северокавказских республиках.

Что касается причин привлекательности «ИГ» и других радикально-исламистских группировок, то 42% опрошенных полагают, что главная причина этого связана с отсутствием возможности проявить себя, заработать, улучшить жизнь (т.е. в их жизни нет места подвигу). 32% говорят о низкой религиозной грамотности исламской молодежи, 21% - о возможности заработать путем участия в незаконных вооруженных формированиях, 16% - о недостаточной работе с молодежью лидеров традиционного ислама, 10% - об убедительности радикальных пропагандистов, 8% - об идее халифата как государства абсолютной справедливости (среди молодежи таковых 14%). И только 6% связывают влечение к радикализму с нарушением прав мусульман в РФ. Эти данные полностью подтверждают выводы политологов, в частности, авторов представленного в октябре 2015 г. аналитического доклада Кавказского геополитического клуба «Исламское государство»: сущность и противостояние».  [4]

57% дагестанцев (включая как молодежь, так и старшую группу) убеждено, что исламское сообщество в республике и стране свободно развивается в рамках действующего законодательства. Однако о том, что мусульмане испытывают проблемы и сложности, заявило 22% и почти столько же затруднились с ответом. Те, кто говорит о трудностях, обосновывают свою позицию ограничениями мусульман в отношении ношения хиджаба и т.д.

Опрос свидетельствует, что мусульманское сообщество Дагестана руководствуется в первую очередь нормами и требованиями традиционного ислама (34%). Почти четверть жителей республики считает, что определяющими являются общероссийские требования и нормы, предъявляемые к религиозным структурам, и лишь 13% убеждены, что местные мусульмане ориентируются на ситуацию, складывающуюся в мировом исламском сообществе (впрочем, среди молодежи таких практически половина).

4. 21 июня на заседании Научного совета ВЦИОМ были представлены результаты проекта [5] «Установки молодежи Северного Кавказа как фактор национальной безопасности». Исследование прошло в 2015 году среди 3000 жителей Дагестана, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Северной Осетии и Чечни в возрасте от 16 до 29 лет. В этой категории операцию ВКС России в Сирии поддержали 50% опрошенных, однако 30% отнеслись к ней «скорее» или «резко отрицательно». Данные по отдельным республикам разнятся: в Ингушетии российские удары по позициям «ИГ» воспринимают отрицательно 64% опрошенных (положительно - 29%), в Чечне эти цифры составляют 29% и 16% (54% затруднились с оценкой). Отметим, что исследование проводилось по заказу Центра стратегических исследований религии и политики современного мира, руководителем которого является одна из ключевых фигур федерального исламистского лобби Максим Шевченко.  

5. Какова на этом фоне позиция официальных мусульманских структур и объединений, в частности, Духовных управлений мусульман? Поддержки «ИГ», хотя бы и в завуалированной форме, не выразила ни одна из них. Некоторые выпустили фетвы, специальные обращения Советов улемов (алимов) и т.п. или соответствующие проповеди, прочитать которые были обязаны во всех мечетях. Первым в России фетву, запрещающую мусульманам участвовать в сирийских событиях, выпустило ДУМ РСО-А (май 2013 г.; обновленная фетва уже относительно «ИГ» издана в августе 2015 г.), ведущее активную разъяснительную работу среди молодежи. Позднее к ДУМ Северной Осетии присоединились ДУМ ЧР и ДУМ РФ (весна 2015 г.). В преддверие начала российской операции в Сирии и сразу после этого соответствующие фетвы и заявления выпустили ЦДУМ, ДУМ РД и некоторые другие Духовные управления. Однако в Татарстане, например, до сих пор этого не сделали, хотя по данным ФСБ, из Поволжья в «ИГ» уехало около 200 человек, что существенно превышает эти цифры по некоторым северокавказским республикам и, в частности, по той же Северной Осетии. Позиция российского традиционного ислама относительно событий на Ближнем Востоке подробно изложена в изданной Кавказским геополитическом клубом книге муфтия РСО-А Хаджимурата Гацалова «Россия и ислам: на острие атаки». [6]

6. Все это выбивает почву из-под пропагандистских спекуляций на подобные темы. В качестве примера таковых приведем статью Алексея Малашенко «Война в Сирии глазами российских мусульман» [7] (Фонд Карнеги, 23 июня):

«Участвовать в войне в мусульманском мире, имея за спиной 20 млн соотечественников-мусульман, рискованно. Особенно когда контролировать их настроения становится все сложнее, если вообще возможно. Российское военное присутствие в Сирии привело к определенной радикализации российского мусульманского сообщества. …Отношения российской уммы с теми, кто сражается на Ближнем Востоке, становятся все более прочными. ...Многие в российской умме задаются вопросом: какие интересы на самом деле преследовало руководство страны, ввязываясь во внутренний сирийский конфликт? И не слишком ли часто Россия воюет против мусульман? …(участие РФ в конфликте вызывает) рост претензий мусульман и радикализация их настроений. …Любое развитие событий в Сирии может означать поражение России и персонально Путина в глазах российских мусульман, а также понижение его реального рейтинга».

Голословные утверждения о якобы происходящей «радикализации российских мусульман» звучат не только из Фонда Карнеги, но и от ряда других экспертов. Но в чем проявляется эта «радикализация», или некое обострение «противоречий внутри исламской уммы СНГ», как утверждает [8] политолог Денис Соколов? Никаких аргументов в пользу этой точки зрения не приводится. Напротив, объективные и субъективные данные свидетельствуют о повышении уровня безопасности, в частности, в СКФО и практически полном разгроме террористического бандподполья (не путать с криминальным!).

7. О последних тенденциях: «группы смерти». Одна из задач их организаторов - отработка технологии управления поведением больших групп молодежи с целью их дальнейшего деструктивного использования.  Исследование суицидальных и околосуицидальных сообществ в социальных сетях (вКонтакте) демонстрирует полную схожесть их методов с методами пропагандистов «ИГ». [9] Мы заметили это еще год назад, изучая способы вербовки в интернете исламистских радикалов (это отражено в докладе Кавказского геополитического клуба «Исламское государство»: сущность и противостояние» [4]).

Организаторы сети околосуицидальных и «игиловских» сообществ, по всей видимости, пытаются охватить разные целевые аудитории. В зависимости от индивидуальных склонностей, темперамента и других личностных особенностей подростков подводят к мысли об убийстве либо других людей (вербуемые в «ИГ»), либо себя (контингент суицидальных групп). Логично предположить, что в глобальном плане за этими процессами могут стоять одни и те же структуры.

При этом условно-«игиловский» и условно-суицидальный контингенты частично совпадают, и в нужный момент обе линии могут сомкнуться (феномен террористов-смертников). В этом контексте использование «менеджерами» суицидальных групп исламистской и исламской (флаг Саудовской Аравии, поднятый вверх указательный палец и т.д.) символики выглядит далеко не случайным. Опасность происходящего в том, что новое поколение смертников не будет мотивировано идеологически. Это серьезно затруднит профилактику подобных терактов.

8. Направления первоочередного приложения усилий правоохранительных органов, общественных организаций и религиозных структур, призванных заниматься профилактикой любых экстремистских проявлений, очевидны. Прежде всего, это формулирование государственной идеологии (причем противостоять религиозной идеологии может лишь другая религиозная идеология), «обеспечение зажравшейся молодежи [10] подвигом» и активная разъяснительно-пропагандистская работа в молодежной среде, достижение реальной социальной справедливости (социальные лифты и т.п.).

В нынешних российских условиях все это практически не выполнимо.

Яна Амелина – секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба