Российско-турецкие отношения и кризис в Сирии: верит ли Москва словам?

«Извинения» турецкого лидера должны быть подкреплены конкретными делами. Означает ли частичная нормализация российско-турецких отношений скорую стабилизацию обстановки в Сирии? Американские «завлекалочки» в адрес Москвы и иные формы поддержки террористов

Конец июня был отмечен частичной нормализацией российско-турецких отношений, что вызвало волну разноречивых комментариев со стороны политиков и экспертов, в СМИ и социальных сетях. Нам представляется, что взаимные примиренческие жесты Анкары и Москвы носят больше вынужденный характер; их позитивные последствия для сирийской военно-политической динамики, мягко говоря, далеко не очевидны; более того, новые осложнения вовсе не исключены. Однако обо всём по порядку.

27 июня президентом России Владимиром Путиным было получено послание президента Турецкой Республики Реджепа Тайипа Эрдогана, в котором турецкий лидер выразил свою заинтересованность в урегулировании ситуации, связанной с уничтожением 24 ноября 2015 года турецкими ВВС российского военного самолёта. Для широкой публики это стало некоторой неожиданностью, однако сложно предполагать, что такого рода документы не согласовывались сторонами заранее, в том числе с использованием неформальных посреднических каналов (в этой связи часто упоминается Казахстан).

Согласно официальной версии [1], в послании, в частности, было отмечено, что Россия является для Турции другом и стратегическим партнёром, с которым турецкие власти не хотели бы портить отношения. «У нас, – подчёркивает Реджеп Тайип Эрдоган, – никогда не было желания и заведомого намерения сбить самолёт, принадлежащий Российской Федерации». Пропиарив усилия турецкой стороны по вызволению тела погибшего лётчика, Эрдоган соизволил «выразить своё сочувствие и глубокие соболезнования семье погибшего российского пилота» и (согласно русскому тексту) сказать: «извините. Всем сердцем разделяю их боль. Семью российского пилота мы воспринимаем как турецкую семью. Во имя облегчения боли и тяжести нанесённого ущерба мы готовы к любой инициативе». В послании также отмечается, что в отношении гражданина Турции, имя которого ассоциируется со смертью российского пилота, начато и ведётся судебное расследование. В заключение турецкий лидер выразил готовность «совместно реагировать на кризисные события в регионе, бороться с терроризмом».

Повторимся, это официальная версия: на внутреннюю аудиторию турецкие руководители транслировали [2] несколько иные фразеологические обороты при отсутствии [3] оригинала с «извинениями» на турецком языке. Оно и понятно: появление такового документа стало бы поводом для серьёзного недовольства Эрдоганом со стороны националистически настроенного электората, который он, собственно, и пытается консолидировать [4]. Получение же семьёй погибшего пилота материальных компенсаций турецкие власти предсказуемо обставили противоречивыми заявлениями официальных лиц и издевательской информационной шумихой [5].

Тем не менее, Москва сочла возможным «извинения» принять, пойдя на возобновление диалога с Анкарой, включая частичное снятие санкций [6] в сфере торговли и туризма. Впрочем, после теракта [7] в стамбульском аэропорту с десятками погибших любой здравомыслящий человек должен трижды подумать, прежде чем очертя голову штурмовать чартеры [8] в турецком направлении. Пусть там относительно дёшево, но жизнь в любом случае дороже (или всё же нет, и сомнительный отдых важнее?): в российском МИДе дали понять [9], что об отмене рекомендации внешнеполитического ведомства россиянам воздержаться от поездок в Турцию речи пока не идет. Терроризм там никуда не делся, и визовый режим для турецких граждан в этой связи также отменяться не будет. Кроме того, премьер-министр Д. Медведев заверил [10], что российские власти не намерены «сознательно менять экономику под любое государство, в том числе и под нашего крупного торгового партнёра, под Турцию», на которую приходится до 5 % внешнеторгового оборота нашей страны.

Но что же всё-таки побудило российское руководство пойти на форсированную, хотя и частичную, и с оговорками, нормализацию отношений с Анкарой, так называемые «извинения» которой носили не до конца искренний и вынужденный характер (впрочем, это в большой политике правило, знающее очень мало исключений)? Напомним, трагический ноябрьский инцидент [11] в небе над Сирией стал всего лишь следствием разногласий Москвы и Анкары в вопросе урегулирования ближневосточного кризиса. С началом вооруженного противостояния в Сирии в 2011 году турецкие власти сделали однозначную ставку на радикальные группировки и на смену власти в Дамаске, однако операция российских ВКС спутала туркам и их союзникам их не особо скрывавшиеся планы.

Напряжённые отношения с западными партнёрами, поддерживающими (в том числе оружием) курдские вооружённые формирования в Сирии, делают ситуацию на юго-востоке Турции [12] ещё более непредсказуемой. Превращение страны в логистический центр потоков оружия, следующего, в том числе, в направлении разномастных террористических банд, привело к ухудшению отношений практически со всеми соседями, если не сказать – к прогрессирующей дипломатической изоляции страны (1). Не забудем также о серьёзных экономических потерях, о росте внутреннего радикализма, растущей политической и этноконфессиональной поляризации турецкого общества.

В феврале-марте жёсткая и непримиримая позиция турецкого лидера едва не привела [13] к открытому военному конфликту России и Турции на сирийской территории. Возникшее напряжение удалось погасить частичным выводом российского контингента, следствием чего стало восстановление боеспособности подпитываемых с севера через участок границы Азаз – Джераблус террористических банд. Однако, несмотря на отдельные тактические успехи,  как подчёркивает [14] профессор университета Bilkent Онур Ишчи, «вместо того чтобы стать региональным лидером, Турция обнаружила себя даже в некоторой изоляции». После ухода Ахмета Давутоглу его сменщик Бинали Йылдырым назвал новую внешнюю политику «периодом восстановления или исцеления», что уже подразумевает «некоторое чувство вины за происшедшее». О том, насколько это чувство искренне, мы ещё поговорим.

В свою очередь, в условиях растущей напряжённости на западных границах и необходимости вести боевые действия на дальних рубежах, Москва также заинтересована хотя бы в частичном урегулировании разногласий с Анкарой, однако вовсе не любой ценой. Без перекрытия турецко-сирийской границы для боевиков запрещённых в России «Джебхат ан-Нусры», «Исламского государства» и других террористических группировок вряд ли можно говорить о кардинальном изменении подходов турецких властей к борьбе с международным терроризмом, несущим немалую опасность и для самой этой страны.

Можно предположить, что именно этот вопрос обсуждался в ходе сочинской встречи министров иностранных дел двух стран 1 июля 2016 года «на полях» заседания Совета глав МИД Организации Черноморского экономического сотрудничества (двумя днями ранее состоялся телефонный разговор президентов России и Турции). По итогам встречи Сергей Лавров сообщил о возобновлении [9] деятельности рабочей группы по борьбе с террором; следующим шагом, видимо, будет размораживание контактов по линии военных ведомств, «учитывая действия наших ВКС в соответствии с приглашением сирийского правительства, учитывая то, что Турция является участником коалиции, которую возглавляют США».

По мнению министра, Россия и Турция смогут обсуждать все, даже самые непростые вопросы, включая задачи пресечения подпитки террористов извне. Между Россией и Турцией нет разногласий, кого считать террористами, оптимистично отметил Лавров. «Сегодня мы обсуждали ситуацию, которая нас давно уже тревожит, а именно – когда наши американские партнеры не могут отделить отдельные оппозиционные отряды от «Джебхат ан-Нусры», – сказал он, напомнив, что американцы давно обещали это сделать.

Турецкий министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу также отметил: «Я не думаю, что есть различия между точками зрения РФ и Турции относительно террористических групп. Есть радикальные группы, есть умеренная оппозиция, и в некоторых районах они перемешаны. Мы просим, чтобы хорошие люди отделили себя от радикальных групп, иначе есть риск, что умеренная оппозиция станет более радикальной». В то же время Чавушоглу не преминул отметить, что считает террористами также и бойцов курдских отрядов самообороны в Сирии, с чем вряд ли согласны как в Москве, так и в Вашингтоне, и что вызывает со стороны турок крайнюю нервозность.

В эти дни появляется много предположений едва ли не о кардинальной смене турецкой внешнеполитической линии относительно Сирии. «Смертоносные теракты внутри страны толкают Анкару к смене приоритетов и к отказу от политики по Сирии, главным образом базировавшейся на гуманитарных принципах», – цитирует Financial Times турецкую газету Daily Sabah (2). Посол России в Дамаске Александр Кинщак выражает надежду [15] на то, что подходы Москвы и Анкары теперь сблизятся по многим вопросам. Однако на самом деле это вовсе не очевидно.

С одной стороны, нельзя не признать, что начиная примерно с весны 2016 года турецкие спецслужбы несколько усилили давление на боевиков радикальных террористических организаций, в том числе в приграничных районах. Оттуда, в свою очередь, обстреливали турецкие населённые пункты, в частности, в районе Килиса, с десятками убитых и раненых. Однако это ни в коей мере не противоречило экономическим контактам Турции с оккупированными террористами районами северной Сирии. Незаконная поставка энергоносителей с сирийских месторождений, массовый вывоз в Турцию древесины, других природных ресурсов является фактором стабилизации турецкой экономики в условиях обострения отношений Анкары с её ближними и дальними соседями.

Кроме того, боевики международных террористических организаций используются в борьбе против курдского ополчения не только на территории Сирии, но и, по-видимому, в самой Турции. По мере ослабления позиций «Исламского государства» в Анкаре сместили акцент на поддержку боевиков «Джебхат ан-Нусры», помимо прочих своих «достоинств», ещё и препятствующей выходу курдских сил к Средиземному морю. Не забудем и о поддержке вооружённых формирований проживающих на территории Сирии «туркоманов» – вряд все эти факторы потеряли своё значение для тех, кто по-прежнему делает ставку на «неоосманизм» с его неизбывной экспансией на сопредельные территории.

Террористы рубят леса [16] на севере Латакии для вывоза в Турцию

Турецкие СМИ акцентируют внимание на стремление [17] российского руководства «перевернуть кризисную страницу в двусторонних отношениях и начать процесс возобновления совместной работы по международной и региональной проблематике, а также по развитию всего комплекса российско-турецких отношений». Однако это точно не получится без встречных шагов Анкары по актуальным для Москвы региональным проблемам, к которым можно отнести не только сирийский кризис, но также ситуацию вокруг Крыма и в Причерноморье, вокруг Нагорного Карабаха и в Кавказском регионе в целом. Лучшим (убедительнее всяких слов) свидетельством серьёзности намерений турецких властей стало бы закрытие тренировочных без боевиков на территории страны. Причём, крайне желательно, опять-таки, не на уровне деклараций, а подтверждённое в соответствии с действующими международными соглашениями. Не меньшее значение имеет пресечение каналов снабжения «Джебхат ан-Нусры» вокруг Алеппо, на что вряд ли стоит сильно рассчитывать. Ведь как неоднократно подчёркивалось многими экспертами (в том числе и в наших публикациях [18]), именно освобождение от террористов экономической столицы Сирии стало бы ярким свидетельством приближения страны к долгожданному успокоению. Наконец, не стоит забывать о прошлогодних договоренностях так называемых «друзей Сирии», следствием которых стала резкая активизация боевых действий весной и летом 2015 года, когда, вслед за Пальмирой, падение Дамаска стало, как казалось, практически неизбежным…

Турецкие поставки боевикам под Алеппо не ограничиваются медикаментами. Фото PressTV

Напомним, в начале февраля ​Турция отказала [19] России в наблюдательном полете над своей территорией, предусмотренном Договором об открытом небе, создав таким образом «опасный прецедент неконтролируемой военной деятельности». Маршрут предполагал, в том числе, наблюдение районов, прилегающих к границе Сирии, и аэродромов сосредоточения авиации стран НАТО. Однако после прибытия российской миссии в Турцию и объявления планируемого маршрута наблюдательного полета, турецкие военные отказали в его проведении, ссылаясь на указание ведомства того самого господина Чавушоглу, который теперь вроде бы разделяет (пусть и не полностью) подходы России к вопросам борьбы с террористами. Таким образом, без изменения сложившейся порочной практики всё останется по-прежнему, и никакие формальные обмены любезностями не сблизят позиции сторон в сирийском вопросе.

Как было упомянуто выше, в ходе переговоров с турецким коллегой Сергей Лавров вновь затронул навязшую в зубах тему разграничения «умеренных» и «неумеренных» террористов, невозможность которого позволяет американцам поддерживать боевиков радикальных группировок, таких, как «Джебхат ан-Нусра». «Те, кто не хочет попадать под удары российской и сирийской авиации, должны уйти с позиций, которые занимают «Джебхат ан-Нусра» и «ИГ». Все очень просто, – объяснил [20] Лавров. – Если есть патриотическая оппозиция, конструктивная оппозиция, которая пока еще находится на территориях, контролируемых террористами, – пускай эта конструктивная оппозиция свои отряды оттуда уводит. Иначе она будет фактически рассматриваться как сообщник «Джебхат ан-Нусры» и ИГ».

Речь идёт прежде всего о группировках «Ахрар аш-Шам» и «Джейш аль-Ислам», постоянно (наряду с «Джебхат ан-Нусрой») нарушающих и без того хрупкое перемирие. Тем не менее, сделанное в ООН ещё в мае предложение [21] России признать их террористическими организациями было заблокировано США, Великобританией, Францией и Украиной. По-прежнему прикрывают террористов также в профильных структурах ООН, призванных, по идее, защищать права человека, последовательно попираемые террористами (и прежде всего основополагающее – право на жизнь). Так, в ответ на предвзятую резолюцию [22] по Сирии Совета по правам человека стал призыв России, Алжира, Ирака, Ирана и Китая провести расследование преступлений «Джебхат ан-Нусры». Ранее российская делегация обратила внимание [23] на упорное нежелание авторов документа признать, что основной причиной массовых злодеяний, убийств и пыток в Сирии являются «действия джихадистов».

Конечно, помимо принятия заявлений и осуждающих документов, необходимо вести речь о разгроме террористов, прежде всего под Алеппо, где налицо очевидные проблемы [24] с координацией действий сирийской правительственной армии и поддерживающих её формирований. В первых числах июля террористы из группировки «Джейш аль-Фатах» предприняли [25] многочисленные атаки в северном пригороде Алеппо Маллях с использованием танков, внедорожников с крупнокалиберными пулемётами, БМП и иной техникой, а также наёмников из Турции и ряда арабских стран. Сирийская армия сдерживает вылазки террористов, ожесточенные бои продолжаются непрерывно, звуки артиллерии слышны в самом городе Алеппо.

Осложняется ситуация и в провинции Латакия. Боевики «Джебхат ан-Нусра» и союзных ей бандформирований захватили город Кенсабба в 20 км от границы с Турцией и окрестные селения Taль Абу Асад, Айн аль-Кантарa, Ард аль-Ватта, Шиллиф, Шейх Юсуф. «Многочисленные отряды террористов напали на позиции армии и ополчения в четыре утра. Штурм шел со стороны поселения на границе и провинции Идлиб. У нас и у армии есть потери. Мы были вынуждены перегруппироваться и сейчас готовим контратаку», – рассказал [26] источник в сирийском ополчении, по словам которого, атака была реализована вновь сформировавшимся союзом террористических группировок под названием «Шам-Ислам». В его состав вошли семь группировок, включая крупные – «Ахрар аш-Шам», «Джеш аль-Ислам» и «Хезб ат-Туркман». Все группировки выступают под руководством главарей «Джебхат ан-Нусры».

Скорее всего, дальнейшим объектом экспансии террористов, обладающих мощной ракетно-артиллерийской поддержкой, станут и другие поселения Латакии, включая крупный пограничный город Сальма, ранее являвшийся главным оплотом террористов на севере провинции. Как и под Алеппо, в нападении на Кенсаббу участвовало много иностранных наемников, переброшенных накануне с территории Турции. Не утихают столкновения в окрестностях Пальмиры, где террористы не прекращают попыток вернуть утраченные позиции. В этой связи расплывчатые фразы Мевлюта Чавушоглу в Сочи представляются тактической уловкой: на земле, в полевых условиях, всё останется как прежде, в то время как политико-дипломатические усилия Анкары будут де-факто направлены на максимальное ослабление просирийских сил.

На это же направлены и так называемые предложения США [27] по углублению военного взаимодействия с Россией в противостоянии экстремистам в обмен на прекращение ударов сирийских войск по скоплениям боевиков, пользующимся американской поддержкой. Согласно Washington Post [28], «суть сделки в том, что США обещают объединить усилия с ВКС России, чтобы обмениваться данными о целях и координировать расширенную кампанию бомбовых ударов по «Джебхат ан-Нусра», сражающейся в основном против сил правительства президента Сирии Башара Асада».

Напомним, ранее Пентагон неоднократно отвергал российские предложения о координации военных операций; более того, по словам [29] представителя Минобороны России Игоря Конашенкова, именно в тех районах Сирии, где находится «оппозиция», защищаемая США, имеет место торможение мирного процесса и постоянные нарушения прекращения огня (3). Кроме того, 2 июля стало известно об американских санкциях против российских предприятий, помогающих сирийцам бороться против террористических группировок, что было охарактеризовано [30] российским МИД как пособничество «Исламскому государству» и ему подобным. «Впрочем, после того, как ЦРУ фактически выпестовало «Аль-Каиду» в Афганистане, беспринципность и безнравственность политики Вашингтона настолько очевидны, что и комментировать тут, по большому счету, нечего», – отмечает заместитель главы ведомства Сергей Рябков.

Не приходится сомневаться, что так называемые американские «предложения» также направлены на закрепление сложившегося и чрезвычайно опасного статус-кво на длительную перспективу. В результате Москва может быть поставлена перед крайне неприятной дилеммой: либо полномасштабное вовлечение в бесконечную «мятежевойну» с неизбежными серьёзными потерями, либо постепенный выход из Сирии [31], чреватый не только серьёзными репутационными издержками, но и дальнейшим экспортом нестабильности к рубежам Центральной Азии и Кавказа (4).

Судя по данным [32] военно-дипломатического источника в Москве о том, что в октябре 2016 – январе 2017 гг. наносить удары по боевикам будут и лётчики авиационной группировки на базе Хмеймим, и палубная авиация с авианосца «Адмирал Кузнецов» (5) «в самом тесном взаимодействии между собой», второй вариант, как минимум, не рассматривается. Таким образом, американское присутствие в Сирии будет и дальше оказывать заметное влияние на действия как проправительственных формирований, так и внешних союзников официального Дамаска.

Чем дальше, тем больше вышеуказанный фактор будет дестабилизировать обстановку и в соседних с Сирией государствах, также рискующих превратиться в ареал массовых беспорядков. 26 июня «Нью-Йорк Таймс» сообщила [33], что американское оружие, поставляемое боевикам антисирийской вооруженной оппозиции, проходящим подготовку в Иордании, расхищалось сотрудниками местных силовых структур с дальнейшей перепродажей на черном рынке. Некоторые из этих стволов уже засветились в руках террористов на территории самой Иордании, но, как говорится, лиха беда начало. По информации «Аль-Джазиры» [34], прибыль занятых торговлей оружием иорданцев оценивается в миллионы долларов. Главные иорданские рынки оружия существуют в Маане на юге страны, в Сахабе около столицы Аммана и в долине реки Иордан. С конца 2013 года ЦРУ работает непосредственно с Саудовской Аравией, ОАЭ и с другими странами с целью вооружения и обучения групп боевиков, перебрасываемых через границу в Сирию.

Роль Анкары в подобного рода схемах также более чем велика; достаточно напомнить, что база для тренировок боевиков была открыта [35] в Искендеруне уже ноябре 2011 года. И сегодня лучшим доказательством пересмотра прежней деструктивной политики Турции на территории соседней страны стала бы реальная, а не декларативная борьба с террористическими группировками, максимальное осложнение их деятельности. Что-то, однако, подсказывает, что если это и произойдёт, то не скоро. Надежды на коренной пересмотр действующими турецкими властями своей прежней политики на сирийском направлении по-прежнему минимальны.

Примечания:

1. Примеры подобного рода подрывной деятельности мы неоднократно приводили в предыдущих статьях. Здесь упомянем о заявлении [36] представителя иранского МИД Джабери Ансари, призвавшего 11 мая Анкару пересмотреть политику поддержки терроризма в регионе после того, как Россия обнародовала информацию о том, что недавние химические атаки террористов в Ираке были выполнены взрывчатыми веществами, имевшими турецкое происхождение. «Мы неоднократно заявляли, что использование терроризма как инструмента в региональных кризисах является неблагодарной политикой, которая приведет к обратным результатам. Мы также неоднократно отмечали, что ожидаем, что наши друзья и соседи пресекут террористическую деятельность, которая создает хаос в регионе, и идет в противоречии с интересами всех региональных стран и правительств», - сказал, в частности, Д. Ансари. И это далеко не единственный пример подобного рода. В нашумевшей статье [37] Сеймура Херша говорилось, что за применением газа зарин в пригороде Дамаска Западная Гута в августе 2013 года могла стоять группировка «Джабхат ан-Нусра». Организовали же зариновую атаку турецкие спецслужбы в попытке спровоцировать американскую вооружённую интервенцию в Сирии. По информации С.Херша, отравляющие вещества, как и обычное оружие для сирийских боевиков, поставлялось бандитам из арсеналов ливийской армии через Турцию. Договоренности об этом были достигнуты между ЦРУ, британской разведкой МИ-6 и турецкой разведкой MIT.
2. Кстати, в этой весьма интересной публикации [38] содержится утечка о некоей якобы организованной в Турции (за неделю до письма Эрдогана) встрече между лидерами сирийской оппозиции и представителями Москвы. Впрочем, возможно, это было сделано с целью внесения дополнительного элемента недоверия в отношения Москвы и Дамаска, что, по-видимому, является одной из целей данной статьи.
3. При этом пользующиеся открытой военной поддержкой США оппозиционные группы, такие, как «новая сирийская армия», о которой мы упоминали [39] в предыдущем материале, неизменно терпят поражение от террористов «ИГ», что, на наш взгляд, является хорошей иллюстрацией американской тактики в Сирии, предполагающей бесконечную войну.
4. «Единственный способ изменить поведение Москвы – это угроза и использование силы», – бьёт в набат [40] в связи с «извинениями» Эрдогана американская The Washington Times, призывая готовиться к войне с «русскими». Конечно, эта война, имеющая гибридный характер, будет вестись по нескольким региональным «фронтам» одновременно.
5. На борту крейсера будут находиться «порядка 15 истребителей Су-33 и МиГ-29К/КУБ и более десяти вертолетов Ка-52К, Ка-27, Ка-31». В конце января – начале февраля авианосец, который возглавит постоянную группировку ВМФ России в Восточном Средиземноморье, вернется в Россию [41].