В Израиле немало обеспокоены

Официальные лица США и Ирана провели в минувшем мае «опосредованные» переговоры в Омане: посредники из аравийского султаната сновали между отдельными комнатами, где располагались американцы и иранцы, для передачи сообщений, сообщили [1] изданию Axios три источника, проинформированных по этому вопросу.

Делегацию администрации Байдена возглавлял координатор Белого дома по Ближнему Востоку Бретт Макгурк, без особой огласки [2] отправившийся в Оман 8 мая. В состав иранской делегации, по некоторым данным, входил переговорщик Ирана по ядерной программе Али Багери-Кани, что предопределяет основную дня переговоров.

Таким образом, Вашингтон и Тегеран возобновили контакты, пусть и опосредованные, после нескольких месяцев «растущей обеспокоенности» и стремления к «сдерживанию ядерной программы Ирана». Американцы неизменно твердят, что Иран, дескать, «заплатит высокую цену» в случае продолжения обогащения урана до 90% (уровень, необходимый для производства ядерного оружия). В феврале агентство Bloomberg со ссылкой «высокопоставленных дипломатов» поведало [3] о достижении уровня в 84 процентов, наиболее высокого, обнаруженного инспекторами в Иране на сегодняшний день. Эту информацию немедленно опровергли как в Тегеране, заявив, что никогда не превышали уровня в 60 % обогащения, так и в МАГАТЭ [4], что вполне примечательно.

Но, как, вероятно, и предполагалось, анонимная статья Bloomberg породила месяцы рассказов о том, что “Иран близок к созданию ядерной бомбы”, что удобно послужило оправданием для усиления угроз США и Израиля в адрес Исламской Республики, чтобы получить рычаги влияния за столом переговоров.

Если верить источникам Al Monitor, целью непрямого обмена мнениями между администрацией Байдена и иранцами было не только «достижение взаимопонимания» о путях деэскалации иранской ядерной программы, но также региональная политика Ирана и его опосредованное участие в вооружённом конфликте на территории бывшей Украинской ССР. В случае достижения понимания, оно могло быть использовано в качестве основы для будущих переговоров с целью выйти на новую «ядерную сделку» взамен выброшенного Трампом в 2018 году в мусорную корзину «СВПД».

Удалось ли сторонам сблизить позиции, пока доподлинно неизвестно. По информации Axios, в апреле администрация Байдена обсуждала с европейцами и израильтянами вероятные перспективы достижения временного соглашения с Ираном, которое предусматривало бы некоторое смягчение санкций в обмен на замораживание Тегераном части своей ядерной программы.

При этом в Совете национальной безопасности «по-прежнему сосредоточены на сдерживании дестабилизирующего поведения Ирана посредством давления, тесной координации с нашими союзниками и деэскалации в регионе. Это включает в себя обеспечение того, чтобы Иран никогда не приобрел ядерное оружие, поэтому, конечно, мы внимательно следим за деятельностью Ирана по обогащению [урана]». Дескать, Америка предпочитает дипломатию, но готова «предпринять действия в полной координации с нашими партнерами и союзниками, чтобы гарантировать, что Иран никогда не получит ядерное оружие».

В Тегеране категорически отметают слухи о возможном обсуждении в Маскате «ядерной программы» Ирана, твёрдо заявляя о непринятии каких-либо корректировок вышеупомянутой «ядерной сделки» 2015 года. Как утверждает [5] NBC, потенциальная формула сделки, о «близости» которой заявил [6] министр иностранных дел Омана, могла бы включать взаимное освобождение заключенных и размораживание до 10 млрд. долл. иранских авуаров в южнокорейских банках (платежи за чёрное золото) и в Ираке, пока заблокированных американскими санкциями. Сообщается [7], что процесс частичного высвобождения более 6 млрд. долл., хранившихся в Международном Валютном Фонде, а также более 3 млрд. долл. в Ираке уже начался. Среди других обязательств [2] Ирана – якобы прекращение нападений союзных аффилированных с ним группировок на американские объекты в Сирии и Иранке, а также отказ от поставок России баллистических ракет

Одновременно Пентагон наращивает активность в Персидском заливе, подогревая региональную напряжённость. В начале марта, выступая перед профильным комитетом Конгресса, глава Комитета начальников штабов Марк Милли рассказал [8], что Иран якобы способен произвести достаточно расщепляющегося материала для ядерного оружия в течение двух недель, и ещё несколько месяцев – для окончательной сборки бомбы. Это стало сигналом к очередной антииранской кампании «на земле, в небесах и на море». На захват американцами следующего в Китай танкера со своей нефтью иранцы ответили зеркально, задержав в Оманском заливе танкер, следовавший из Кувейта за океан. Менее чем через неделю Иран также задержал другой танкер, в момент, когда тот проходил через Ормузский пролив в направлении эмиратского порта Фуджейра.

Это произошло после заявлений официального представителя Белого дома Джона Кирби, жаловавшегося на неоднократные иранские угрозы коммерческому судоходству в Персидском заливе, на которые в Пентагоне не могут не ответить. Этот «обмен уколами» вполне смахивал на проверку переговорных позиций контрагента перед возвращением за стол переговоров, и Иран ясно показал, что не намерен поддаваться на давление. Эскалация сменилась неформальным запросом Вашингтона переговоров, целью которых «является достижение понимания относительно путей деэскалации ядерной программы Ирана, его поведения в регионе, а также его вмешательства в конфликт на Украине». По мнению [9] иранского аналитика Амина Берто, «единственное, чего сейчас хотят США – это остановить увеличение обогащения урана в Иране без военного конфликта», поскольку США, помимо напряжённых отношений с Китаем, вовлечены в российско-украинский кризис. Признавая потенциальные последствия израильской агрессии против Ирана, способной перерасти в более масштабную войну в Персидском заливе, едва ли в США активно поддержат гипотетическую крупномасштабную военную авантюру в Западной Азии. Вместе с тем, они не заинтересованы в том, чтобы позволить Ирану «пороговым» государством, способным в любой момент финализировать работы по созданию первичного ядерного арсенала.

Возможные варианты противодействия этому (включая провоцирование и поддержку многомесячных беспорядков на этноконфессиональной и иной почве) были изучены ранее и доказали свою невысокую эффективность. Ужесточение санкционного режима подтолкнёт [10] Тегеран к дальнейшему укреплению военно-политических связей с Москвой и Пекином. Во второй половине июня в Катаре и Омане побывал министр иностранных дел Ирана Х.А. Абдолляхиан. Высказывается предположение, что осознание текущих реалий и привело Белый Дом на переговоры в Маскат, а также к вышеупомянутой «невиданной финансовой щедрости». В то же время, заинтересованность Ирана в дальнейшем переговорном процессе едва ли подразумевает принятие всех американских условий. Конечная цель Тегерана предполагает полную отмену санкций в обмен чёткие параметры гражданской ядерной программы. «В соглашении (с Западом) нет ничего плохого, но инфраструктуру нашей ядерной промышленности трогать не следует», – заявил [11] 11 июня рахбар Али Хаменеи в ходе встречи с группой иранских экспертов по ядерной программе, отметив также необходимость понимания того, «кому можно доверять, а кому нет». В телевизионном выступлении на следующий день Верховный лидер отметил: «Я не вижу ничего плохого в соглашении с Западом, если инфраструктура нашей ядерной промышленности не будет затронута», заверив, что Иран будет продолжать постоянные контакты и сотрудничество с МАГАТЭ. Али Хаменеи ещё раз подтвердил принципиальную позицию о недопустимости обладания ядерным оружием как противоречащего нормам исламской религии.

Несложно заметить, что Иран наращивает уровень обогащения урана в ответ на постоянные военные действия Израиля, часто при поддержке США, направленные против его ядерной инфраструктуры, включая резонансные убийства физиков-ядерщиков, таких, как Мохсен Фахризаде. В то время как Тегеран и Вашингтон отрицают достижение какого-либо значительного прогресса в восстановлении ядерного соглашения, в Тель-Авиве обеспокоены. Израиль выступает против любого соглашения США с Ираном и, «никакая сделка с Ираном не обяжет Израиль, который сделает все, чтобы защитить себя», – заявил [12] Нетаньяху Блинкену после возвращения последнего из Саудовской Аравии. Согласно отчету Иерусалимского центра  по общественным  связям, любое новое ядерное соглашение между Вашингтоном и Тегераном несёт опасность для Израиля, ибо предоставит Ирану дополнительные материальные и иные преимущества. Израильский аналитический центр также отмечают большую озабоченность должностных лиц, неспособных помешать достижению временного соглашения Америки с Тегераном через лоббистские возможности израильтян.

Несмотря на некоторые оптимистичные оценки [13], едва ли неформальные американо-иранские контакты приведут к закреплению каких-либо договорённостей на бумаге, которые республиканцы в Конгрессе (и не только они) с большой вероятностью торпедируют. Однако сам факт их проведения свидетельствует о заинтересованности обеих сторон в хотя бы частичной разрядке напряжённости, чему немало способствовала нормализация при активном содействии Пекина саудовско-иранских отношений.