На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил эксперт Фонда стратегической культуры, российский политолог Андрей Арешев.

- Как Россия отнеслась к заявлениям армянских властей о том, что ради «реальной Армении» надо отказаться от «исторической Армении»? И не видит ли Россия угрозы в том, что вместе с «исторической Арменией» действующие армянские власти откажутся от исторических отношений с Россией?

- Безусловно, за дискурсом, продвигаемым премьер-министром Армении Никола Пашиняна, достаточно внимательно следят в России, а также, к примеру, в Азербайджане и в других государствах, размышляя и предполагая, насколько далеко могут зайти процессы трансформации современной армянской национально-культурной идентичности и к каким последствиям они могут привести уже в среднесрочной перспективе. Порою трудно уследить за полётом мысли главы правительства, равно как и прямо противоположные оценки одних и тех же явлений, событий, исторических процессов.

Поневоле складывается впечатление, что порою журналистское прошлое довлеет над действующим главой правительства, в то время как государственный деятель всё-таки в своих заявлениях, рассуждениях и практических действиях руководствоваться национально-государственными интересами. К примеру – укреплять приграничную безопасность и стремиться к нормализации отношений с соседями, чему, на мой взгляд, способствовало бы скорейшее возобновление работы двусторонней межправительственной комиссии под руководством вице-премьеров Шахина Мустафаева и Мгера Григоряна.

Пока же ясность отсутствует, мы не можем не задумываться о том, что будет произнесено завтра, и не будет ли оно кардинально отличаться от того. что мы слышим сегодня и слышали вчера, как это уже было в случае с Нагорным Карабахом. Вообще, увод внимания избирателей от собственных поражений и провалов, манипулирование общественным мнением, его отвлечение «на негодный объект», практикуемое многими политиками, однако такие сомнительные приёмы рано или поздно перестают работать.

Противопоставление «исторической» и «реальной» Армении логически проистекает из логики рассуждений тогдашнего главного редактора газеты «Айкакан Жаманак», прямо противопоставлявшего в 2005 году в статье «Забыть героическое прошлое» [1] современное поколение «неправильным», по его мнению, предшественникам:

«Я осуждаю наших предков, проклинаю их, потому что они ничего не сделали для того, чтобы мы сегодня жили более достойно и более гордо. Наши предки не позаботились о своих потомках хотя бы настолько, насколько заботятся о них животные согласно своему инстинкту.

Я осуждаю всех тех, кто восхваляет наших предков, поскольку таким образом они всего лишь отказывают следующему поколению в праве иметь достойную и сильную родину, наделяя нас, живущих, правом ничего не оставлять в наследство будущему поколению. Прославляя наших предков, они всего лишь придают новую силу тому порочному процессу, в котором мы пребываем уже более двух тысяч лет, начиная с того времени, когда прозванный Великим Тигран положил свою корону под ноги римскому наместнику — тот Тигран, которого предал собственный сын по той простой причине, что не получил и примитивного воспитания, подобно наглым щенкам современных армянских чиновников...»

Можно цитировать и далее подобного рода рассуждения, наверное, вполне объяснимые для эмоционального публициста, однако, мягко говоря, странноватые для государственного деятеля. От какой «исторической» Армении сегодня предполагается отказаться, и какая «реальная» должна прийти на смену? Каким образом предполагается высчитывать подлежащих «проклятию» предков и исходя из каких критериев выискивать «правильных»? Предполагается ли под «исторической» страной легендарная империя Тиграна Великого, Государство Багратидов, Киликийская Армения? Является ли она «правильной» по причине тесных связей с тогдашними «носителями западной демократии» в лице крестоносцев, в отличие от несознательных карабахских меликов, искавших заступничества у «неправильного» северного царя? Может быть, речь идёт о разделённой между Турцией и Персией территории проживания армян накануне начала длительного и поэтапного процесса присоединения Кавказского края к Российской империи? Или имеется в виду «Первая республика» 1918-1920 гг., последние правители которой повелись на обещания Антанты, погнавшись за эфемерными миражами Севрского договора, о котором, в столетнюю годовщину его подписания, Никол Пашинян вспоминал за месяц с небольшим до начала «44-дневной» войны? Предполагается ли объявить «исторической» «вторую» республику, социалистическую Армению в составе Советского Союза, период которой, несмотря на все трудности, характеризуется невиданным социально-экономическим, интеллектуальным культурным и демографическим прогрессом? Сделали ли её граждане всё возможное для того, чтобы нынешние распорядители судеб армянского народа «сегодня жили более достойно и более гордо»? И не предполагается ли вместе с этой «исторической» Арменией окончательно отринуть и традиционные тесные и дружественные отношения с «северным соседом» в пользу новоявленных гарантов безопасности» и процветания под сенью западной клюквы? Несложно заметить, что логика подобных рассуждений ведёт к дальнейшей фрагментации общества по политическому, идеологическому, земляческому и иному признаку, что неизбежно негативно скажется и на взаимоотношениях с зарубежными диаспорами, которые в зависимости от меняющейся внешнеполитической конъюнктуры, также будут делиться на «правильные» и «неправильные».

Напомню в этой связи и недавнее интервью [2] господина Пашиняна изданию The Wall Street Journal, в котором он говорит, что в историческом контексте он «не столько подчёркивал отношения между Арменией, армянским народом и Россией, сколько подчёркивал бы отношения между Арменией и Турцией или между Арменией и тюркоязычными народами региона, точнее, отношения Армении с Турцией и Азербайджаном. Именно здесь все вопросы и здесь ответы на все вопросы». Думается, речь идёт о выборе ориентации, неизменно сопровождавшем армянскую общественно-политическую мысль на протяжении последних полутора столетий, в том числе – в период отсутствия собственной государственности.

Возобновление данной дискуссии в нынешних непростых условиях, как упомянуто выше, неизбежно породит новые разделительные линии, что едва ли будет способствовать достижению общественного согласия по вопросам не только внешней, но и внутренней политики. К примеру, вслед за «декарабахизацией», уже ставшей фактом, вполне возможно, уже в ближайшем времени могут быть представлены относительно новые для армянской историографии нарративы относительно событий Первой мировой войны, до некоторой степени схожие с подходами турецкой историографии и предполагающие вину России за всё то, что происходило на территории Западной Армении в последней трети XIX – первой четверти XX веков. То же самое касается и событий на Кавказе, включая «сложные вопросы» армяно-азербайджанских отношений в начале и в конце XX века. Под данную идеологическую доктрину будут избирательно подгоняться отдельные факты, однако изначально ложный посыл в конечном итоге заведёт в тупик.

Как показывает опыт некоторых других бывших советских республик, современные средства массовой пропаганды, так называемой «мягкой силы», способны творить «чудеса», причём отнюдь не в позитивном значении этого слова. В любом случае, как мне представляется, в России с пониманием отнесутся к любому выбору армянского народа и тех политических элит, которым он вверил решение судеб страны путём легитимной демократической процедуры. Однако мне сложно представить, к примеру, что прогрессирующее отчуждение в военно-политической сфере, либо же «ударное» внедрение антироссийских нарративов можно будет до бесконечности совмещать с получением выгод и преференций от членства в Евразийском экономическом союзе. Едва ли демагогические заявления о стремлении отделить «политику» от «экономики» удастся долго совмещать, к примеру, с блокировкой функционирования в Армении карт платёжной системы «МИР» (и это далеко не единственный пример подобного рода).

После вынужденного начала в феврале 2022 года Россией специальной военной операции на Украине степень конфронтации коллективного Запада с нашей страной кратно возросла. Американцы и европейцы не скрывают, что стремятся к более плотному вовлечению Еревана в выстраиваемую ими систему антироссийских санкций, предлагая за это различного рода преференции. Конечно, кому-то они могут показаться заслуживающими внимания, однако в долгосрочной перспективе подобного рода посулы неизбежно обернутся очередным разочарованием от несбывшихся изначально завышенных ожиданий.

- Вы упомянули о попытках Запада «переориентировать» Армению. По этой теме в Армении идут дебаты: власти и провластные эксперты считают, что именно Запад может заменить Россию в регионе и обезопасить Армению от Турции и Азербайджана. В свою очередь, оппозиционно настроенные или критически настроенные к властям эксперты считают, что под предлогом ориентации на Запад фактически идёт переориентация на Турцию. Они говорят, что именно Турция является «оператором» Запада в регионе. Ваше мнение об этом?

- Безусловно, мне более близка вторая точка зрения, предполагающая преимущественную ориентацию на Турцию и на более тесную интеграцию Армении в выстраиваемые её западными и восточным соседями коммуникационные проекты на Южном Кавказе, что станет залогом дальнейшего внешнеполитического «разворота» на Запад. К слову, подобного рода идеи высказывались в Армении в самом начале пути к «Третьей Республике», ещё до распада Советского Союза, когда прозападные настроения получили серьёзный импульс. В начале 1990-х годов в Ереван приезжали турецкие дипломаты, до апреля 1995 года, когда нагорно-карабахский конфликт перешагнул границы бывшей автономной области, через турецкую территорию в Армению периодически поступала гуманитарная помощь.

В последующие годы, по мере укрепления связей уже с «новой» Россией и необходимости получения от неё разнообразной помощи (в том числе в контексте переговорного процесса под эгидой Минской группы ОБСЕ), они несколько отошли на второй план.

Попытки нормализации армяно-турецких отношений в отрыве от «карабахского вопроса» во второй половине 2000-х годов окончились неудачей, однако изменение статус-кво в Нагорном Карабахе в конце 2020 года придало армяно-турецким контактам дополнительный импульс. Не так давно министр иностранных дел РФ Арарат Мирзоян рассказал о том, что Никол Пашинян и Реджеп Эрдоган постоянно поддерживают контакты, что, безусловно, является приметой времени.

Достаточно посмотреть на географическую карту, чтобы понять, что именно турецкое направление является залогом западной ориентации Армении в рамках заявленной диверсификации внешнеполитического курса. До определённой степени это закономерный процесс, поскольку позиции России на Южном Кавказе и на постсоветском пространстве в целом (не случайно некоторые политологи предлагают и вовсе отказаться от этого термина) уже далеко не те, что прежде. Для того, чтобы хотя бы частично исправить ситуацию, придётся пройти непростой путь, с учётом неизбежной смены элит и прихода в политику представителей молодого поколения, полностью сформировавшихся уже в «новой», независимой Армении.

- Нынешняя ситуация очень напоминает ситуацию в Армении в 2013 году, когда надо был сделать выбор между евроинтеграцией, соглашением об ассоциации с ЕС и Евразийским союзом. Когда Запад активно требовал от Армении сделать геополитический выбор, а Армения в итоге выбрала евразийскую интеграцию. Сейчас Запад давит на Армению, выступает с различными инициативами, а Россия пока что намного более пассивна. Может ли сейчас снова повториться история 2013 года?

- Мы помним, как тогда развивались события. В конечном итоге, после нескольких лет «европеизации» (которая после этого отнюдь не прекратилась), Армения стала членом Таможенного, а вслед за ним и Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Это, однако не помешало подписанию через несколько лет Соглашения о всеобъемлющем и расширенном партнерстве Армения – ЕС, предполагавшего в том числе и сворачивание работы атомной электростанции в Мецаморе с учётом «необходимости её замены новой мощностью для обеспечения энергетической безопасности и условий для стабильного развития Армении». Как несложно понять, давление в пользу замены России Западом в контексте энергетического сотрудничества – одно из направлений давления, оказываемого Соединёнными Штатам и Европейским Союзом на действующие армянские власти.

Другое направление, о котором я упомянул выше – требование придерживаться более жёсткой антироссийской санкционной политики, что со временем может привести к эрозии членства Армении в ЕАЭС. Требование «сделать выбор» звучит сегодня куда более жёстко, нежели 10-15 лет тому назад, что обусловлено, как мы опять-таки говорили выше, глобальной конфронтацией между коллективным Западом и Россией в контексте украинского кризиса. Думается, основная борьба и закулисные баталии будут разворачиваться вокруг механизмов поддержания и воспроизводства взаимовыгодных двусторонних торгово-экономических связей в новых. Всё более неблагоприятных условиях. На 8 мая в Москве запланирован юбилейный саммит ЕАЭС, председательствует в котором в текущем году именно Армения. Будет надеяться, что хотя бы некоторые взаимоприемлемые «развязки» будут найдены.

Насколько действующей армянской власти удастся совместить европейский выбор и западный выбор – покажет уже ближайшее будущее. Безусловно, армянские производители получают от участия в ЕАЭС ощутимые выгоды. Однако на примере некоторых постсоветских республик, в частности Украины, мы понимаем, прагматические соображения зачастую пасуют перед идеологически мотивированным напором. В то же время заявления европейских чиновников, которые доносит, в частности, пресс-секретарь Еврокомиссии по иностранным делам и политике безопасности Петер Стано, едва ли дают сторонникам «европейского пути» сколь-нибудь обоснованные поводя к оптимизму.

- И, пожалуй, последний вопрос, связанный с выводом российских миротворцев из Карабаха, вызвавшим шквал комментариев…

- Право слово, это несколько странно. После окончательного перехода оставшейся после 2020 года армянской части края под военно-административный контроль Баку и практически полного исхода армянского населения вывод российских миротворцев стал исключительно вопросом времени и согласования второстепенных технических деталей. Очевидно, такое согласование велось профильными ведомствами России и Азербайджана, и вот накануне, 17 апреля Хикмет Гаджиев рассказал о начавшемся процессе вывода российских военнослужащих во исполнение решения, принятого высшим руководством двух стран.

По словам [3] главы комитета Совета Федерации по международным делам Григория Карасина, вывод российских миротворцев из Нагорного Карабаха является следствием признания его частью Азербайджана действующей армянской властью: «…после разрешения карабахского вопроса устами Пашиняна, который сказал, что это территория Азербайджана, вопрос о пребывании наших миротворцев решался уже в прямом контакте с руководством Азербайджана. И было принято решение поэтапно вывести их оттуда».

Мне думается, что и Азербайджан, и Армения будут подвергаться различным формам давления, в то время как Москва будет пытаться предпринимать всё возможное, дабы сохранить хотя бы относительную стабильность по периметру южных границ.

По материалам: verelq.am [4]