10 ноября на международном саммите по изменению климата в египетском Шарм-эль-Шейхе прошли переговоры турецкой делегацией и министром иностранных дел Египта Самехом Шукри, касавшиеся, в основном, вопросов повестки дня форума. Ранее глава египетской дипломатии заявлял о том, что процесс нормализации отношений с Турцией остановлен вследствие неизменной политики Анкары в раздираемой ожесточённым вооружённым конфликтом Ливии. «Две предварительные встречи дали возможность выразить нашу обеспокоенность по поводу ситуации в регионе. Этот путь не возобновился, поскольку нет никаких изменений в отношении действий Турции в Ливии», – заявил [1] Шукри в конце октября в интервью саудовскому телеканалу Al-Arabiya.

В очередной раз ситуация накалилась в начале октября после подписания [2] триполитанским «Правительством национального единства» нескольких предварительных экономических меморандумов с Турцией, включающих разведку энергоресурсов в Средиземном море. В Каире утверждают, что полномочия «ПНЕ» истекли, а следовательно, оно не может подписывать подобного рода сделки. В свою очередь, министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу выступил в защиту нефтяной сделки с Триполи, обвинив Египет в поиске надуманных предлогов для торможения и без того хрупкого процесса нормализации: «Мы не несем ответственности за медленные темпы переговоров о примирении. Мы искренне пытаемся нормализовать отношения с ними. Но, как говорится, для танго нужны двое». Здесь надо напомнить о долгосрочных планах Реджепа Эрдогана на нефтегазовые ресурсы североафриканской страны: «Мы стремимся расширить наше сотрудничество, включая разведку и буровые работы, чтобы воспользоваться природными ресурсами на ливийской территории», – заявил турецкий лидер в 2020 году.

Египтян, поддерживающих [3] парламент, базирующийся на востоке страны в Тобруке,  небезосновательно беспокоит сохраняющееся в Ливии присутствие «иностранных сил» и отсутствие «решительных мер» по их выводу. В соответствии с подписанным 25 октября премьер-министром и министром обороны «ПНЕ» Абдель Хамидом Дбейбой и министром обороны Турции Хулуси Акаром соглашением, турецкие ВВС будут обучать лётчиков «триполитанской» армии. Ранее турки передали своим режиму Дбейбы предположительно два учебных самолёта Hurkus-C. Можно предположить, что в перспективе, особенно в случае движения к унификации парка военной авиации, под предлогом «совместного патрулирования» Турция будет ещё более уверенно себя чувствовать в ливийском небе и над Средиземным морем.

Продолжаются и поставки в Ливию турецкого оружия и техники, а также о подготовке сил спецназначения, что является грубым нарушением ряда резолюций Совета Безопасности ООН. В ноябре 202 года Анкара и Триполи подписали соглашения о военном сотрудничестве, позволяющее туркам размещать свои войска в Ливии и о демаркации морских границ, не признанное никем из соседей по Средиземноморскому региону. Согласно заявлению военного ведомства Турции, по состоянию на конец ноября 2021 года завершено обучение 6799 ливийских военнослужащих и ещё 974 продолжало находиться на обучении.

Как известно, отношения между Каиром и Анкарой резко испортились после свержения в 2013 году военными во главе с Абдель Фаттахом ас-Сиси протурецкого президента Мохаммеда Мурси из запрещённой в России группировки «Братья-мусульмане», внесённой египетскими властями в список террористических организаций. В мае и сентябре 2021 года Каир и Анкара провели два раунда предварительных переговоров [4] в попытке решить спорные вопросы и восстановить разрушенные отношения. Заметно приутихла деятельность обосновавшихся после 2013 года в Стамбуле оппозиционных египетских телеканалов, а некоторые радикальные критики [5]  режима ас-Сиси. Такие, как Моатаз Матар и Мохаммед Насер, и вовсе покинули Турцию. Со своей стороны, египетские проправительственные СМИ смягчили риторику по отношению менее критично относиться к Эрдогану режиму. Напряжённость в двусторонних отношениях последних лет не привела к сворачиванию торгово-экономических связей между Египтом и Турцией, которые, по некоторым данным [6], и вовсе значительно выросли. Подписанное ещё в 2005 и вступившее в силу в 2007 году соглашение о свободной торговле привело почти к её почти утроению к 2020 году – с 4,42 до 11,14 млрд. долл. Как видим, оно вполне пережило политический кризис 2013 года и его последствия, что свидетельствует о способности сторон отделять бизнес от политики. Более того, в минувшем августе  в Каире побывала [7] внушительная турецкая деловая делегация. Несмотря на вся противоречия, сохраняются перспективы экономического сотрудничества, включая добычу и экспорт природного газа с месторождений Восточного Средиземноморья. Турция является одним из крупнейших потребителей природного газа и в значительной степени зависит от импорта из-за рубежа. К концу 2021 года Египет стал [8] ключевым поставщиком сжиженного природного газа в Турцию, и ожидается, что спрос на этот ресурс возрастет. Растёт экспорт в арабскую страны натурального камня из Турции и некоторых других товаров. Не могут не учитывать в Египте, являющемся одним из основных импортёров российской пшеницы, и растущих претензий Турции на роль макрорегионального зернового «хаба».

Впрочем, сохраняющиеся нерешённые вопросы и прежде всего ливийский, могут свести все эти достижения на нет. По мнению [9] Джалеля Харчауи из Royal United Services Institute, Анкара не предприняла никаких ощутимых усилий для реального сближения с Каиром и «не предложила никаких компромиссов. Там действительно говорилось о сближении с Египтом и его ливийскими ставленниками, но на самом деле Турция сохранила свою жёсткость и свои инструменты власти в Триполитании». Более того, «Турция хочет выйти за пределы северо-западной провинции Ливии» с тем, чтобы ещё больше укрепить свои позиции на территории бывшей Джамахирии. В то же время, как утверждает [10] связанный с правительством Дбейбы один из бывших ливийских министров, «ПНЕ» стремилось наладить отношения с Египтом, невзирая на поддержку Египтом сил Хафтара, однако Каир сохранил свою негативную позицию и возражает против участия министра иностранных дел [Триполитании] в Лиге арабских государств. Кроме того, «продолжают выступать против Соглашения о морских полномочиях, которое мы [ПНЕ] подписали с Турцией».

Наблюдатели рассматривают вышеупомянутую турецко-ливийскую нефтяную сделку как попытку Анкары подорвать совместные усилия Кипра, Греции, Израиля и Египта по разработке газа в Восточном Средиземноморье (недавнее восстановление отношений с Израилем [11], которое вряд ли будет пересмотрено вернувшимся к власти Биньямином Нетаньяху – продуманная работа в этом же направлении). Удаляя основное внимание Триполитании, насельники Блистательной Порты предпринимают попытки экономического продвижения на восток Ливии, на территорию, контролируемую Халифой Хафтаром и его вооружёнными отрядами. Так, 12 октября глава египетской разведки Аббас Камель несколько часов говорил [12] с Хафтаром в Бенгази, предположительно отговаривая того от укрепления контактов с турецкими кампаниями. Примечательно, что непосредственно после этой встречи появилась информация об очередных разногласиях между Хафтаром и Дбейбой в процессе и без того чрезвычайно трудных и затяжных консультаций о распределении должностей в Центральном Банке и национальной нефтяной компании. Всё это грозит очередной эскалацией, по ходу которой два региональных «тяжеловеса», как и ранее, будут вооружать и политически прикрывать враждующие группировки.

По мнению турецкого специализирующегося на египетской проблематике журналиста и политолога Онула Синана Гюзальтана, «было бы правильно, если бы Анкара и Каир сосредоточились на минимальных общих интересах и разработали совместную дорожную карту, чтобы не допустить вмешательства третьих сил в процессы в Восточном Средиземноморье и Ливии». Цель вполне логичная, однако хотя бы частичное приближение к ней потребует значительных усилий и дипломатического искусства.