31 мая стало известно о выходе Объединённых Арабских Эмиратов из возглавляемых Америкой Объединенных морских сил (Combined Maritime Forces), действующих в районе Красного моря и Персидского залива. «ОАЭ привержены мирному диалогу и дипломатическим средствам как средствам для достижения общих целей региональной безопасности и стабильности. В результате нашей постоянной оценки эффективности сотрудничества в области безопасности со всеми партнерами ОАЭ два месяца назад мы отказались от участия в Объединённых морских силах», – отмечается [1] на сайте внешнеполитического ведомства арабской федерации во главе с эмиратом Абу-Даби. При этом «ОАЭ сохраняют свою приверженность ответственному обеспечению безопасности судоходства в своих морях в соответствии с международным правом». Интерпретация отдельными СМИ переговоров Эмиратов с Америкой по вопросам безопасности на море оценивается как «ложная».

Формальными задачами «многонационального морского партнёрства» с участием 38 стран, включая Катар, Саудовскую Аравию и Германию, под присмотром штаб-квартиры Пятого американского флота в Бахрейне (откуда выводятся морские силы ОАЭ), декларируются обеспечение безопасности судоходства и борьбы с пиратством на Красном море и Персидском заливе. Абу-Даби остаются страной-партнером этого объединения, командующий которым адмирал Тимоти Хокинс несколько неуклюже пытается «сохранить лицо».

Заявление МИД ОАЭ стало частью ответа на вышедшую днём ранее статью [2] в The Wall Street Journal с упоминанием разочарования Эмиратами на слабую реакцию Вашингтона на задержание [3] в Оманском заливе Ираном двух нефтяных танкеров. Неспособность противостоять Ирану в регионе и подтолкнула власти страны к мысли о выходе из военно-морской инициативы. Как заявило [4] 27 апреля центральное командование Военно-морских сил США в Twitter, «около 13:15 по местному времени нефтяной танкер Advantage Sweet под флагом Маршалловых Островов был захвачен военно-морскими силами Корпуса стражей исламской революции при прохождении через международные воды». Задержание судна, перевозившего нефть из Кувейта в Хьюстон для компании Chevron, «противоречат международному законодательству и нарушают безопасность в регионе». По утверждению американского флота, за последние два года Иран «незаконно захватил как минимум пять торговых судов» на Ближнем Востоке. По версии иранских источников, танкер столкнулся с иранским судном в Персидском заливе (в результате чего два человека погибли и ещё несколько членов иранского экипажа пострадали), пытался покинуть воды залива, но был задержан.

Другой танкер, Niovi, следовавший под флагом Панамы, огибал побережье ОАЭ по пути из Дубая в Фуджейру, 3 мая был перехвачен [5] Корпусом стражей исламской революции и отправлен в сторону порта Бендер-Аббас. По данным WSJ, этот инцидент вызвал в ОАЭ опасения по поводу того, что их воды будут рассматриваться как небезопасные для навигации.

Как и повсюду на Ближнем Востоке, в Эмиратах весьма восприимчивы к любому проявлению слабости, что весьма актуально и в контексте российской политики на Ближнем Востоке в тесной взаимосвязи с ходом специальной военной операции на Украине. Предполагаемый визит [6] в Вашингтон Президента ОАЭ, эмира Абу-Даби шейха Мухаммед бен Заида Аль-Нахайяна призван уравновесить крепнущие связи арабской страны с Россией и Китаем. «Шейх Мухаммед и ОАЭ вышли победителями из геополитической перестройки» после начала российской спецоперации на Украине, пишет автор статьи, «но не без потерь». «Стратегия дружбы со всеми подвергла испытанию отношения с крупнейшим союзником нефтяного государства, США, поскольку шейх Мухаммед берёт на себя лидерскую роль на новом Ближнем Востоке, при этом ближе к России и Китаю», – пишет The Wall Street Journal. До некоторой степени контакты с противостоящими геополитическими полюсами могут помочь Вашингтону: например, шейх Мухаммед сыграл посредническую роль в обмене Бриттни Грайнер на Виктора Бута. Белый дом наблюдает за тем, как в последние годы шейх Мухаммед активизирует отношения с Россией и Китаем, рассказал журналистам высокопоставленный представитель администрации Байдена: «Официальные лица США предупредили его, что слишком тесное сотрудничество с этими странами в военных и разведывательных вопросах поставит под угрозу отношения с Америкой». Якобы в последние месяцы правитель ОАЭ якобы стал больше консультироваться Вашингтоном по поводу России и Китая: например, до и после визита в Москву он общался с представителями США и ООН, набрав по телефону также и Зеленского. Советник по национальной безопасности США Салливан высоко оценил усилия Эмиратов по снижению напряжённости в регионе. Под давлением из-за океана власти ОАЭ остановили строительство «секретной» китайской базы поблизости от Абу-Даби. Арабская страна отказывалась следовать просьбам Штатов о наращивании добычи нефти, сложности наблюдались и с продажей Эмиратам истребителей F-35.

Благосостояние ОАЭ сильно зависит от стабильности и безопасности в регионе, что подталкивает их к сближению с Пекином, что особенно ярко проявилось в период объявленной ВОЗ пандемии. В годовом исчислении двусторонняя торговля превышает 70 млрд. долл.

Абу-Даби отказался осуждать за начало Россией специальной военной операции, что помешало Штатам изолировать Россию на раннем этапе, сетует The Wall Street Journal. Инвестиционные фонды ОАЭ вложили в Россию миллиарды долларов, а шейх Мухаммед регулярно встречается с Владимиром Путиным. Являясь крупным производителем нефти, Эмираты по праву пользуются репутацией центра «перемещения и заключения сделок» с благоприятным налоговым климатом невзирая на санкции и на военно-политическое противостояние.

Согласно информации издания Axios, Заида Аль-Нахайяна был шокирован требованием Вашингтона оплатить дополнительную военную помощь, полученную Эмиратами после нападения повстанцев-хуситов на Абу-Даби посредством беспилотника. Будучи серьёзно обеспокоенными невнятной и неадекватной реакцией Белого Дома, где, похоже, полностью утрачено понимание значения в «большой политике» межличностных отношений и следуя принципу «спасение утопающих – дело рук самих утопающих», власти ОАЭ взяли курс на ближение не только с Китаем, но и с соседним Ираном, несмотря на застарелые территориальные споры [7]. Среди участников ССППЗ именно Абу-Даби стал застрельщиком нормализации отношений с «режимом Асада», первым вернув посольство в Дамаск.

Наконец, выход ОАЭ из возглавляемых США многонациональных сил безопасности происходит в неудобное время для администрации Байдена, немногим ранее сколотившей нацеленную на Иран новую оперативную «военно-морскую» группу. По мнению [8] президента Эбрахима Раиси, мировое сообщество переходит к новому геополитическому порядку, в котором страны, сопротивлявшиеся гегемонии США, Иран в том числе, смогут эффективнее отстаивать свои интересы на фоне ослабления позиций Вашингтона. Одним из доказательств правоты иранского лидера стало появление при поддержке К [9]и [9]тая [9] нового регионального военно-морского блока в Персидском заливе в составе Ирана, Саудовской Аравии, Ирака, Катара, Бахрейна, Индии, Пакистана и ОАЭ. По мнению наблюдателей, согласие государств Персидского залива на посредничество Пекина в столь деликатных вопросах свидетельствует о растущем влиянии Китая в регионе в противовес падающему влиянию Вашингтона. Командующий ВМС Ирана адмирал Шахрам Ирани отметил понимание всех участников формируемого блока необходимости сотрудничества с Тегераном для целей «сохранения безопасности, объединив усилия». Несмотря на противодействие со стороны США и их союзников, Иран формирует систему региональных форматов обеспечения совместной безопасности, включая доступ к энергетическим ресурсами маршрутам их транспортировки. Реакция господина Хокинса – весьма нервная [10], и это явно неспроста. Внешнеполитические усилия Тегерана лишают Вашингтон военно-политического лидерства в Персидском заливе, подрывая механизм присутствия США в стратегически важных регионах планеты. И в этом контексте сближение с Ираном давних партнёров США, таких, как Бахрейн, ОАЭ или Индия видится вполне показательным.