Россия и Сирия не ставят на турецкую оппозицию

Политика

В Стамбуле завершилась организованная оппозиционной Республиканской народной партией (РНП) международная конференция, посвященная вопросам восстановления отношений с Сирийской Арабской Республикой. Информационный фон мероприятию задало прозвучавшее на нем заявление лидера РНП Кемаля Кылычдароглу о необходимости прекратить вмешательство во внутренние дела Сирии и перестать поддерживать незаконные вооруженные формирования на ее территории.

Неслучайно место проведения данной конференции – весной правящая Партия справедливости и развития (ПСР) потерпела здесь поражение на муниципальных выборах. Приход оппозиционных кандидатов на должности мэров Стамбула, Анкары и Антальи, а также в целом заметное усиление внутриполитических позиций противников Эрдогана способствовали дальнейшей консолидации турецких националистов-«западников» вокруг коалиции с РНП. На повестку дня встал подрыв позиций оппонентов от власти в наиболее существенных для них сферах.

Одной из таковых оказалась сирийская проблематика.

Оппозиционные турецкие политики, в том числе в ранге бывших министров (Абдуллатиф Шенер и Фикри Саглар, например) выступают в эфире сочувствующих телеканалов с обвинениями в поддержке турецким руководством террористических формирований и разжигании войны на сирийской территории. Заодно обвиняют турецкого президента в ведении бизнеса с Израилем, контрабанде нефти, спекуляции на теме беженцев и вообще всячески стараются скомпрометировать политику османизма.

Новый мэр Стамбула Икрем Имамоглу поддержал эту критику делом – организовал депортацию из столицы двадцати тысяч сирийских беженцев, отправив их в лагеря на территории пограничных с Сирией провинций и призвав остальные регионы Турции следовать его примеру. Это, пожалуй, наиболее значимое выступление светского турецкого национализма против направленного на возрождение духа и тела Османской империи панисламистского курса Эрдогана со времени поражения путчистов в июле 2016 года.

В общем, турецкая оппозиция с одной стороны последовательно внушает электорату, что социально-экономический кризис в стране связан с коррупцией и внешнеполитическими авантюрами ПСР, с другой – намекает Дамаску и его друзьям на готовность восстановить довоенный статус-кво в случае своего прихода к власти.

Думается, однако, что и российскому, и сирийскому руководству очевидно то, к чему курс турецкой оппозиции может привести.

Прежде всего, «контрольный пакет» электоральных предпочтений пока что у партии Эрдогана. Итоги прошедших муниципальных выборов наводят именно на эту метафору показателем в 51% избирателей, проголосовавших за ПСР. По сути, это позволяет тем из оппозиционных кандидатов, кто победил на местном уровне, заниматься популизмом за счет государства, проводя у себя в регионах показательные акции типа депортации беженцев из Стамбула и предоставляя решать проблему в целом критикуемому руководству страны.

Окажись сейчас турецкие оппозиционеры у государственного руля, создать где-нибудь в Заевфратье неподконтрольный Дамаску анклав и выбросить туда с территории Турции то ли 1,5, то ли 2,5 миллиона сирийских граждан для них было бы не менее оптимальным вариантом решения вопроса беженцев, чем для задекларировавшего подобные намерения Эрдогана. Другое дело, что Западу или конкретно США турецкая оппозиция в таком случае была бы милее. Вряд ли бы она стала в нынешней ситуации сохранять отношения с Ираном, покупать у России С-400 или грозить Саудовской Аравии с севера в то время, как с юга ей грозят хуситы, а востока - шииты.
И в плане контроля над Восточной Сирией и ее богатствами Турция, будь она под управлением РНП, вряд ли стала бы соперничать с западными дельцами.

Однако единственной реальной силой, неподконтрольной Дамаску, в Сирии на сегодняшний день являются группировки исламистов разной степени радикальности. И именно у партии Эрдогана с ними налажены отношения. Характерно, что в последнее время представители прикармливаемой Турцией части сирийской оппозиции заговорили о необходимости ликвидировать господство «Хайат Тахрир Аш-Шам» (ХТШ) в Идлибе. Замена предлагается в лице «Временного правительства», базирующегося в оккупированных Турцией северных районах провинции Алеппо, и «Национальной армии», под брендом которой скрываются разномастные джихадистские группировки наподобие «Джейш Аль-Ислам», «Фейлак Аш-Шам», «Ахрар Аш-Шам», а также банды, ранее именовавшие себя «Свободной сирийской армией» (ССА). Таким образом, если ХТШ исчезнет, то на полях сирийского конфликта останется только три местных игрока: силы проправительственные, протурецкие и проамериканские. Причем ССА из состава последних турки уже исключили.

Своих исламистское правительство Эрдогана в рамках Астанинского формата с Россией и Ираном может более-менее контролировать. С проамериканской частью расклада протурки готовы сцепиться. Хотелось бы Дамаску, Москве и Тегерану, чтобы масса входящих в протурецкие объединения боевиков вдруг осталась без хозяина и начала своевольно колобродить или искать спонсоров на Западе? Вряд ли. А ведь именно это могло бы случиться, смени ПСР у власти в Турции РНП.

Причем для России это было бы лишь частной проблемой. Самостоятельность Турции в политических и экономических отношениях с Россией – это позиция Эрдогана и его партии (и то не всей). При РНП такое вряд ли было бы или будет возможно. Ее прозападная ориентация однозначна и неизменна. И это подразумевает отказ от разворота на юго-восток, который произвел в турецкой внешней политике Эрдоган. Рецепт ПСР по решению комплекса демографических и экономических вызовов, ставших перед Турцией к рубежу веков, под руководством нынешнего турецкого президента можно охарактеризовать как «имперский». Территориальная экспансия, установление контроля над ресурсами Ближнего Востока и Северной Африки, сотрудничество с разветвленными бизнес-сетями всего исламского мира – вот характеристики этого курса.

А вот при РНП это все остается Западу и его союзникам. Замораживается конфликт с «Рабочей партией Курдистана». Внешний исламизм снова уходит под крыло структур, подобных «Нурджулар» и организации Фетхуллаха Гюлена, которые под пантюркистскими и панисламскими лозунгами ориентированы не на арабский мир, Пакистан или регион Юго-Восточной Азии, а на Россию, Кавказ и Среднюю Азию, которыми они больше всего и интересовались, пока Эрдоган не взял их «к ногтю».

Поэтому, как бы ни казались кому-то здравыми суждения турецких оппозиционных политиков по сирийскому вопросу, особого геополитического значения они не имеют.