Медиастрашилки и предпосылки

24 сентября, 09:00

В последнее время тема деятельности «Исламского государства» на территории России является одной из самых популярных. На фоне практически ежедневных сообщений о событиях в той же Сирии, где боевики «ИГ» заявляют о себе выходящими за все возможные рамки акциями насилия и вандализма, интерес к этой организации объективно высок. Тем более он высок в тех российских регионах, этноконфессиональная структура населения которых может представлять интерес для «ИГ» с точки зрения возможности ретрансляции своей идеологии и, как следующий шаг – установления там своих правил игры. Либо же рекрутирования в этих регионах людей, которые пополнят ряды борющихся за установление халифата в игиловском представлении на Ближнем Востоке. А затем, закалившись в боях там, вернутся к себе домой, где станут авангардом распространения воззрений «Исламского государства» словом и делом.

Крым в данном случае, разумеется, также исключением не является. Периодически в СМИ (стоит особо отметить, что весьма редко) появляются «впечатляющие» данные. К примеру, такие: порядка 500 выходцев из Крыма воюют в рядах «ИГ». Или такие: под Мариуполем можно наблюдать, как разворачивается сотрудничество между боевиками «Правого сектора» и «Исламского государства».

Правда, каких-либо более-менее убедительных аргументов, подтверждающих подобного рода заявления, при этом не приводится. Их авторы в лучшем случае руководствуются принципом: сказать, а там, глядишь, и правда нечто подобное всплывет. Ну а нет – тоже не страшно: мусульмане в Крыму и его окрестностях ведь есть же, так почему бы в их среде не быть сторонникам «ИГ»? А факты – это уже не настолько принципиально. Поэтому на данный момент немногочисленные материалы, посвященные теме «Исламского государства» на территории Крыма, являются не более чем страшилками, призванными произвести впечатление на неискушенного обывателя.

Вместе с тем, ряд тенденций характерных для нынешнего состояния дел в сфере межнациональных отношений в республике, могут создать среду, благотворно влияющую на кристаллизацию экстремистских объединений. В том числе и из числа симпатиков «Исламского государства». Данная публикация является попыткой рассказать о некоторых из таких предпосылок.

Деполитизация крымско-татарского национального движения. Главным обстоятельством, которое, на наш взгляд, уже в ближайшей перспективе может оказаться значительным фактором, генерирующим нестабильность в этноконфессиональной сфере на полуострове, является реализуемый сегодня курс на деполитизацию, прежде всего, национального движения крымских татар. А если быть более точными – то на фактический демонтаж системы национального самоуправления крымских татар «Курултай-меджлис».

Хотим быть правильно понятыми: никто не выступает за то, чтобы сохранить статус-кво в системе национального самоуправления крымских татар, тем более что в том виде, в каком она пребывает сейчас, это уже в принципе невозможно. Нужно четко исходить из того, что пребывающие за пределами Крыма Мустафа Джемилев и Рефат Чубаров, равно как и целый ряд членов Милли Меджлиса и руководителей региональных меджлисов – недоговороспособны и диалог с ними в принципе не нужен. Тем более, что они практически еженедельно дают дополнительные поводы к подобным выводам.

Однако проецировать данную установку (доминирующую как во властной элите Крыма, так и в обслуживающем ее экспертном сообществе) на всю структуру – как минимум преждевременно. Поскольку в противном случае можно получить большое количество окончательно утвердившихся в своем разочаровании от воссоединения Крыма с Россией, весьма искушенных в политической и общественной деятельности на республиканском региональном уровне функционеров меджлиса, которые вполне могут обратить свои взоры на более радикальные практики выражения своей позиции. «Исламское государство» в данном случае – одна из таких возможностей. Другими словами, сейчас крымское руководство в принципе не рассматривает возможности поиска союзников в среде представителей меджлиса с тем, чтобы вовлечь их в орбиту своих интересов. Хотя бы из тех соображений, что система «курултая-меджлиса» является на сегодня единственным пока еще жизнеспособным инструментом влияния на политизированную часть крымских татар. Соответственно, создание условий инкорпорирования таких лиц в различные структуры российского Крыма, предоставление им возможности для артикулирования свей точки зрения могло бы стать эффективным механизмом гораздо более масштабного воздействия на лидеров общественного мнения в крымско-татарской среде, убирая (или в значительной степени сужая) предпосылки формирования там неблагоприятных настроений с перспективой их практической реализации.

Однако в настоящее время эта работа фактически отдана на откуп опять же члену меджлиса – вице-спикеру Ремзи Ильясову, который (при поддержке крымского руководства) пытается сделать из возглавляемого им движения «Къырым» своеобразную альтернативу меджлису. Но дело в том, что персона вице-спикера, пытающегося консолидировать вокруг себя недовольных позицией, занимаемой Мустафой Джемилевым и Рефатом Чубаровым, является, скажем так, далеко не самой авторитетной среди крымских татар.

Разумеется, в настоящее время предпринимаются серьезные усилия для того, чтобы этот политик выглядел одним из главных лиц, с которыми связаны процессы обустройства крымских татар. Так, без него не обходится ни одно более-менее значимое мероприятие, связанное с введением в эксплуатацию тех или иных объектов инфраструктуры, обеспечивающей жизнедеятельность репатриантов. То же самое можно сказать и о проведении различных культурно-массовых мероприятий, где Ремзи Ильясов неизменно выступает в качестве одного из главных спикеров. Стоит отметить, что данные мероприятия теперь проводятся в подчеркнуто аполитичном формате, либо и вовсе фактически запрещаются к проведению, как в случае с ежегодным митингом памяти жертв депортации. К слову, данный подход, на наш взгляд, является серьезным источником социального напряжения среди крымских татар, значительная часть которых оценивает подобные меры как демонстративное игнорирование и нарушение их права на свободу выражения мнений.

И уж точно такая позиция не добавляет рейтинговых баллов тому же Ремзи Ильясову, претендующему на статус нового лидера крымских татар вместо находящегося в Киеве Мустафы Джемилева. Основным атрибутом такого лидерства является, разумеется, председательство в Милли Меджлисе, перспектива чего была в свое время у Ремзи Ильясова вполне осязаема. Ведь не окажи Мустафа Джемилев поддержку своим авторитетом Рефату Чубарову на выборах председателя меджлиса в 2013 году, именно Ремзи Ильясов сейчас мог бы являться главой этого органа национального самоуправления. По большому счету, фактор нереализованности амбиций и стал одним из определяющих в принятии им предложения крымского руководства о сотрудничестве.

На наш взгляд, ставка исключительно (или во многом) на Ремзи Ильясова как на одну из главных политических фигур крымско-татарского политикума периода российского статуса Крыма не позволит добиться главной цели – абсорбирования перспективных с точки зрения ведения диалога крымско-татарских общественно-политических деятелей. Собственно говоря, уже сам факт, что из 33 членов Милли Меджлиса только четверо согласились на сотрудничество с новым руководством республики, свидетельствует, как минимум, о чрезмерно оптимистических ожиданиях в отношении способностей Ремзи Ильясова обеспечить данное взаимодействие.

Более того, на фоне пробуксовывания проекта «ильясизации» меджлиса, все более отчетливо проявляется конфликт движения «Къырым» с другой пророссийски ориентированной общественной организацией крымских татар – «Къырым бирлиги», возглавляемой экс-председателем Генической районной государственной администрации Сейтумером Ниметуллаевым. Сейчас данная структура выражает откровенное недовольство тем фактом, что крымское руководство сделало ставку на сотрудничество исключительно с движением Ремзи Ильясова, без учета интересов других представителей этого политического спектра КТНД.

С целью привлечения внимания к своей деятельности «Къырым бирлиги» выступает с весьма эпатажными инициативами, самой громкой из которых является проведение в следующем году внеочередного курултая с избранием нового состава меджлиса. Думается, сейчас нет смысла перечислять все возможные последствия, которые вызовет данная авантюра в случае своей реализации или даже начала этого процесса как такового. Просто невозможно даже представить ситуацию, при которой во главе меджлиса (а ведь понятное дело, что расчет инициаторов этого процесса делается именно на это) будет находиться глава «Къырым бирлиги».

Думается, что ответственные за подготовку решений в сфере этноконфессиональной политики в Крыму в полной мере осознают деструктивность этого шага, поскольку в противном случае можно столкнуться с полной анархией, когда считающие себя легитимно избранными меджлисы различных уровней вступят в противостояние с новообразованными. Последствия этого конфликта могут самыми разнообразными. В том числе и такими, когда ряд активистов КТНД предпочтут реализовать себя в рядах экстремистских организаций, выражая свой протест демонтажу уже сформировавшейся системе «Курултая-меджлиса». Вот в таком случае разговоры о возможности создания на территории Крыма «точек сбора» «ИГ» могут получить вполне реальное подтверждение.

Таким образом, сейчас можно наблюдать ситуацию, при которой осуществляется выдавливание меджлиса из активной крымской политики с параллельным формированием имиджа национальных лидеров далеко не самым популярным у крымских татар политикам. Тем самым не только создаются условия для формирования нездоровой конкуренции со стороны других лояльных России крымско-татарских общественников, но и становится невозможным сам факт выстраивания конструктивных отношений с другими представителями КТНД. Что само по себе является, по нашему мнению, весьма негативным фактором, в том числе и с точки зрения радикализации.

Информационная политика. В настоящее время, по нашему мнению, руководство Крыма демонстрирует весьма низкую результативность в вопросах полноценного информирования крымских татар о том, как происходит обустройство репатриантов в условиях российской юрисдикции полуострова. Дело в том, что после сворачивания деятельности телеканала ATR (в ночь на 1 апреля 2015 года) крымские татары остались в достаточно серьезном информационном вакууме. Поскольку, с одной стороны, уже успели привыкнуть к достаточно качественной (по крымским меркам) телевизионной картинке на родном языке. Однако обоюдная бескомпромиссная позиция собственника ATR и руководства республики привела к тому, что телеканал не смог продолжить работу в российском Крыму. Это стало серьезным вызовом для правительства РК, которому необходимо не только в максимально сжатые сроки запустить альтернативный телепроект (получивший название «Миллет» и стартовавший 1 сентября 2015 года), но и сделать его привлекательным для своей целевой аудитории, поскольку, повторимся, уровень ATR был весьма высоким. Соответственно, вполне резонно ожидать от нового медиа-детища крымского правительства, на которое было потрачено 177 млн рублей, как минимум картинки не худшего качества.

Тем более что параллельно с этим, точнее – даже немного ранее, ATR возобновил свое вещание на Украине, транслируя сигнал в Крым через спутник, с перспективой вещания также в украинских кабельных сетях. Понятное дело, что в условиях невозможности готовить полноценные сюжеты о Крыме, находясь за его пределами и не будучи представленным в аналоговом формате на полуострове, ATR резко сдал свои позиции. Но на фоне того, что «Миллет» находится только в тестовом режиме, а у многих крымских татар все еще сильна ностальгия по предыдущему телеканалу (помноженная, к тому же, как минимум, на разочарование от того, что с этим каналом так поступили), состояние отсутствия «своей телевизионной кнопки» продолжает быть актуальным. Это не может не вызывать тревоги, поскольку образовавшаяся пустота позволяет формировать какую угодно информационную повестку, которая далеко не всегда является прогосударственной. А это, в свою очередь, открывает широкие возможности для проведения альтернативных информационных кампаний в крымско-татарской среде различным, в том числе и нелегальным, организациям.

Разрешение на ведение деятельности организациям с неоднозначной репутацией. Прибегая к медицинской аналогии, в каком-то смысле сейчас сфера этноконфессиональных отношений в республике напоминает организм, который получает изрядную порцию антибиотиков и нуждается в особо деликатном обращении со своей микрофлорой.

И, прежде всего, со стороны самих «медиков» в лице тех же правоохранительных и разрешительных структур. Однако так происходит далеко не всегда. Показательным в этой связи, на наш взгляд, является пример с получением разрешения на ведение деятельности в республике организацией «Культурный центр «Творчество». Ранее, еще в период пребывания полуострова под украинской юрисдикцией, данная организация носила название «Альраид» и небезосновательно связывалась с целым рядом мусульманских экстремистских структур, деятельность которых запрещена в России: «Братья-мусульмане», «Хизб ут-Тахрир» и ваххабиты.

Не стоит забывать и о том, что при Украине у «Альраида» функционировала (и продолжает функционировать) целая сеть отделений (помимо Симферополя) в Киеве, Харькове, Одессе, Донецке, Луганске, Виннице и Запорожье. Другими словами, с одной стороны руководство страны заявляет о необходимости усилить меры по обеспечению безопасности на полуострове, в том числе пресекая проникновение в Крым из Украины радикально настроенных граждан, способных осуществить диверсии и акты саботажа. Но при этом непосредственно в Крыму предоставляется возможность для ведения деятельности структуре, чья репутация и источники финансирования (среди доноров «Альраида» фигурируют, в том числе, фонды Кувейта и Саудовской Аравии) вызывает множество вопросов. То есть фактически на ровном месте, своими же руками воспроизводится питательная среда для распространения, как минимум, альтернативных трактовок ислама, так как «Альраид» в своей деятельности особое внимание обращал именно на популяризацию ислама (в данном случае – в Крыму) в контексте, далеко не всегда совпадающем с тем, что прививается умме полуострова Духовным управлением мусульман Крыма.

Поэтому, на наш взгляд, на сегодня куда более уместно вести речь не о гипотетической угрозе деятельности в Крыму «Исламского государства», а о вполне осязаемых (и в каком-то смысле поощряемых) местными властями и спецслужбами (поскольку навряд ли «Культурный центр «Творчество» смог бы зарегистрироваться без их положительного вердикта) деструктивных тенденциях. Таким образом, несмотря на отсутствие какой-либо подтвержденной деятельности «Исламского государства» на территории Крыма, в случае неустранения описанных выше уязвимостей путем корректировки нынешней политики в сфере межнациональных отношений, подобная перспектива может стать более осязаемой.

Фото: Ремзи Ильясов, Мустафа Джемилев, Рефат Чубаров (УНИАН)

Виталий
 
Соболев
24 сентября, 09:00