Бывший «хизб» Алмаз Хасанов: «Разоблачать обманщиков»

22 мая, 13:58

 

Подводя итоги 2017 года на расширенном заседании коллегии МВД России, Президент России Владимир Путин отметил: «Среди приоритетных задач органов внутренних дел - противодействие экстремизму. В прошлом году количество подобных преступлений выросло на 5%». В числе регионов, где ещё недавно эта проблема была актуальной, числился Татарстан. Сегодня экстремизму, особенно псевдорелигиозному, благодаря принятым мерам, нанесён серьёзный удар. Побывав в регионе, я попытался найти объяснение этому факту. О татарстанском опыте борьбы с радикализмом в исламе рассказывают представитель ДУМ РТ Нияз Сабиров, митрополит Казанский и Татарстанский Феофан и бывший руководитель запрещенной в РФ террористической организации «Хизб  ут-Тахрир аль-Ислями» Алмаз Хасанов, на собственном опыте убедившийся в ложности исламистских идеалов. 

Окончание. Начало здесь и здесь

Алмаз Хасанов – бывший руководитель татарстанского отделения запрещённой в России террористической организации «Хизб  ут-Тахрир аль-Ислями», отбывший 8 лет в колонии строго режима. Он рассказал, как оказался в ней, что его привлекло в ряды экстремистов и почему в настоящий момент он активно участвует в разоблачении подобной деятельности.

Гендер – школа экстремизма

 - Когда мы с супругой, а она у меня по профессии семейный психолог, вернулись к нормальной жизни, то много думали, как оказались в этой организации? Пришло понимание, что корни проблемы скрыты в отрыве от традиций семейного воспитания.

Чаще всего так бывает, когда в семье происходит подмена, т.е. отец, например, самоустраняется от своей функции наставника, воспитателя, защитника и добытчика, и его место занимает мать – женщина с сильным, волевым характером. Эта перемена - добровольное подчинение мужчины - женщине, замена роли отца – матерью - либо ломает мальчика, либо вызывает у него бурный протест, как отрицание сложившейся системы. А у девочек формирует неправильную модель выстраивания отношений с будущим супругом, либо отказ от традиционных семейных отношений, ведь в т.н. исламских джамаатах они играют роль переходящего приза или походно-полевой жены для командного состава.       

Таким образом, из людей психологически ослабленных, не готовых к созданию полноценных семей, воспитанию детей формируются база для различных экстремистских и сектантских организаций. Фактически на это в конечном итоге и направлены те самые гендерные технологии, которые нам сегодня активно навязывают из-за границы. Не те ли же это люди, которые стоят у истоков создания всевозможных «игилов»?

Что касается непосредственно моей семьи, то нас у родителей было трое братьев, но отец нашим воспитанием не занимался, обеспечивая только минимальный достаток. Я рос асоциальным подростком, дворовым хулиганом. В 1992 году, в пятом классе вступил в дворовую группировку по примеру многочисленных казанских «моталок». Здесь я нашел и выработал приемлемую для себя модель поведения, а также авторитетов, на которых мне хотелось походить. Тогда же я стал наркоманом, скоро дойдя до употребления тяжёлых наркотиков. Однажды пришло понимание, что я скоро умру, если не брошу колоться. Несколько раз ложился в спецклиники, но в итоге сбегал и срывался. Но воля не была окончательно сломлена: я нашел силы, отлежал год в клинике, прошел реабилитацию в группе «12 шагов», где со мной работали психологи и, можно сказать, общими усилиями я вырвался из лап смерти. Тогда мне было 25 лет.

На пути к Аллаху

Стал задумываться: а что же дальше? Зачем вообще я живу? Что займёт место в душе, освобожденной от наркотического плена? Я рос и воспитывался атеистом, и у меня не было ответа на эти вопросы. Несколько раз, находясь в состоянии наркотического опьянения, заходил в мечети в надежде что, если Всевышний есть, то он должен мне помочь. Однако встречал пустые молельные залы и равнодушие или непонимание служителей.

В группе «12 шагов» познакомился с несколькими ребятами-татарами, которые на религиозные праздники посещали мечеть. Решил пойти с ними – ведь мне нужна была какая-то опора в жизни. На этот раз там было много молящихся, к которым я присоединился. Со временем понял, что хочу быть мусульманином и стал искать информацию об исламе. Круг моих знакомых постепенно расширялся, но получить у них ответы на более сложные вопросы, которые меня интересовали, я не мог. И посещение мечети, и молитву они совершали механически.

Шёл 2002 год, и однажды прямо в мечети я познакомился с ребятами из другой компании. Они показались мне настоящими мусульманами, которые соблюдают все обряды. Признаюсь, до этого относился с предубеждением к людям верующим, считая их неудачниками, мол, приходят в мечеть такие, как я, битые жизнью, либо старики. А эти ребята мне сразу понравились – они были такие все положительные и правильные! Некоторые из них были, подобно мне, в прошлом уличными хулиганами, а сейчас у всех семьи, дети и приличная работа. Позже оказалось, что они принадлежали к группировке «Таблиги Джамаат», запрещённой в России, но получилось, что именно через них мне открылся ислам. Постепенно круг знакомых расширялся, среди них были и студенты Казанского Российского исламского университета, остальные получили образование где-то за границей. Они-то и разрешили все мои сомнения, которые были у меня на тот день.

На крючке у сектантов

Но однажды через них я познакомился с человеком, который задал мне такие вопросы, от которых я просто потерялся. Он как бы искушал меня, расшатывая мои с таким трудом полученные знания и едва сформировавшиеся убеждения. Например, он спросил, меня: «Если ты молишься Всевышнему, то должен Его видеть или хотя бы быть уверенным, что Он тебя видит. А раз этого в тебе нет, то кому нужен твой намаз?» А потом словно вынес приговор: «Человек, который не может объяснить свои поступки, является религиозным фанатиком, а не истинно верующим».

Я снова оказался в тупике, но новый знакомый, оставив на несколько дней меня с самим собой наедине, вернулся к разговору, подсказывая направление мысли, где мне предстояло найти отсвет. И я внимал его словам, а он давал мне мощный пласт знаний, которые я и сейчас не могу отрицать. Он говорил правильные вещи, но интерпретируя их в нужном ключе. Анализируя позже ситуацию, я понял, что так попадаются на крючок к вербовщикам, хотя мой знакомый был не богослов, а всего лишь работал в автосервисе. 

Как неожиданно, например, звучала мысль, что если у всего во Вселенной, созданной Творцом, есть один повелитель, то, значит, всем, включая людей, даны свои законы – как инструкция по эксплуатации для приборов. И если эти инструкции – законы не исполнять, то неизбежен выход из строя, как прибора, так и человека. Отсюда большинство болезней, войны, наркомания, пьянство, проституция и другие негативные явления в социуме и личной жизни каждого. Мой знакомый плавно подводил к мысли о том, что общество несовершенно от незнания этих законов, которые сведены в Коране. Поэтому надо не только самому благочестиво жить, но и продвигать идеи, заложенные в этой книге.

В этом опять была пропущенная мною тогда ловушка, так как вместо критического осмысления им сказанного, мне снова предлагалось воспринимать всё на веру! А у него выходило, что во времена пророка Мухаммада и его первых халифов в зародившихся мусульманских общинах всё было идеально и справедливо. Всё без исключения! Но со временем тот настоящий дух стал потомками утрачиваться, забываться и сегодня ислам оскудел, поэтому весь мир и мусульмане особенно страдают от этого. Из-за этого они самые несчастные люди, которых все остальные норовят обидеть и унизить. А для восстановления справедливости нужно вернуться к тем благочестивым временам халифатов.      

Патриотизм под запретом

Вот так вкратце выглядела его программа. При этом в ней не была места таким понятиям, как патриотизм, национальные черты или особенности; или разность характеров, менталитет мусульман разных стран. Все подводилось под одну базу и под некоего верховного халифа, который с построением такого супергосударства появится. Параллельно раскрывалась канва мировых событий, которые подверстывались под теорию воссоздания халифата и делились на две неравные части: добро – всё, что вписывалось в халифат, и зло, что противилось этому. Так передо мной раскрывалась идеологическая основа организации «Хизб ут-Тахрир аль-Ислями» (запрещена в России), членом которой я стал в 2003 году.

Уже потом, работая в т.ч. с психологами, я понял, что при моей вербовке использовались различные запрещенные методики проникновения в подсознание, типичные для сектантов, в ходе которых мне в т.ч. внушалось чувство вины за несовершенные мной действия: например, за имевшиеся якобы притеснения и даже убийства неверными мусульман в Ираке или Сирии.  Отсюда долг каждого правоверного мусульманина - отдавать все силы построению справедливого исламского государства-халифата, вступая в ряды Хизба. Все вступающие в ряды организации давали клятву, где прямым текстом новый адепт давал обещание, не раздумывая, подчиняться всем требованиям организации – типичный признак тоталитарной секты

Всего этого я, по понятной причине, не замечал, принимая активное участие в распространении идей и вербовке новых членов в т.ч. в мечетях. Хотя нашу организацию в России запретили, мы продолжали работу полулегально. Нас несколько раз задерживала милиция, с нами проводились профилактические беседы, однако мы считали себя героями и борцами за правое дело. Вскоре меня назначили руководителем направления, я стал отвечать за работу в ряде районов Татарстане и Чувашии. Денег нам за это не платили, но мы сами поддерживали организацию взносами; тут многое строилось на идее, а не на деньгах, как ошибочно считают некоторые

Прозрение с отсрочкой

В 2006 году меня и еще 12 человек из нашей организации арестовали. Я был признан лидером группы и осужден по соответствующей статье, получив 8 лет. Срок отбывал в Якутии, где, сохранив свои убеждения, продолжал вести агитацию среди сокамерников. Кроме того, я периодически вступал в конфликт с администрацией учреждения и за это был на долгое время - 11 месяцев - помещен в одиночную камеру ШИЗО, где более жёсткие условия содержания. Здесь у меня, наверное, впервые после моего обращение в ислам, появилась возможность самому разобраться в себе, разложив всё по полочкам.

Стал, например, задаваться вопросом: а что я представляю из себя как мусульманин без Хизба? Правильно ли я делал, вступив в конфликт с законом и ради чего, ведь до этого представлял себя героем, борющимся за светлое будущее – построение халифата для своего народа? Скажут ли мне потомки за это «спасибо» или проклянут и забудут? Много, очень много было вопросов, на которые теперь уже мне самому приходилось искать мучительные ответы. В итоге потихоньку пришло понимание, что ислам и Хизб – это совсем не одно и то же. И что, пребывая в стенах колонии, я, безусловно, никакой пользы своему народу не смогу принести и, значит, надо что-то менять. Так я созрел для отвержения сектантских идей, которые на самом деле закрывают и искажают идею Всевышнего.

В один из дней, когда закончился очередной срок моего пребывания в одиночке, я выразил желание написать заявление о добровольном выходе из организации. Это стало моим первым шагом возвращения к нормальной жизни и отказа от противоправной деятельности. Чуть позже я нашел подтверждения, что руководители «Хизб ут-Тахрир», как минимум нечестны, ведут двойную игру: например, объявив войну западной демократии, которая признавалась абсолютным злом, сами же просят у Запада поддержки. Это полностью развеяло мои последние сомнения. И я, выйдя на свободу в 2014 году, начал разоблачать в соцсетях идеологию этой сектантской организации. Конечно, я сожалею не только о потерянных годах. Мне стыдно, что когда-то сам мутил воду и сбивал с толку людей, но вместе с раскаянием есть и желание помогать разоблачать обманщиков, выводить их на чистую воду, спасая души и жизни земляков.

 

Записал Роман Илющенко, религиовед

Фото на главной странице сайта: книги выдающегося татарстанского богослова Валиуллы Якупова,  неустанно разоблачавшего радикально-исламистскую идеологию и убитого экстремистами 19 июля 2012 г.                                                                  

Алмаз
 
Хасанов
22 мая, 13:58